— Теперь нас никто не услышит и не увидит, — сказал Маг спокойным тоном, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. Его немощь и дряхлость, которую он так показательно демонстрировал при Рабле и других придворных, сейчас была отставлена в сторону. Перед Императором ему не было смысла скрываться.

— Хорошо, у меня к тебе накопилось много вопросов, Эрафиус.

— У тебя всегда было слишком много вопросов и никаких ответов, Андреас. Только вот готов ли ты услышать эти ответы от меня? Ты слишком упрям для этого. Впрочем, эта черта свойственна была и твоему отцу, и деду, которым я помогал в меру моих скромных сил.

— Не принижай свои возможности, — слегка улыбнулся в ответ Император. — Я же знаю что вся твоя дряхлость, забывчивость и эти нелепые походы по кабакам не более чем маска. Чего ты боишься? Я не слышал, чтобы у тебя были серьезные враги.

— Даже мелкие враги и недруги отнимают драгоценное время. Пока же меня не принимают всерьёз, я могу гораздо больше. Да и в последнее время меня сильнее интересуют магические исследования, чем реальная борьба за власть. Но тебе этого не понять, сколько бы раз я не повторял.

— Тут ты прав. Жизнь и власть для меня неразделимы. Но если власть моя крепка, то жизнь подходит к завершению, и только твоими стараниями я еще влачу своё бренное существование.

— Все мы смертны и только Богам, властвующим над нами, позволено отмерять нити судьбы человека…

— Я уже это слышал много раз. Если не можешь сказать ничего нового, лучше промолчи, — раздражённо прервал Мага Император.

— Ты никогда не умел слушать старших, Андреас, даже когда был ребёнком, — усмехнулся в ответ Эрафиус.

— Оставь свои нравоучения для других. Лучше скажи, сколько мне осталось? Тебе я доверяю больше, чем всем этим лизоблюдам, моим лекарям. Одна половина из них бездарна, а другая состоит на службе у Савойского. Они скорей пытаются вогнать меня в могилу, чем исцелить. Действуй!

Верховнуй Маг молча поднял посох и, направив навершие на своего собеседника, тихо зашептал заклинание. Из сапфира прямо в голову правителю ударил тонкий луч. Глаза Императора расширились от боли, их заволокло бледной пеленой, руки мелко вздрагивали в такт словам заклинания.

Прошло несколько минут, луч рассеялся, а Император пришёл в себя. Глаза вновь приобрели привычный блеск и теперь выжидающе уставились на Мага. Однако тот не спешил что-либо говорить.

— Так и будешь молчать? — не выдержал Император. — Ты же знаешь меня с пелёнок, мне нужна правда, и ты единственный кто скажет мне её прямо в лицо.

— У тебя не больше двух недель, — тихо ответил Маг, — более того, уже дней через десять ты будешь полностью недееспособен: тебя разобьёт паралич, сознание помутится — править ты уже не сможешь.

— Можно ли что-нибудь сделать?

— На этот вопрос я уже отвечал тебе. Обратись к молодому герцогу Валенскому, в его библиотеке должны быть книги с рецептом долголетия.

— Ты так уверен, что этот рецепт там есть?

— Да. Когда-то я был дружен с прадедом Эрика и проводил много времени, изучая книги в его замке. Только тогда я был ещё молод и полон сил, меня интересовали другие загадки магии. Да и сейчас я не вижу смысла продлевать свою жизнь. Смерть и перерождение не худший из вариантов.

— Значит не всё ещё потеряно, — облегчённо выдохнул Император, — эти книги скоро будут у меня. Дня три-четыре, максимум неделя и Монах прибудет в столицу. Ещё день и замок вместе с библиотекой перейдёт короне.

Эрафиус лишь печально покачал головой в ответ, выражая неодобрение тем методам, которыми действует Император, но высказывать свой протест открыто не решился.

— Можешь не кривиться. Я знаю, что ты не одобряешь такой способ решения проблем, но он быстрее приведёт меня к цели, — медленно проговорил Император, отмечая недовольство Мага.

— Я в этом не уверен, Андреас. Молодой Хомоф не так прост, как кажется. А его магия это вообще загадка из загадок. Хотел бы я обладать такими силами.

— Какая польза от святой магии? Он даже не сможет постоять за себя, — рассмеялся Император в ответ. — Я отобрал у него практически всё, а он не смог даже возмутиться. Его предки стояли с Императорами практически на равных, а он просто ничтожество.

— И всё-таки было бы лучше, если б ты с ним договорился, — не оставлял попыток Эрафиус.

— Договариваться нужно с сильными, а слабых втаптывать в грязь и идти по их головам, — резко ответил правитель. — В этом вопросе я не нуждаюсь в твоих советах.

— Как тебе будет угодно, Андреас, — покорно согласился Маг. — Могу ли я напоследок дать тебе один совет?

— Мне не нужны ничьи советы! Но говори, я выслушаю тебя, ради всех тех лет, которые ты служишь мне и моим предкам.

— Готовься к худшему, Андреас. Я не верю в предсказания астрологов, а Ксонофилиуса вообще считаю шарлатаном и мошенником, но стоит отдать ему должное, он умеет иногда предугадывать события, — голос Мага звучал твёрдо и уверенно. — Позаботься о наследнике. Если твой род прервётся, магические клятвы верности покорённых народов перестанут действовать. Империя скатится в хаос войн и смут.

— Ты же знаешь, что принц Виллем не сможет править. Боги не наделили его разумом. Почему, по-твоему, я отослал его в один из дальних замков подальше от придворных сплетников? А мой брат Эдуард даже слышать не хочет о короне, — печально ответил Император. – Нет, единственный шанс, это моё исцеление.

— Да, Виллем не в состоянии править, но за него это может делать назначенный регент. Я изучал магические клятвы и могу тебя уверить, что такой вариант допустим. К тому же со временем принц сможет продолжить род, и его дитя станет полноправным Императором.

— Я понял тебя, Маг, и обдумаю твои слова, — резко подвёл под разговором черту Император. Сын был его слабым местом, любое упоминание о котором со стороны посторонних приводило в бешенство.

— Могу ли я ещё чем-то помочь тебе? — поинтересовался Маг, понимая, что его аудиенция закончена.

— Нет, можешь быть свободен. Хотя ты порой и раздражаешь меня своей прямотой, но верен мне, и я ценю это, — завершил разговор Император.

Маг резво встал со своего кресла и легкой походкой отправился прочь из беседки. По мере приближения к выходу он все больше горбился, придавая себе немощный вид.

— Оставь купол действующим на ближайшие пару часов, — догнал его голос Императора на выходе, — у меня запланирована ещё одна встреча. И передай Рабле, чтобы звал следующего посетителя.

Маг, обернувшись, слегка кивнул в ответ и скрылся за пеленой тумана. По куполу прошла легкая рябь, но через секунду всё стихло. Император опять погрузился в размышления. Две недели, так ничтожно мало, чтобы исполнить всё задуманное. Руки слегка дрожали, начинала болеть голова, ломило спину. Силы практически покинули Императора, но останавливаться он был не намерен. Ещё час и можно будет отдохнуть и забыться тревожным сном. Сейчас же предстояла встреча с графом Фоскье. Откладывать её нельзя, завтра сил уже может не остаться. Как же тяжело быть старым и бессильным. Только железная воля позволяла императору держаться достойно.

В этот момент туман, окутывающий беседку, расступился, пропуская внутрь Рабле и следующего за ним высокого, статного мужчину, облаченного в тяжелый железный нагрудник с гербом Империи на груди. Ему было около пятидесяти лет, длинные седые усы свисали вдоль краев тонкого рта, взгляд был строг и внимателен. Стоило ему оказаться перед Императором, как он преклонил одно колено и почтительно замер.

Рабле одобрительно посмотрел на склонившегося придворного и готов был уже покинуть беседку, но его остановил голос Императора:

— Анри, останьтесь. Я хочу, чтобы вы слышали этот разговор, — тихо проговорил правитель. — Вас же, граф, прошу подняться. Мы редко видимся, но я знаю о Вашей преданности и ценю её.

Рабле безмолвно занял привычное место за спинкой кресла Императора, готовый в любую секунду прийти на помощь.