Тем временем Карл уже совсем выбился из сил, всё-таки годы давали о себе знать. Движения его становились всё медленнее, и только чудом ему ещё удавалось уворачиваться от ударов. Герцог пребывал в магическом трансе, и ждать от него помощи было бессмысленно. Старый выжлятник уже готовился попрощаться с жизнью, но в это время из-за кустов с громким лаем выскочили собаки. Они тут же окружили зверя, приноравливаясь к атаке и, что самое главное, отвлекая внимание на себя. Зверь взревел и принялся крутиться, пытаясь понять, кто из противников представляет большую опасность. Тем самым он всё сильнее запутывался в белых нитях испускаемых герцогом. Движения его замедлялись. Карл тяжело опёрся на пику и перевёл дыхание, радуясь долгожданной передышке.

Одна из собак, Кора как называл её Карл, резко выпрыгнула вперёд, норовя вцепиться зверю в бок. Откуда ей было знать, что зубы животного просто не в состоянии прокусить шкуру мракориса. Полёт её был не долог. Тварь неожиданно резко крутанулась на месте, принимая собачье тело прямо на свой рог. Ещё секунда и повизгивающая в предсмертной судороге Кора с распоротым брюхом отлетела в сторону.

Две оставшиеся гончие замешкались, потрясенные увиденным, и тут же хвост мракориса обрушился на незащищенную спину Гидеона, ломая хребет. Позвонки громко хрустнули, пёс жалобно заскулил и осел, тело его сотрясали сильные конвульсии.

— Быстрей, Ваша светлость, — громко выкрикнул Карл, который с болью наблюдал за гибелью дорогих его сердцу собак. Он вновь обхватил пику обоими руками и приготовился к бою.

Эрик же, закрыв глаза и как будто не видя ничего вокруг, продолжал читать заклинание. Всё новые и новые нити появлялись из его ладоней, всё сильней опутывая зверя. Зверь слишком поздно понял, кто из врагов представляет наибольшую опасность. Последние слова на древнем языке отзвучали, и герцог обессиленно опустился на землю. Мракорис тем временем взревел, весь опутанный светящимися нитями, прижимающими его к земле. Двинуться он не мог, но горящие глаза выдавали всю ярость поверженного зверя.

— Где этот чёртов юнец с арбалетом, — выкрикнул Карл, успокаивая Актеона, единственного оставшегося в живых пса. — Долго Ваши путы эту тварь не удержат.

Эрик непонимающе огляделся по сторонам, но виконта нигде не было. Герцог попытался встать, но тут же вновь повалился на землю — ноги не повиновались, слишком много сил было вложено в заклинание. Неужели юноша струсил и сбежал? Однако обиды не было, лишь облегчение, что хоть кто-то спасётся.

— Минута, может быть две — не больше, — вынес свой неутешительный вердикт Эрик. — Бежать бесполезно.

Мракорис же усиленно пытался вырваться, не желая мириться с потерей свободы. Постепенно это начало ему удаваться. Нити одна за другой лопались, давая животному всё больший простор для манёвра. Эрик понимал, что даже если юноша сейчас прибежит, то всё равно не успеет совершить роковой выстрел прежде, чем зверь освободится. Но винил он только себя и свою самонадеянность, в глубине души радуясь, что сбежавший виконт останется жив.

Мракорис взревел. Последние нити опали на землю, хвост взметнулся, грозя недостойным людишкам неизбежной смертью. Глаза неотрывно смотрели на герцога, теперь животное точно знало, кто тут таит наибольшую опасность. Тварь неспешно двинулась к Эрику, готовая атаковать в любой момент.

— Бегите, Ваша Светлость, бегите, — смело вышел вперёд Карл, вставая между мракорисом и его жертвой. В руках его была зажата пика. Древко в одно месте треснуло и вряд ли было способно выдержать сколько-нибудь сильный удар, но старик, похоже, этого даже не замечал.

— Карл, это ты беги! Я приказываю! — подал голос Эрик, поднимаясь на ноги. Хотелось встретить свою смерть стоя.

— Я стар, не велика потеря. Толи дело Вы, — не сдавался Карл, делая отвлекающие выпады пикой в сторону мракориса.

В это время зверь прыгнул в направлении герцога. Пика, которой Карл со всей силы ткнул в подбрюшье, обломилась, оставив на толстой шкуре лишь царапину. Сам старик безвольно повалился на землю. Однако удар сделал своё дело и зверь приземлился чуть в стороне от намеченной цели.

Эрик приготовился к смерти. Перед глазами промелькнула вся его жизнь от пелёнок до нынешнего дня: суровый взгляд отца, добрые, полные слёз глаза матери, а затем виноватый Алексис Обрэ и смеющийся бард Микаэль. Появление последних двоих среди предсмертных воспоминаний стало для Эрика довольно большой неожиданностью.

Эрик широко открыл глаза, готовый встретить свой конец стойко, как и подобает мужчине. Мракорис был совсем близко, готовясь к новому броску. Внезапно герцог уловил какое-то движение за спиной, где росли густые кусты бузины. Раздался короткий свист, как от летящего предмета. Эрик даже успел ощутить правой щекой легкое движение воздуха.

Раздался всесокрушающий рёв мракориса. Однако в нём не было торжества, а только боль. Боль существа, которое привыкло чувствовать себя неуязвимым. По мерзкой морде во всю текла алая кровь. Она потоками выплёскивалась прямо из того места, где раньше был правый глаз. Тварь с силой лупила лапами по морде, желая избавиться от предмета, ранившего её, но тем самым только увеличивала свои мучения.

— Карл, быстро отходим, — первым нашёлся Эрик, всё ещё не верящий в столь чудесное спасение. — Сейчас эта тварь будет какое-то время бесноваться, сметая всё на своём пути. Главное не попасться ей. Долго это не продлится — минут пять-десять и всё будет кончено.

Мужчины быстро отступили. Карл при этом тащил за ошейник последнюю из оставшихся в живых собак. Актеон уже потерял весь свой воинственный пыл и испуганно жался возле ног хозяина.

— А молодец мальчишка, как ловко подстрельнул тварь, — облегчённо сказал Карл, когда они отошли на безопасное расстояние. — Немало я видал стрелков на своём веку, но такого ни разу. Редкому стрелку даётся такой выстрел.

Эрик с сомнением покосился на заросли, со стороны которых ему чудился шум, однако из них никто не появлялся. Он уже хотел двинуться к стоящему стеной кустарнику, как откуда-то сверху раздался звонкий голос виконта.

— Я нашёл арбалет! Уже бегу!

Сверху посыпались комья земли вперемешку со старыми опавшими листьями. Вскоре стал виден и сам юноша, торопливо спускающийся по откосу. Одежда его была вся в грязи, волосы спутаны, но руки крепко сжимали арбалет, а глаза горели воинственным огнём. Он так торопился, что чуть было не упал в последний момент, но крепкие руки Эрика подхватили юношу, когда тот уже готовился пропахать землю своим лицом.

— Вы… вы уже справились, — чуть заикаясь, вымолвил Алексис, окидывая взглядом бьющуюся в предсмертных конвульсиях тушу мракориса.

— Это не вы стреляли, виконт? — решил уточнить Эрик, хотя по растерянному лицу юноши и так было понятно, что не ему мужчины обязаны своим спасением. — Где вы были всё это время?

— Нет, не я… Я только-только оказался тут. Не понимаю, как так случилось, но арбалет я нашёл совершенно не в том месте, где выронил. Он лежал совсем не на краю обрыва. Я так торопился, так торопился, но всё равно ничего не мог поделать, — взахлёб принялся оправдываться виконт. — Вы были так добры ко мне, а я подвёл.

— Ничего страшного не случилось. Всё обошлось. Успокойтесь, виконт, — решительно сказал герцог, которому сейчас совсем не хотелось успокаивать юношу.

В этот момент его больше всего волновал только один вопрос. Кто же был столь неожиданным спасителем? А чтобы узнать это, для начала нужно было осмотреть тушу мракориса, тот как раз перестал дёргаться. Похоже, смерть пришла к этому властелину леса. Эрик поискал глазами Карла, надеясь обсудить с ним сложившуюся ситуацию и, возможно, получить какой-то внятный ответ. Старик был сведущ в делах охоты и многое мог бы рассказать по ране зверя.

Старый выжлятник нашёлся быстро. Он, не замечая ничего вокруг, склонился над трупами растерзанных собак и горько плакал. Сейчас, когда опасность миновала, он мог отдать последний долг памяти своим верным четвероногим друзьям. Рядом скорбно выл оставшийся в одиночестве Актеон.