Вовка задрал голову, сощурился. Над головой, в прорехах между ветвями, были видны редкие облака, лениво ползущие по голубому небу. Еще порхали какие-то птицы, тянулся след от далекого-далекого самолета. Некоторые деревья казались такими высокими, что их макушки могли бы с легкостью расцарапать небосвод.

— Пешком — это хорошо. — пробормотал Вовка. — А кто-нибудь знает, куда идти? Я, например, нет.

— Мы прибежали оттуда. — Артем повертелся на месте и твердо указал в лесную чащу, в туман и мрак.

— Уверен?

— Не совсем. — подумав, сообщил Артем. — Можно посмотреть по листьям. Должны же оставаться следы! А кто-нибудь умеет ориентироваться по мху на деревьях? Он же с одной стороны только растет, разве нет?

— И это нам сильно поможет? — Серега поднялся, походил кругами вокруг пня, запустив пятерню в рыжие кудряшки. — Вот ведь не повезло! Мы заблудились! По-настоящему! Понимаете?

Толик сел на пенек вместо Сереги.

— Еще как понимаем. — сказал он. — Что делать будем?

— А разве этот лес большой? Он же возле станицы, его наверняка сильно вырубили.

— Ага. В этих краях кругом одни леса. Может быть, сильно не заблудимся, но покружим основательно. — Вовка снова посмотрел на небо. В голову пришла задорная мысль. — А если забраться на макушку какого-нибудь высокого дерева, то можно будет увидеть, куда нам идти! Мы же не так далеко от станицы. Ну, полчаса ехали на велосипеде, плюс еще бежали. Километров пять, не больше. Правильно?

— Это если в нужную сторону пойдем, то через час выберемся! — оживился Серега. — Может, тут лесники какие-нибудь ходят!

Артем деловито потер руки:

— Кто полезет?

— Видимо, придется мне. — Вовка поискал глазами самое ветвистое дерево, чтоб легче было лезть, подошел. — Поможете? Подсадите?

Дерево было теплым на ощупь, кора — гладкая. У самой земли ветки почти высохли, сбросили листья и тихо скрипели в такт ветру. Вовка потоптался по ковру их сухих листьев, размышляя, стоит ли разуваться или нет. Высоты Вовка не боялся, а по деревьям ему уже приходилось лазить, и не раз… не на такую высоту, конечно, но все же.

Сзади подхватили Серега и Толик. Артем бодро командовал:

— И раз, и два, взяли!

И Вовку приподняли, подтолкнули; он ухватился руками за первую ветку, поискал ногами опору, подтянулся. Потом еще выше, еще одна ветка, осторожно, чтобы не упасть — под ногой скрипнуло — Вовка перелез повыше, и представил, будто он отважный спасатель, из передач, и от того, как быстро он поднимется, зависят жизни многих людей. Четверых, как минимум.

Сквозь листья блеснуло солнце, яркие лучи защипали глаза. Чем выше Вовка поднимался, тем сильнее становился ветер. Здесь он чувствовал себя хозяином, и не любил, когда посторонние тревожили его царство. Ветер трепал Вовку за щеки, драл волосы, тряс под ним ветки, которые становились все тоньше и тоньше, но Вовка упорно поднимался вверх.

— Не возьмешь! — шептал Вовка сквозь зубы. На глазах наворачивались слезы. Пару раз ветер так нещадно накидывался на крохотную жертву, что Вовке приходилось замирать и обхватывать ствол руками, чтобы не упасть. В такие моменты сердце Вовкино колотилось с бешеной силой.

Но вот он поднялся так высоко, что увидел макушки других деревьев. Голубое небо раскинулось перед ним во всей своей красе, будто перевернутый над головой океан. Вовка увидел горизонт, покрытый изумрудными шапками деревьев, яркое полуденное солнце, облака. Это было так красиво, что Вовка забыл и о друзьях и о ветре и о раскачивающемся дереве, и несколько секунд смотрел вокруг, открыв рот от восхищения и удивления. Потом вспомнил, заерзал, повертелся — и разглядел крыши домов вдалеке. Действительно, идти придется долго. И угораздило же так далеко заехать…

— Я все увидел! — закричал Вовка вниз, но, конечно же, ребята его не услышали. Зато отозвался ветер, завыл, затряс дерево с новой силой.

Тогда Вовка поспешил обратно, вниз. Спускаться всегда труднее, чем подниматься, это вам скажет любой мальчишка. Спуск занял так много времени и отобрал так много сил, что, когда Вовка спрыгнул, наконец, в листву, у него дрожали руки и подгибались ноги. Вовка сел прямо под деревом, отдышаться.

— Нашел?! Видел?! — друзья склонились над ним, пытливо разглядывая.

— Нашел! — выдохнул Вовка, стряхивая капли пота со лба. — Видел. Ой, как далеко придется идти!

— Мы же одна команда! — Артем потряс в воздухе кулаком. — Мы выдержим!

Вовка отдышался и поднялся.

— Тогда в путь. — сказал он. — Буду вашим проводником! Если заведу вас в болото, можете поступить со мной, как поляки поступили с Иваном Сусаниным!

— Так просто не отделаешься. — пошутил Серега.

Ребята рассмеялись. Дружный смех снова разогнал усталость и страх — это лучшее лекарство от всех болезней. А потом все четверо углубились в лес.

— Послушай, Вовка, — сказал Артем. — Вот мы сейчас, по сути, не просто так идем по лесу, и даже не ищем дорогу домой, а совершаем самый настоящий подвиг, верно?

Вообще-то, они шли именно по лесу, и искали дорогу домой. В последние двадцать минут у Вовки закрадывалось подозрение, что они все же заблудились, потому что пора бы уже и тропинку какую-нибудь отыскать, а лес вокруг становился все глуше, все неприветливее. Звуки тонули в густоте листвы, туман растекался в оврагах, сухие ветки цеплялись за майку, за джинсы, мешали идти.

— Может быть и подвиг. — пожал плечами Вовка, огибая сухую корягу.

Вовкины кроссовки давно промокли, под ногами все время хлюпало. Похоже, новый виток простуды не заставит себя долго ждать.

— Смотря, что можно считать подвигом. — вмешался Толик. — В разные времена подвиги были разными, правильно? Вот, в одни времена подвигом было спасти принцессу от какого-нибудь чудовища. В другие времена подвиг — это вытащить из горящего дома детей, а сейчас если ты маме помог посуду помыть, то это тоже уже подвиг.

— Принцесс от драконов только в сказках спасали. — усмехнулся Артем. — А из горящего дома можно детей и сейчас вытаскивать — и это тоже подвиг будет. Но, согласись, что наше дело на подвиг тянет! Мы же солдат спасаем! Могилы их.

Серега запрыгнул на кривой пень, спрыгнул с него в листву.

— Вообще-то, я сильно сомневаюсь, что люди, которые совершали подвиги вот так целенаправленно об этом думали. — сказал он. — Ты, Артем, вечно преувеличиваешь!

— Я рассуждаю. Подвиг мы совершаем или не подвиг?

— Может быть, просто хороший поступок. — сказал Вовка. — Хороший поступок не обязательно может быть подвигом…

— А вот любой подвиг — это хороший поступок! — оживился Артем. — Не бывает же так, что человек совершил что-то плохое, а потом оказалось, что это подвиг?

— Не бывает. — согласился Толик.

— А как определить границу между просто хорошим поступком и подвигом? В чем разница? Я, вот, книжку читал про то, как вампиры напали на город, а один человек их остановил и спас много жизней. В книжке, конечно, не говорится, что это подвиг, но, согласитесь, спасти город от вампиров — это больше, чем хороший поступок!

— Ну, раз от вампиров, тогда да. — рассмеялся Серега. — Тогда больше! Герой в книжках только подвиги и умеет совершать. Мыть посуду он точно не будет.

— И почему тебя так волнует, подвиг мы совершаем или нет? — удивился Толик. — Разве просто так сделать хорошее дело уже не годится? Вот, просто взять и никому потом не рассказывать, что это мы могилы нашли. Даже если предупредим бабушек, в милицию сбегаем. Ну, спасут погибших партизан от разграбления, ну, перезахоронят, ну посадят твоего дядьку и остальных хомяков на пару лет… а мы об этом молчок. Никому, значит!

— Как это?

— А вот так. Разве внутреннее осознание подвига — это хуже, чем всеобщая признательность?

Артем пожал плечами:

— Ну, ты загнул. — сказал он. — В вашей Москве только и могут, что по-умному разговаривать. Нормальные слова уже позабывали что ли?