Уже выгоняют покупателей из магазина, и в 1400 я со всеми вместе выхожу на мороз. В 1500 я был уже дома. Первым делом я определил индуктивность головок. У меня специального прибора нет, и я всякий раз в таких случаях собираю небольшую лабораторную работу: частотой 16 кгц с амплитудой 200 млв действую на головку с последовательным резистором 100 ком, а дальше сообразите сами. Головка оказалась 125 мгн, а надо было 400 мгн в каждом канале. Значит, снова пересчитывать, но в обратную сторону.
Нессонов принёс свой неисправный магнитофон, и я принялся за ремонт. Пока не отпаял старые головки, делаю пробную запись. Правый канал не записывает. Это значит, не просто менять головки, но ещё и искать неисправность. К тому же, неизвестно, что там делал Волков. И в этом подавленном настроении я поехал в бассейн. Шахматные двухходовки несколько успокоили мои нервы. В бассейне всё так же, кроме больших электронных часов, которые из-за мороза остановились. А раз часов нет, то и круги считать невозможно, и тогда я стал плавать без счёта. Народу было по 2 чел на дорожке.
Вечером снова занялся ремонтом магнитофона и снова впал в тоскливое настроение, т. к. этот аппарат оказался в таком запущенном состоянии, что и непонятно, с чего начинать.
15 января 1990 года, понедельник.
Расчёт манёвра упругого самолёта, или просто манёвр, - так буду называть основную мою работу в этом году. На прошлой неделе уж прояснились основные идеи манёвра. В эти дни надо приступить к теории манёвра. Уже выяснилось, что невесомый самолёт – это то же самое, что и закреплённый самолёт, - и с этим согласился Амирьянц, когда я ему позвонил. От того, в каком виде я напишу уравнения манёвра, будет зависеть успех всей задачи.
16, 17 января 1990 года.
Два дня, с 930 до вечера проходил семинар для пропагандистов и партактива города. Об этом мне напоминал Крапивко ещё за много дней. По утрам я заходил в ЦАГИ, а к 930 спешил в ДК. Из нашего отделения там было пятеро: я, Крапивко, Зиченков, Егоров и Найко.
На редкость лекции оказались захватывающими. Хотя всё это можно почерпнуть из прессы, но обобщить и обосновать определённую идею можно только в докладе.
Снова меня обратили в коммунистическую веру, а возврат к капитализму – это попасть в кабалу к мафии. Уже и сейчас за пять лет мафия ещё больше обогатилась.
18 января 1990 года, четверг.
После двухдневного семинара на утренней дискуссии от меня ждали политических новостей, но у меня в голове всё перемешалось, а блокнота с собой не было. Да и народу было мало: 8. Так что я предложил Крапивке организовать беседу за круглым столом на партсобрании.
С 930 возобновился вчерашний президиум НТС по распределению госзаказа по отделам. За основу взяли одну из моделей Соболева, основанную на фактическом отношении госзаказа ко всему заработку в прошлом году. Это распределение очень хорошо иллюстрируется знаменитым плакатом Стрелкова, на котором тёмным показана доля госзаказа в каждом отделе, а светлым - реализованная в 1989г доля хоздоговорных работ. В прошлом году суммарная доля госзаказа была 2/3, а в этом году немного больше половины. Итак, несмотря на то, что в прошлом году многие были в страхе, удастся ли заработать полный оклад, всё же заработок был выше нормы. А в этом году, получается, что только 50% зарплаты можно заработать шутя, а остальные 50% – тяжёлым трудом по хоздоговорам. Поэтому распределить госзаказ по отделам, - это почти то же самое, что раздать дармовые куски. Председатель СТК Азаров предложил такую норму: четырём отделам по 70% - это нормисты, а остальным по 50%. Против этого возразил Минаев, обвинив всех в том, что все решают увеличить своё благополучие за счёт отдела №9, мол, ему хотят снизить долю госзаказа по сравнению с другими больше всех. Тут возразил Стучалкин: в прошлом году отделу Минаева была ошибочно завышена доля госзаказа. А Амирьянц предложил поправку к предложению Азарова: «Всем 50% и 70%, а Минаеву – по договорённости со Стучалкиным». Стучалкин наотрез отказался от этого, заявив, что: либо Минаеву 50%, либо он подаёт в отставку. Но Минаев не сдавался и требовал проголосовать поправку Амирьянца. Тут все зароптали, и даже Амирьянц вспылил: ведь у него тоже тяжёлое положение с этим 50%-м госзаказом, т. к. значительная часть этой суммы уйдёт на оклад некого главного научного сотрудника (Пархомовский). И всё-таки голосовали: 11 – за предложение Азарова, 6 - за поправку Амирьянца.
Как только кончилось это совещание, нас позвали на другое – у Евсеева. Там уже сидели Салтыков и Шубников из НПО «Молния». От наших, кроме Евсеева, Ишмуратов. Салтыков задумал осуществить свою давнюю мечту: сосчитать ВКС с 200 степенями свободы, составив его из 16 агрегатов. И это ему надо сделать к маю этого года. И, кроме того, к концу года усовершенствовать методику расчёта. На всё это он располагает суммой 70 тыс руб, т. е. нам в виде зарплаты достанется около 10 тыс руб. От нашего сектора: Мос, НЭН, РАА и я. Считать у них будут на большом VAXе, а мы будем только руководить.
В 1630 состоялась беседа с редакцией журнала «Коммунист». Было трое, из них известный экономист Отто Лацис отвечал на вопросы два часа, потом перешли к другому журналисту, но я ушёл.
19 января 1990 года, пятница.
В 930 прибыла Тамара Юрченко посмотреть на результаты расчёта на флаттер самолёта МАИ. К сегодняшнему дню Рыбаков нарисовал все формы колебаний, Набиуллин объяснил Тамаре все результаты, и они сравнили их с тем, что было сделано по методике Соболева.
Приближается 50-летний юбилей (6 февраля) Набиуллина. Рыбаков попросил меня составить «адрес», но я не люблю такие процедуры, и предложил подарить вместо адреса красивую копию последнего отчёта трёх авторов. Начал собирать автографы на этом отчёте. Уже подписали Соболев, Попов и другие. Но отказался подписывать Минаев, так как он якобы к этому отчёту отношения не имеет.
Я был обескуражен, т. к. без автографа Минаева ценность подарка сильно падает, ибо как раз в коллекции автографов весь смысл. Но тут выручила Света, посоветовав во фразе «на память о совместной работе» добавить слово «в ЦАГИ». Я добавил. На этот раз Минаев не стал упрямиться: «Ну, раз на память о совместном пребывании в ЦАГИ в рабочее время…» - и поставил свой автограф. В понедельник ещё схожу к Фомину, Свищёву, Загайнову и Галкину. Но вообще многие удивились, почему не написать традиционный юбилейный адрес? Я согласился, и этим занялся Рыбаков, списав текст с других адресов.
20 января 1990 года, суббота.
В этот раз я посетил бассейн не в воскресенье, а в субботу, чтобы совместить с посещением магазина «Сделай сам» в Люберцах. Там я хотел поменять ту злополучную магнитофонную головку, которую купил в прошлую субботу, на какой-нибудь другой товар. Но не получилось, и 20 руб пропало. А дело было так. Та головка оказалась посредственной, а тут случайно нужная головка 6В24.710 за 80 руб нашлась у Глотова. Эту головку я и поставил. Обнаружилось также, что неисправность в правом канале ЗГ происходила из-за маленькой соринки, которая намертво пристала к ЗГ около правого канала. Эта соринка – капелька олова, которая возможно появилась во время переделки аппарата Волковым. А вообще ЗГ 6А24.710 – исключительно долговечная головка! За 6 лет ВГ выкрошилась, а ЗГ осталась абсолютно новой! Так что Нессонов зря истратил 40 руб. Да я – 20. Итого 60 руб лишних расходов. Завтра мы обсудим это дело.
21 января 1990 года, воскресенье.
В 10 час пришёл Нессонов. За десятилетия привыкаешь к поведению своих друзей. Борис Демьянович всегда точен. Если договорились в 10, значит придёт в 955. Именно на 5 мин раньше – в этом его постоянство. Это лучше, чем опаздывать на 5 мин. А есть и такие: все уже собрались, а он обязательно заставит ждать себя 5 мин. Нессонов пришёл принимать мою работу. У меня всё было приготовлено для демонстрации качества отремонтированного магнитофона. Я оставил ему доделывать чистку и протирку. За работу я с него взял 40 руб.
