На долю секунды над полем боя установилась тишина, в которую красноармейцы, подхватив своих убитых и раненых, вскочили на ноги и побежали к лесу. Артур перезарядил обе винтовки, а Карпухин десять патронов, остававшихся в круглом магазине пулемета, выпустил в сторону движения, начавшегося в деревне. Затем Алексей, не торопясь, перезарядил пулемет вторым диском, поднялся на ноги и пошел вслед за красноармейцами, в любую секунду готовый открыть огонь по начавшим преследовать их немцам. Но командир немецкой роты оказался настоящим воякой, он не бросил своих солдат на лобовой пулеметный огонь противника, а приказал своему минометному взводу открыть огонь. Красноармейцы и Карпухин только тяжело подходили к опушке леса, как чуть ли не за их спинами вспыхнули малыми разрывами четыре минометные мины.

Понимая, что следующий залп придется прямо по его новым товарищам, Артур задержался на крыше сарая и десятью патронами обстрелял позиции минометного взвода, чем вызвал временную задержку в его залповом огне, но раскрыл свою позицию. По нему тут же открыли огонь два вражеских пулемета, на него перенес огонь минометный взвод. Артур собственными глазами увидел, как вражеская пуля попала в магазинную коробку, искорежив и приведя в негодность его любимую снайперскую винтовку СВТ40. Он уже падал с бревен на пол сарая, как пулеметная пуля прошила его левое предплечье, вызвав мгновенное онемение всей его руки. На карачках он выбрался из сарая и где ползком, а где быстрыми перебежками и прыжками помчался к спасительному лесу.

Получилось так, что бежать Артуру Любимову пришлось, мимо ближайшей к ним вражеской пулеметной точки с МГ-42, дуло которого торчало к небу. Он даже слегка изменил маршрут своего бега, чтобы пробежать мимо этого пулемета. Не останавливаясь, Артур правой рукой ухватил снаряженный к открытию огня десятикилограммовый пулемет и вместе с ним продолжил бег к лесу. Бежать с пулеметом было неудобно, но Артуру Любимову повезло, вскоре он скрылся в прохладном лесном полумраке. Он сразу же остановился, сквозь листву кустарников и деревьев наблюдая за деревней. Там прекратилась стрельба, никто не собирался его преследовать. Артур, забросил пулемет на правое плечо, развернулся и побрел в лесную глубь, надеясь вскоре встретить спасенных красноармейцев и своего друга сержанта Алексея Карпухина.

Но вокруг не было живой души, а сержант Любимов чувствовал, как кровью все более и более намокает рукав его гимнастерки и с каждым шагом ему становилось все труднее и труднее переставлять ноги. Вскоре сержант Любимов почувствовал, что не в силах сделать и шага, он свалился под какой-то куст и закрыл глаза. Артур так и не понял, то ли он спал, то ли находился без сознания и сколько времени все это наваждение продолжалось. Когда он снова начал себя осознавать, то в лесу уже собрались густые сумерки, тогда Артур решил остаться на прежнем месте и заняться своей раной. С большим трудом ему удалось надорвать рукав гимнастерки, открыв поле раны, он тут же убедился в том, что получил сквозное ранение, кость плеча была не задета. Чуть выше раны имеющимся жгутом, перекрыл истечение крови. Затем по происшествие времени, когда кровь совсем перестала сочиться, он снял жгут и все поле раны залил зеленкой и, накрыв чистым лоскутом материи, кое-как ее перебинтовал.

Ночью Артуру Любимову приснилось, что он находится в госпитале, медперсонал которого занимается лечением его огнестрельной раны на левом предплечье. Причем все врачи в голос говорили о том, что какой сержант умница, что он вовремя проанестезировал рану и не допустил ее заражения. Что денька через два-три рана затянется и боли в предплечье пройдут, а его рука будет, как новенькая.

Утром Артур снова осмотрел рану, ее внешний вид не вызвал у него каких-либо опасений по поводу ее состояния. Жалко было лишь только то, что зеленки у сержанта больше не было, а то он еще раз продезинфицировал бы ее поверхность. Боль в ране еще ощущались, но она уже не была лихорадочной или дергающей.

Сержант Артур Любимов проснулся голодным человеком, но есть ему было нечего, после боя с немцами и во время бегства из деревни, он потерял свой сидор со всеми продуктами питания.

Поднявшись на ноги, Артур внимательно осмотрел свой трофей и остался доволен техническим состоянием МГ-42. На пулемете не было ни пятнышка ржавчины, грязи или какого-либо другого технического повреждения. Сейчас у него была одна только заправочная лента к пулемету в пятьдесят патронов. Этого, разумеется, было бы мало для настоящего боя, но большего количества патронов сейчас он был бы не в силах нести. Прежде чем отправляться в путь, Артуру Любимову предстояло решить, куда же ему все-таки направляться. Одним словом, прежде ему предстояло решить простейшую дилемму, продолжать ли самому, но уже в единственном числе, двигаться на Восток или же попытаться разыскать, куда это подевался Алексей Карпухин со спасенными ими красноармейцами. За это время Леха должен был бы, наверняка, попытаться с ним связаться на ментальном уровне, но до настоящего момента никаких таких вызовов не было. Что в свою очередь могло бы означать, что и сержант Карпухин, вероятно, сейчас находится в беде и ему нужна помощь. Поэтому Артур решил, по крайней мере, попытаться его разыскать.

Будучи уже полностью собранным для продолжения пути, сержант Артур Любимов решил еще раз мысленно просканировать окружающую местность. Он очень удивился тому, что проведенное сканирование сразу же выявило наличие какой-то группы людей, в шесть человек, в полутора километрах на Запад. Не желая ломать голову над тем, почему это группа оказалась на Западе, а не, как должна была быть, на Востоке, Артур Любимов тут же полез в лесные дебри в направлении месторасположения этой группы. Примерно, через сорок минут хождения по лесу Артур, прикрываясь стволами деревьев, уже стоял и наблюдал за тем, как вокруг малюсенького костерка завтракают шесть человек, четверо из которых были в форме рядовых красноармейцев, один сержант и один — лейтенант. Причем, эта группа не имела никакого боевого охранения.

Алексей Карпухин выглядел несколько странным и словно побитым человеком, он сидел на пеньке и механически пережевывал пищу, даже не посматривая по сторонам. Сидел, сгорбившись над котелком, и механическими движениями рук подносил еду ко рту, что было совершенно не похоже и не свойственно Алексею. Сержант Карпухин обычно был чрезвычайно живым и непоседливым человеком, из него так и сыпались шуточки и прибауточки. Он всему успевал уделять свое внимание и везде сунуть свой любопытный нос, но сейчас он совершенно не был похож на самого себя.

Сержант Артур Любимов не удержался и послал другу мыслеобраз, в котором он поинтересовался, что же произошло после боя, почему группа его не дождалась. С большим трудом он разобрал ответ своего друга, в котором все было непонятно, что он говорил, и как это он выражал свою мысль. Впервые Артур Любимов услышал сплошную мысленную кашу о том, что ему хотел рассказать сержант Алексей Карпухин. По его мыслям, как только группа углубилась в лес, то красноармейцы его оглоушили прикладом винтовки, отобрали пулемет и с тех пор держат на положении пленного. Только пять минут назад с головы Карпухина сняли мешок с прорезями для глаз и на время развязали руки, чтобы он мог поесть. Поэтому сейчас плохо соображает и не понимает, где находится и что с ним происходит.

Человек в форме лейтенанта РККА, видимо, что-то почувствовал или заметил, что в данный момент с Карпухиным что происходит. Он схватил толстую палку, валявшуюся у его кирзовых сапог, и ею сильно размахнулся, желая, видимо, ударить по голове сержанта Алексея Карпухина. С пулеметом наперевес Артур Любимов выступил из-за кустов и, наставив ствол пулемета МГ-42 на лейтенанта, спокойным голосом произнес:

— Малейшее движение и ты труп!

От величайшего испуга у лейтенанта раскрылся рот, он сразу же стал похож на ребенка, которому мама предлагает кашку геркулес на завтрак, а он отказывается слушаться маму,!