— Вы как всегда слишком снисходительны к нам. Могу я Вам чем-то помочь?

— Для начала расскажи о том, как обстоят дела в городе и окрестностях. В последнее время я мало уделял внимания своим землям. Сейчас уже поздно всё исправить, но кое-какие вещи, пожалуй, ещё стоит сделать.

— Не извольте беспокоиться, Ваша Светлость. В целом в герцогстве всё спокойно. Даже чересчур спокойно. Особых изменений в Валенсе уже давно нет. А с Вашим отъездом, боюсь, пропадут и надежды некоторых жителей, что в жизни города что-то изменится. Сам я к этому спокойно отношусь, но всегда найдутся те, кто пресытился тихой сельской жизнью.

— Неужели, все настолько спокойно? Разве нет никаких проблем? — удивился Эрик.

— Ничего настолько важного, чтобы стоило беспокоить Вашу Светлость, — с уверенностью в голосе ответил староста.

— А разве не вы, любезный Русоф, полгода назад жаловались мне на постоянные нападения диких зверей? Неужели проблема уже решилась? До меня доходили слухи, что наоборот всё стало только хуже.

От этих слов герцога староста моментально растерялся, совершенно не зная, что ответить. С одной стороны, показывать наличие проблем в городе он не хотел, с другой — обманывать герцога было чревато потерей его благосклонности в тот самый момент, когда судьба самого Русофа висела на волоске. Да и как бы он не пытался это скрыть, проблема действительно была и уже грозила перейти в разряд катастрофы. Чтобы принять решение ему хватило всего несколько секунд. Он изобразил на лице полное раскаяние и торопливо заговорил.

— Не хотел огорчать Вас в столь трудной ситуации. Со зверьём действительно никакого сладу нет. Большой Охоты, почитай, со смерти Вашего батюшки не было. Вот и расплодились всякие твари. Люди уж боятся лишний раз в лес зайти. Только три дня назад у знахарки местной мальчонку сожрали. Знала ведь, дура старая, что в лесу не безопасно, а все равно сынишку послала травы собирать. Даже костей не нашли, только лужа крови да корзинка для трав.

— Но ведь что-то вы предприняли по этому поводу?

— А что тут можно сделать? Конечно, всех предупредили, что к лесу приближаться опасно, но разве людей остановишь. Кому бревна нужны для строительства, кому по грибы, да ягоды сходить захотелось, разве за всеми углядишь. Да и луга вдоль леса самые лучшие, испокон веков там скот пасли. Что ни говори, а страдает народ.

— Вот эту-то проблему я и постараюсь решить, перед моим отъездом, — кивнул головой Эрик, внимательно выслушав слова старосты.

— Да не уж-то Вы, Ваша Светлость, в лес собрались? Разве такое одному человеку под силу? Пусть даже помощники у Вас будут, а всё равно только зазря голову сложите. Волки уже в стаи до полусотни голов сбиваются. А ведь магия-то у Вас не боевая. Не рискуйте собой, милостью Богов заклинаю, не выйдет из этого ничего хорошего.

— Магия у меня и вправду не боевая, но уничтожать всё местное зверьё я и не собираюсь. Тут и времени много нужно и людей уйма.

— А что ж тогда? — удивился Русоф.

— Есть и другой способ избавить герцогство от этого бедствия.

— Ума не приложу, о каком способе Вы говорите. Испокон веков только Большая Охота помогала справиться с напастью.

— И тем не менее такой способ есть. Хотя и лёгким его не назовёшь, — голос Эрика звучал спокойно, хотя сам он прекрасно знал, в какое опасное дело ввязывается. — Что бы вам было более понятно, процитирую старинную книгу Иорагима Лосского «О некоторых свойствах магических тварей». Он был Верховным магом около пяти столетий назад. Очень знающий маг, исходивший земли Империи вдоль и поперёк.

Эрик прикрыл на секунду глаза, вызывая в памяти страницу из толстого, потрёпанного фолианта, читанного им несколько лет назад в замковой библиотеке. В памяти всплыли ветхие страницы, исписанные выцветшими от времени чернилами.

«Страшен зверь мракорис, обитающий в тёмных лощинах и оврагах под пологом леса. Смерть сеет он повсюду, ибо практически невозможно его убить. Боевую магию он поглощает, делаясь только сильнее, а честная сталь против него бесполезна. Шкура его настолько тверда, что самый острый клинок не оставит на ней ни царапины. Острый рог, венчающий голову, служит по-настоящему грозным оружием. Ибо способен пробить самую крепкую броню. Толстый хвост покрыт острыми шипами, источающими яд, от которого нет никакого исцеления. Глаза — вот единственное уязвимое место и славен тот воин, кто в бою одолеет эту дьявольскую тварь. Прочие лесные звери до смерти боятся мракориса и, учуяв его присутствие поблизости, стремительно покидают обжитые места…»

— Я думаю, дальше продолжать не стоит, — оборвал сам себя герцог, открывая глаза и обращая взор на притихшего старосту. — Важно одно, если оросить кровью мракориса окраину леса ни один зверь не посмеет приблизиться даже близко. Кровь его будет долгие годы защищать герцогство. Она несёт острый запах твари и практически не выветривается.

— Воистину страшные вещи говорите Вы, Ваша Светлость. Как же Вы сможете найти и убить такое чудовище? Одумайтесь. Жили мы долгие годы и дальше проживём. Всего-то держаться от этого проклятого леса подальше. Ещё немного и люди привыкнут обходиться без походов в лес. Стоит ли так рисковать?

— Нет! Проблему нужно решить раз и навсегда, — твёрдо заявил герцог. — Я всё возьму на себя, но мне в этом понадобится ваша помощь.

— Но чем же я тут смогу помочь? — изумился Русоф, стремительно перебирая в голове различные варианты.

— Многого я не прошу. Несколько крепких мужчин из городской стражи, лошадей на дорогу, ну и свору гончих. Насколько я знаю, вы держите такую для заезжих любителей псовой охоты.

— Лошадей и парочку крепких парней в помощь найти не сложно, — слегка дрожащим голосом принялся размышлять вслух городской староста, — да и свора есть, хоть и осталось там кобелей пять-шесть всего, из которых половина вряд ли пригодна для такой охоты.

— Думаю, этого будет достаточно, чтобы выследить зверя и на время сдержать его. А если вы ещё отпустите Карла, чтобы управлять собаками, то в успехе я полностью уверен.

Несколько минут Трит Русоф молчал, обдумывая слова герцога. Всё смешалось в его голове. С одной стороны возможность избавиться от проблемы диких зверей столь дёшево весьма прельщала, с другой — герцог был ему не просто господином, но и другом, и та опасность, которой он собирался себя подвергнуть ради общего блага, пугала всегда осторожного в своих поступках старосту.

Эрик же, понимая, что собеседнику нужно всё обдумать, обратился к стоящему за его спиной слуге.

— А ты, Карл, как считаешь? Стоящее ли это дело?

— Ещё как, Ваша Светлость! — отозвался слуга. — На меня Вы можете рассчитывать! Да и собачки давно без дела скучают.

— А не слишком ли ты стар, чтоб поучаствовать в охоте?

— Как можно, Ваша Светлость, — широко улыбнулся старик в ответ, демонстрируя все свои оставшиеся пять зубов. — Даже если господин не отпустит — сам с Вами пойду. Засиделся я в слугах, всю жизнь с собаками провёл, а на старость лет — тарелки подавать. Хочу вновь оказаться в лесу, протрубить в горн, оповещая всю округу, услышать лай собак, обступивших зверя. Стар я уже, но за такое и умереть не жалко.

Эти слова старого слуги стали последней каплей, склонившей городского старосту к окончательному решению.

— Хорошо, Ваша Светлость, Вы можете рассчитывать на мою помощь, — наконец, ответил Трит Русоф. — Всё, что просите, будет к Вашим услугам.

— Спасибо, я рад, что вы согласились.

— Когда Вы намереваетесь выступить на охоту? И где будете искать того зверя, о котором рассказывали? Это, наверное, не простое занятие?

— Выступим мы завтра на рассвете, а что касается мракориса, то долго искать не придётся. Эта тварь настолько пропитана тьмой, что, благодаря моей магии, я способен почувствовать её на много миль вокруг. И сейчас я его чувствую…

— Неужели этот… как его… мракорис… настолько близко? — заволновался староста, опасливо вертя головой по сторонам, как будто опасаясь, что чудище может выскочить прямо из-за ближайшей двери.