— Ничего страшного, я привык обходиться своими силами, — отозвался Алексис, наливая себе в бокал астрийского вина. Затем на секунду замер, с немым вопросом глядя на герцога, и, увидев лёгкий кивок головой, налил ему в бокал того же вина.

Юноша был крайне голоден, но всеми силами старался не показывать этого, медленно и томно пережевывая каждый кусочек из своей тарелки, как будто пересиливая себя. Эрик же практически ничего не ел, медленно потягивая вино из высокого хрустального бокала и закусывая сыром. Одной рукой он опирался на стол, глаза были устремлены на юношу. От этого взгляда лёгкий озноб сковал тело Алексиса. Однако он старался не показывать своё смятение и страх, ожидая пока герцогу будет угодно заговорить с ним.

— Сударь, в письме Его Величество очень лестно отзывается о Вас. Как я понял, Вас зовут Алексис Обрэ?

— Да, Ваша Светлость, — ответил юноша, чуть склонив голову в знак покорности.

— В Империи, как я знаю, несколько различных родов носят фамилию Обрэ. К какому из них принадлежите Вы?

— Мой прадед был младшим конюшим герцога Савойского и спас его в битве при Лассе около ста лет назад. За это герцог пожаловал ему дворянский титул и небольшое поместье, — ответил Алексис, немного смущаясь. Что такое сотня лет дворянства, для герцога, чей род насчитывает тысячелетия.

— Я слышал об этой истории, — ответил Эрик, вспоминая прочитанное перед ужином в книге. Как он и ожидал, юноша относился к новым дворянам, которых представители древних родов зачастую вообще не принимали за ровню. — Кто Ваш отец? Есть ли у вас братья или сестры?

— Мой отец Александр Обрэ служит в имперской канцелярии главным архивариусом. У меня двое старших братьев, один из которых помогает в управлении нашим фамильным поместьем, а другой служит в тайной полиции. Матушка моя умерла при родах, более пятнадцати лет назад, так что я её практически не помню.

Эрик внимательно слушал юношу и всё больше удивлялся, как тому удалось добиться назначения курьером. Род был, похоже, захудалым, должность архивариуса, пусть и главного, вообще была не дворянской, и согласиться на такое можно было только от безысходности. «Значит всё-таки через постель», — мысленно объяснил он сам себе это назначение. Однако глядя на юношу, его красивое молодое лицо с лёгким румянцем на щеках, изящные руки, тонкий стан, хотелось верить в чистоту.

— Как прошло Ваше путешествие? Вы сильно устали? — поинтересовался Эрик, когда заметил, что его гость удовлетворил первое чувство голода.

— Я уже успел отдохнуть с дороги и при необходимости готов вновь отправиться в путь, — ответил с вызовом юноша. — Само же путешествие прошло спокойно. Кто же посмеет становиться на пути курьера самого Императора?

— На дорогах неспокойно в последние время, а одинокий путник лёгкая добыча для разбойников, — задумчиво ответил герцог.

— Я был не один, — нехотя признался Алексис. — Меня сопровождал поверенный, мэтр Николя Тонг.

— Император ничего не пишет в письме о вашем попутчике, — заинтересовался Эрик. — Кто он? Почему я не вижу его здесь?

— Он остановился в городе, где у него дела, касающиеся службы. Мы были просто попутчиками, — соврал Алексис, не желая вдаваться в подробности своих взаимоотношений с Тонгом. Воспоминания об их недавней встрече были ещё слишком свежи.

— Как здоровье Его Величества? — спросил Эрик, решив переменить тему разговора. Волнение собеседника при упоминании попутчика не осталось незамеченным, но он решил повременить с расспросами.

— Император полон сил и энергии, несмотря на свой преклонный возраст. Придворные маги и знахари работают не покладая рук, чтобы продлить его жизнь ещё на долгие годы во славу Империи и всех населяющих её народов, — ответил Алексис заученной высокопарной фразой.

— А Его Высочество принц Виллем, наследник престола?

— К сожалению, я не был представлен принцу. При дворе он не появлялся уже несколько лет, постоянно проживая в замке Орсхоф, что в Энкейских горах. Там он предаётся медитации и изучению магических наук.

Эрик невольно скривился от услышанного. Эту официальную версию затворничества принца он уже слышал и не верил ей ни капли. Они с принцем были практически ровесники и детьми должны были бы проводить много времени вместе, но их часы общения можно было перечислить на пальцах одной руки. За время этих встреч у герцога сложилось впечатление, что принц безумен. Он невпопад смеялся, задавал какие-то бессмысленные вопросы и, не дожидаясь ответа, менял тему разговора. При этом любое внешнее раздражение могло вызвать неконтролируемый эпилептический припадок с сильными судорогами и пеной изо рта. А потом этот внезапный отъезд в один из дальних, затерянных в горах замков. Через год было официально объявлено, что принц полностью исцелился. Несколько раз наследник приезжал в столицу на ежегодный большой императорский бал, но увидеть его получалось лишь издали. Он сидел рядом с Императором на малом троне, подобно восковой фигуре: ни одной эмоции не отражалось на его бледном лице, глаза были тусклыми и безжизненными. Потом уже и сам Эрик покинул двор, но по доходившим слухам знал, что принц по-прежнему практически не появлялся на публике.

Алексис заметил, что герцог погрузился в какие-то размышления и не решался прервать его мыслей. Без привычной для двора атмосферы лёгкого флирта, он чувствовал себя некомфортно и не знал, что делать. Он понимал, что нужно как-то расположить к себе герцога, чтобы тот стал опорой и защитой. Но непонятно было, как действовать с этой «ледяной глыбой в рясе»? Весь его привычный арсенал обольщения был тут бесполезен. «Или всё-таки попробовать соблазнить его?» — мысленно задавал он сам себе вопрос, но ответа пока не находил.

— Просил ли Император передать что-нибудь на словах, помимо послания? — прозвучал в тишине голос Эрика.

— Император, особо подчеркнул, что ожидает Вашего скорейшего прибытия ко двору, — отозвался Алексис. — Он рассчитывает, что вы сможете выехать на следующий же день после получения послания.

Сказав это, Алексис про себя подумал, что всё ещё может наладиться, если герцог быстро отбудет в столицу. Пусть даже его там убьют — совесть юноши будет чиста. Однако разум упорно подсказывал, что после этого от него тоже избавятся, как от ненужного свидетеля.

— В своем письме Его Величество ничего не пишет о сроках, да и, боюсь, быстро выехать не получится, — ответил Эрик.

— Вы осмелитесь ослушаться Императора? — практически выкрикнул Алексис от удивления. По его спине побежали мурашки, перед глазами мелькнуло взбешённое лицо Тонга.

— У меня есть обязанности не только перед Императором, — холодно заметил Эрик, не понимая, почему простой курьер так бурно реагирует на его слова. — Вначале я должен позаботиться о своих подданных. Это мой долг!

— Но Император… — попытался было возразить Алексис.

— Перед Его Величеством я сам буду держать ответ за задержку, — прервал юношу Эрик.

— Что же может угрожать вашим подданным? — поинтересовался Алексис, сдаваясь. «Теперь Тонг меня точно убьёт», — думал он про себя.

— Мои владения лежат по краю вековечного Леса, как вам известно. В последнее время дикие звери сильно размножились. Своей магией я отпугиваю их, заставляя держаться подальше от населённых земель. Но в связи с моим отъездом эта проблема требует решения.

— Но большая охота, если её объявить, займёт слишком много времени. На это могут уйти месяцы, — чуть ли не простонал Алексис в ответ, прикидывая в уме примерные сроки. Если даже завтра герцог объявит большую охоту в своих владениях, то пока съедутся все желающие пройдёт не меньше двух-трёх недель. Потом ещё по неделе на подготовку и саму охоту. И это самые оптимистичные сроки.

— Есть гораздо более простой способ. Тем более на организацию большой охоты у меня сейчас нет средств.

— Какой же? — ухватился Алексис за последнюю надежду.

— Кровь мракориса, — коротко ответил герцог.

— Не понимаю, — выразил своё недоумение юноша. Об одном из самых сильных чудовищ обитающих в глухих лесах он знал. Но вот при чём тут кровь?