Немного отойдя от шока, Эрик принялся осматривать соседние портреты: сходство имело место, фамильные черты лица были присущи всем изображённым, но не более того. И что его только понесло в эту галерею? Теперь мысли опять витали вокруг личности далёкого предка. В голову лезла всякая мистическая чепуха про переселение душ. Может быть ему показалось? Эрик вернулся в начало галереи и уставился на собственный портрет шестнадцатилетней давности. Костюм был совсем другой, головного убора нет вовсе, волосы значительно длиннее, но вот лицо одно и то же. В голове маячила мысль, что нужно изучить дневники и развеять сомнения, но времени на это катастрофически не хватало. Может быть, немного попозже.
Кинув прощальный взгляд на портрет, Эрик вышел из галереи. Тяжелая дубовая дверь захлопнулась за его спиной, отгораживая от неприятных мыслей и размышлений. Сейчас главное ужин — перед посланцем Императора он должен излучать уверенность. И ни в коем случае не показывать растерянности или смятения. А загадки прошлого он ещё успеет решить. Уж эта тайна никуда от него не денется.
До ужина оставалось около получаса, Эрик вновь вернулся в библиотеку и долго ходил вдоль стеллажей, что-то выискивая. Вскоре поиски увенчались успехом, и место на столе занял большой, толстый фолиант в переплёте из красного бархата. На поверхности золотыми буквами было вытеснено заглавие: «Родословный сборник дворянских фамилий Аквилонской империи». Эрик долго листал книгу, пока не остановился примерно посредине. Он углубился в чтение на фамилии Обрэ.
========== Глава 3. Алексис Обрэ ==========
Курьер, который занимал так много места в мыслях герцога Валенского, был вне себя от злости. Он считал это поручение Императора своим звёздным часом. Сколько раз его юношеская фантазия рисовала радужные картины предстоящего триумфа, но такого сурового приема не было ни в одной из них. Он ожидал чего угодно — лести, подхалимства, на худой конец просто любезности и желания понравиться, но сейчас чувствовал себя оплёванным. Его, посланца самого Императора, бросили в одиночестве посреди двора, как какого-нибудь торговца мелкой руки или простолюдина, почти не удостоив вниманием. К своему удивлению он не увидел вокруг никого из слуг, на которых можно было бы сорвать свою злость. Ах, с каким бы удовольствием он влепил пару пощёчин конюху или ещё кому из челяди. Да что же в замке происходит? Зря всё-таки он не задержался в близлежащем городе и не расспросил о том, что может его ожидать в родовом гнезде рода Хомоф. Хотя мэтр Николя Тонг, его сопровождающий, остановился в городском трактире и через несколько часов должен был поделиться собранной информацией.
— Можете ожидать здесь или расположиться в помещениях северной башни, — с сарказмом передразнил Алексис последние слова герцога и сплюнул под ноги. — Мерзкий Монах, ты ещё ответишь за это оскорбление!
Юноша всё сильнее распылялся в своих мыслях. Слишком долго ему приходилось лгать, лицемерить, приспосабливаться, скрывая свою злость и раздражение от окружающих. Ничего, когда замок перейдёт под его полное управление, он наведёт тут порядок. Подумать только – он, безземельный виконт Алексис Обрэ, получит власть над одним из старейших замков Империи. А там, чем чёрт не шутит, может и титул герцога. Совсем неплохо, для младшего сына из мелкого, обнищавшего дворянского рода. Даже своим титулом виконта Алексис был обязан не родителям, а хитрости, ловкости и смазливой внешности. Через сколько постелей ему пришлось пройти, чтобы добиться своего нынешнего положения? Он уже и сам давно сбился со счёта.
Свою девственность Алексис потерял в спальне канцлера Борнэ, куда его подложил собственный отец, надеясь получить тем самым покровительство влиятельного человека в судебной тяжбе о заливных лугах в Савойском герцогстве. Суд он так и не выиграл, но привычка решать свои проблемы через смазливую внешность сына осталась.
Следующим был старый граф Шлосский, который постельным играм предпочитал военные. Он заставлял Алексиса маршировать по спальне, предварительно раздев догола. Что получил отец от графа, юноша так и не узнал. Жизнь быстро научила его скрывать свои чувства и не задавать лишних вопросов. Хотя в глубине души ему ужасно надоели все эти притворные улыбки и томные вздохи: «Ах, как я польщён Вашим вниманием».
Поначалу Алексис был во всём покорен воле родителя, но, по мере того как его любовники становились всё знатнее и влиятельнее, начал вести свою собственную игру. Хитрости и изворотливости ему было не занимать.
Первой победой был титул виконта и приличная сумма денег, позволяющая полностью избавиться от влияния отца. Второй стала милость герцога Савойского, начальника тайной полиции Империи, одного из самых влиятельных людей при дворе. И хотя герцог быстро охладел к прелестям юного тела, именно благодаря его покровительству виконта назначили курьером к Монаху. Правда в спутники ему был навязан уже упомянутый мэтр Тонг, ушлый стряпчий с глазами хладнокровного убийцы, верный только своему господину, герцогу Савойскому, и пристально следящий за всеми действиями виконта. В его присутствии Алексис чувствовал себя некомфортно, как будто это не он главный. «Он даже не дворянин, а какой-то адвокатишка», — успокаивал себя юноша в такие моменты. Со временем сопровождающий мог из союзника превратиться в большую проблему. Но это в будущем, а сейчас, когда юноша в шаге от того, чтобы стать кастеляном замка Валентайн, все его планы зависели только от Монаха и его дальнейших действий. Но ничего, он ещё поборется.
Как бы не было Алексису неприятно, но пришлось смириться и идти устраиваться. Он взял жеребца под уздцы и отвёл на конюшню. Стойла стояли пустые, не было даже того запаха, который присущ подобного рода постройкам. Похоже, тут уже давно не держали животных. Юноше пришлось самостоятельно расседлывать и чистить животное, как простому конюху, в очередной раз, проклиная хозяина замка.
Пустота вокруг действовала на Алексиса удручающе. Он ожидал встретить уменьшенную копию имперского двора, а оказался в «пещере» отшельника и как тут себя вести совершенно не представлял.
Позаботившись о коне, Алексис отправился к северной башне. Он быстрым шагом пересёк внутренний двор замка и остановился перед высокой дубовой дверью. Из-за нее слышалось приглушенное шорканье и шуршание; похоже, кто-то занимался уборкой. Решив, что, наконец, нашел кого-то из местных слуг, виконт резко распахнул дверь и вошёл внутрь. Пройдя по небольшому коридору, он очутился в просторном зале. Небольшие окошки-бойницы давали весьма скудное освещение. Это, судя по всему, была трапезная. Большой стол, стоящий по центру, мог бы вместить около дюжины человек. В углах можно было заметить нагромождение каких-то непонятных предметов, большей частью всякой рухляди. Было видно, что залом давно не пользовались. Шум стал слышен более явственно и доносился откуда-то сверху. Юноша рванул по лестнице наверх, ему сейчас как никогда нужен был информатор, чтобы понять, что происходит в замке. Он быстро взбежал по истёртым ступенькам на второй этаж и прошёл в одну из двух дверей, выходивших на лестничную площадку.
По весьма скромной комнатушке, большую часть которой занимала огромная громоздкая кровать, в строгом порядке двигались тряпки и щётки. Виконт нерешительно замер в проходе, уборка комнаты была уже почти завершена, но получить тут ответы на какие-то вопросы не представлялось возможным — вместо слуг всем управляла магия замка. Этого следовало ожидать, слишком уж стар замок, чтобы за всё это время на него не наложили множество чар. Все его вопросы остались без ответа, но в этом были и свои плюсы — проще будет тут управиться, когда всё перейдёт в его руки. Главное, чтобы Монах не заартачился и передал ему управление замком.
Тем временем уборка закончилась, и весь инвентарь вылетел из комнаты. Дверь захлопнулась, протяжно скрипнув. Теперь приглушённые звуки уборки слышались с первого этажа. Беглый осмотр помещения ничего не добавил к первому впечатлению. Алексис развалился на кровати, не снимая сапог, и уставился в белый потолок. Комнатка, конечно, была убога до крайности: старая мебель, ровесница самого Императора; узкие окна, занавешенные тяжёлыми плотными шторами; потёртые стены, драпировка которых местами отклеилась; тут даже собственной ванной комнаты не было, только небольшая каморка с умывальником и отхожим местом.
