Послевоенный майский праздник.

Веселый трепет кумача.

И от развалин дымно-красных

Холодный отсвет кирпича.

И солнцем улицы залиты,

Толпой ликующих людей,

Солдаты, вдовы, инвалиды…

Худые личики детей.

Почти забывшаяся горесть.

И ветер вспаханных полей.

И свежая густая поросль

От обгорелых тополей.

Фанфар нестройное звучанье

В лучах нежаркого тепла —

О радости,

Об окончанье

Насилья, ненависти, зла.

И над разбитыми домами,

И над уставшими людьми —

Победой поднятое знамя,

Как обещание Любви.

Земля, земля…

Следы копыт

На голубой прибрежной глине.

И слышно,

Как ветла скрипит.

И веет горечью полыни.

Уже и вспомнить не могу,

Когда она в меня запала —

Ветла на низком берегу

И тихий шелест краснотала.

И то далекое село,

Где жизнь когда-то начиналась.

Как будто время не ушло,

А навсегда во мне осталось.

Остался тот далекий дом

И блеск росы по желтым пожням.

Наверно, так уж мы живем —

Не только нынче,

Но и в прошлом.

И слышится: ветла скрипит.

И сердцу дороги доныне

Пучки травы,

Следы копыт

На голубой холодной глине.

                             И. Ж.

Ты о чем звенишь, овес,

На вечернем тихом поле?

От твоих зеленых слез

Сердце тает в сладкой боли.

И слышны во все концы

На последнем склоне лета

Тоненькие бубенцы

Из серебряного света.

Голоса сухой травы,

Голоса сырой дороги.

О покое, о любви.

О растаявшей тревоге.

О неведомой судьбе.

И о днях моих начальных.

И, конечно, о тебе.

О глазах твоих печальных.

Розовых сосен стена.

Мокрые крыши лесхоза.

И среди сосен одна,

Словно чужая, береза.

Капли на ветках дрожат.

Тучи клубятся над бором.

Мокрые тыквы лежат

За почерневшим забором…

Сколько еще проживу?

Скоро ли снова увижу

Эту сырую траву,

Эту холодную крышу?

Снова терзает меня

Жизни суровая проза.

Но вдалеке у плетня

Светится в соснах береза.

И припомнилась негромко

В тишине лесного дня

Ненаглядная знакомка,

Что покинула меня…

А береза тихой свечкой

Свет роняет на стога.

И качается над речкой

Золотистая ольха.

Улетела, упорхнула —

Как сорока на сосну.

Больно в сердце встрепенула

Незатихшую струну.

И сидит себе стрекочет.

Может, думает: грущу.

Только зря она хлопочет —

Я и так ее прощу.

Не подвергну укоризне

За пустячные грехи,—

Ради краткой нашей жизни,

Ради веточек ольхи.

Запах дыма и осени.

Листья в зыбкой воде.

Словно золото бросили,

Растеряли в беде.

Словно древние талеры,

Пятаки и рубли

Утонули, растаяли

И травой заросли.

А за старыми башнями

Синий светится свет —

Золотыми, вчерашними

Очертаньями лет.

И у пристани парусной

По торцам мостовой —

Шаг тревожный и радостный,

Затихающий — твой…

Сколько горечи пройдено,

Сколько вех и племен

От Ливонского ордена

До последних времен!

Сколько боли украдкою

Испытала душа!

Только жизнь эта краткая

Все равно хороша!

В ней надежды и радости —

Словно листья на дне.

В ней печали и странности —

Словно ядра в стене.

И вдали над соборами

Синий светится путь.

Словно время,

Которое

Никогда не вернуть.

Над морем радуга,

А море —

Свинцово, серо и темно.

И клены в тающем уборе,

И ветер ломится в окно.

О, эти стынущие пляжи

И мерзнущие деревца!

Они — почти как судьбы наши,

Не пройденные до конца.

Все те же радости и горе,

Все то же счастье и беда.

То тяжело бушует море,

То блещет солнце и вода.

И это гулкое дыханье,

И это золото листвы —

Как неумолчное признанье

Незатихающей любви.