Бард скривился от отвращения при упоминании сеновала, но монету взял и быстро спрятал в кармане. «А трактирщик был прав, действительно этот Трит Русоф — скряга ещё тот. Из него точно больше не выжмешь», — подумал Микаэль. Спать на сеновале ему совершенно не хотелось, но тяжелые вздохи трактирщика и его пустой взгляд не предвещали ничего хорошего. Гаррет, как будто даже не слышал разговора, происходящего рядом с ним. Он был весь напряжён, пытаясь уловить хоть малейший звук, доносящийся с верхнего этажа, но тишина была абсолютной.
— Ладно, пойду на сеновал, — решился бард, понимая, что добиться от трактирщика обещанной комнаты сейчас не получится.
В это время громкий девичий крик прорезал тишину, установившуюся в трактире. Он был наполнен таким ужасом, что мужчины, не задумываясь, ломанулись вверх по лестнице. Первым, перескакивая через несколько ступенек сразу, нёсся Гаррет. Микаэль едва поспевал следом, улыбка весь вечер не покидавшая его лица, исчезла как по мановению ока. Последним был городской староста, немного замешкавшийся, чтобы прихватить фонарь. Крик на секунду было стих, но вновь повторился, смешиваясь со звуком громкого плача.
Картина, представшая перед мужчинами в коридоре второго этажа, их ошеломила. Лони в слезах стояла возле приоткрытой двери дальней комнаты, той самой, которая принадлежала Тонгу. Остекленевшие глаза её были расширены от ужаса, слезы катились непереставая, крик то и дело срывался с напряжённых губ. В самом центре коридора на животе лежал Тонг, точнее его безжизненное тело. Руки и ноги были широко разведены в разные стороны, так что тело напоминало большую букву «Х». Из-под левой лопатки торчала рукоять кинжала.
— Боги всемогущие, — пролепетал Трит Русоф, роняя фонарь.
Микаэль ловким движением подхватил фонарь и расплылся в своей обычной улыбке, которая в сложившейся ситуации выглядела весьма зловеще. Гаррет сорвался с места и, перепрыгнув через тело, подскочил к Лони, обнимая и прижимая её к себе.
— Я… я ждала…, а его всё не было, — сквозь слёзы бормотала Лони. — Решила выйти узнать, что происходит, а тут…, а тут… тело… Это не я… не я… я никогда бы не смогла….
— Успокойся, малышка, — принялся гладить девочку по голове Гаррет. — Теперь тебя никто не обидит. Я рядом!
— Ага, теперь обидят всех нас, — едко заявил Микаэль. – Или, думаете, убийство посланника герцога Савойского может сойти кому-либо с рук? В таком деле даже случайным прохожим быть далеко не безопасно. А уж с тех, кто обнаружил труп, спустят три шкуры.
— Для начала стоит провести расследование. А для этого нужно послать к герцогу Валенскому, — отозвался староста, — он владетель этих земель с правом суда и казни. Он и решит, кому поручить разбираться с преступлением. Пока же не будем трогать тело.
— А это хорошая идея. Заодно смогу познакомиться с Вашим герцогом, — хохотнул Микаэль, из которого даже убийство не могло надолго выбить хорошее настроение. — Представляю себе, как он будет меня допрашивать…
Лони в руках Гаррета потихоньку успокоилась и мужчины смогли спустить вниз, предварительно накрыв тело Тонга простынёй.
— Время уже позднее, отправляйтесь все спать и пока никому ни слова, — напутствовал барда и трактирщика староста, собираясь уходить. — Я сам оповещу Его Светлость. Надеюсь, Боги будут милостивы к нам.
— Может оно и к лучшему, — пробормотал Гаррет, — зато Лони цела и невредима. — А я? Что я? Пусть хоть на плаху. Возьму всю вину на себя. Только вот кто тогда о Лони позаботится?
— Не тужи, трактирщик, — хохотнул Микаэль. — Хоть мне твоя идея, взять всю вину на себя, и нравится, но всё же я на твоём месте не стал бы торопиться. Если, конечно, это не ты убил старикашку со шрамом?
— Не принимай серьёзно его слова, юноша, — попытался защитить трактирщика староста. — Гаррет ещё в шоке вот и мелет, что в голову придёт. Герцог разберётся, кто убийца, и своей властью накажет виновного.
Гаррет вздрогнул от неожиданности, поняв, что его слова слышали посторонние. Однако поправить что-то было уже поздно.
Несмотря на позднее время, практически никому из активных участников событий этого вечера так и не суждено было заснуть этой ночью. Лони, проваливаясь в дрёму, постоянно вздрагивала, стонала и порой переходила на крик. Кошмары, мучившие девочку, заставляли Гаррета неотступно сидеть у её кроватки, позабыв о себе. «Всё позади, моя малышка», - шептали его губы, а правая рука гладила растрёпанные волосы девочки, стараясь её успокоить.
Трит Русоф, покинув трактир, отправился вместо дома в ратушу, где остаток ночи провёл в своём кабинете, составляя подробный отчёт для герцога Валенского.
Микаэль, поворочавшись на сеновале около получаса, так и не уснул, но отнюдь не из-за каких-либо страхов. Его больше раздражало то, что сено было колючим, и с утра его лицо будет всё в мелких царапинах. «Тут спать решительно невозможно. В каком виде я предстану завтра перед герцогом? Да он же на меня даже не посмотрит, а упускать такой куш, как холостой герцог, я не намерен. Пусть я сегодня не посплю, но завтра встречу шанс всей своей жизни во всеоружии», - размышлял он в темноте. Из небольшого заплечного мешка были вынуты множество стеклянных баночек с мазями, кремами и притирками. Битва за красоту началась.
Единственным, кто спокойно спал этой ночью, был Эммет. Мужчина развалился на спине прямо посредине свинарника и громко храпел. На груди его свернулся клубком рыжий кот: сытый, довольный, но так и не нашедший кошечку своей мечты.
========== Глава 8. Начало расследования ==========
Было безоблачно и тихо. Яркое солнце поднималось над горизонтом, освещая обвалившиеся башни замка Валентайн. Его лучи тускло отражались от проржавевших флюгеров, роняя на стены замка странные, не на что не похожие блики. Лёгкий ветерок разгонял туман, неся с полей утреннюю свежесть и запах росы.
Обычно Эрик Хомоф позволял себя поспать подольше, хотя бы до того времени, пока лучи солнца не проберутся во внутренний двор замка, прогревая остывшую за ночь брусчатку, но сегодня ему не спалось. Что-то неведомое толкало герцога отправиться в Валенс как можно быстрее. И только здравый расчёт останавливал от поспешных решений.
Эрик медленно поднялся с кровати и принялся одеваться. Привычный балахон рясы и сандалии совсем не годились для охоты, поэтому пришлось достать высокие охотничьи сапоги, достающие почти до колен, тёмно-синий колет и серые трико. Довершал облачение тяжелый чёрный плащ, подбитый мехом лисы, и тонкие, изящные перчатки из кожи лайки. Герцог взглянул на себя в зеркало и усмехнулся. Слишком непривычно было видеть себя в таком наряде. Немного подумав, он всё-таки натянул на шею цепь со знаком магистра ордена. Так он чувствовал себя увереннее.
Войдя в часовню, Эрик на несколько минут остановился у алтаря. Он опустился на колени возле первородного камня, положив на него руки, и зашептал слова молитвы. Это простое действие позволило герцогу, наконец, успокоиться и привести свои мысли в порядок. Лёгкие морщинки, покрывавшие лоб, разгладились, а лицо приняло умиротворённое выражение и как будто слегка засветилось изнутри. Сейчас он напоминал какого-нибудь мифического паладина древности — воина света, совершающего молитву перед битвой со злом.
Выйдя наружу, Эрик огляделся. Вокруг стоял полумрак, лучи солнца ещё только начинали проникать во внутренний двор. День обещал быть тёплым, но пока было прохладно и сыро. Жеребец гонца тихо похрапывал в конюшне. Решётка ворот была опущена. Значит, его гость всё-таки никуда не уехал. Да и не приснился ли ему этот отъезд? События ночи казались чем-то эфемерно-зыбким и ненадежным.
Минуту герцог постоял, обдумывая свои дальнейшие действия, и затем, решившись, быстрым шагом двинулся к северной башне. Нужно разбудить юношу и выдвигаться. Сейчас, когда всё висело на волоске, медлить было ни в коем случае нельзя.
Эрик ожидал, что застанет виконта спящим в отведённой комнате, однако стоило зайти в трапезную северной башни, как он наткнулся на одинокую фигуру, сидящую за столом. Алексис Обрэ был облачён в лёгкий охотничий костюм, сшитый по моде прошлого века и немного великоватый ему. Взгляд его упирался прямо в стену и казалось, что ничего больше юноша не видит и не слышит. Руки слегка подрагивали, а мешки под глазами говорили о бессонной ночи. «Неужели он так и не ложился спать?» — подумал Эрик с лёгким беспокойством. Виконт даже не заметил появления герцога, продолжая отвлечённо разглядывать стену.
