Но вот прошло полгода с тех пор, и ввиду предстоящих испытаний китайской модели в Т-106 Костя Стрелков дал мне задание снять флаттер в Т-106 и сделать фильм, который надо показать на предстоящем летом 1995г аэрошоу. Я стал возражать, напомнив о тех трудностях, но никто и слушать не хотел моих возражений!

В начале декабря модель установили в рабочей части. Когда меня позвали туда, там собрались: Парышев, Лыщинский, Зиченков, Алексеев, Агеев. Не было только Стрелкова, потому что накануне у него умерла жена (о ней я напишу чуть позже). Все завели со мной разговор о киносъёмке, но я ещё раз отказался. Больше всех разозлился Лыщинский, он так и сказал, что Стрелков его предупредил: «Учтите, Буньков будет препятствовать киносъёмке». После длинного разговора они наконец поняли, почему камерой «Panasonic M3000» невозможно снять флаттер в Т-106. Это камера-рекордер, а нужна просто видеокамера (глазок с кабелем). Тогда Парышев решил: «Обратимся в НИО-2 к В.М. Фомину, который является главным специалистом по видеосъёмке в трубах.

Это было в понедельник. А в пятницу Парышев попросил меня заменить Фомина для съёмки в Т-103. Фомин по просьбе Парышева установил свою профессиональную аппаратуру в Т-106, но одновременно им предстояли съёмки в Т-103. Тогда-то он и предложил поменяться: пусть они снимут у нас в Т-106, а Буньков пусть пойдёт к ним в Т-103, где всё открыто и удобно для съёмки ручной камерой.

И вот с 16 дек я начал у них съёмку нескольких модификаций модели истребителя. Перед ними стояла задача, какая компоновка даёт наибольший Су. Не Су^, как мы привыкли в задачах флаттера, а именно Су - наибольшая подъёмная сила, а она зависит от возникновения срывов потока на больших углах атаки. Боевые самолёты на малых скоростях отклоняются на очень большие углы атаки: 40^о и больше. Но как только начинается отрыв вихрей от крыла, С_у (подъёмная сила) резко уменьшается. Всё это с энтузиазмом мне рассказывал В.М. Фомин, ведущий испытания, в паузах между сеансами киносъёмки. Я много слышал про этого Фомина, но ни разу не видел, но оказалось, что его личность мне знакома, потому что в студенческие годы мы жили в одном общежитии.

А слышал я о нём от покойного Володи Галкина, начиная с декабря 1984г, когда он показал мне видеофильм у себя дома. Тогда это был цаговский ВМ «Электроника ВМ-12», и его часто приходилось возить на ремонт, на Воронежский завод. Конечно, невозможно было удержаться от искушения оставить его на несколько дней у себя дома. Там-то я и увидел первый видеофильм «Грязная Мэри и Сумасшедший Лари». Я был потрясён не меньше, чем на 1-м курсе в МФТИ (1949г), когда я увидел у старшекурсников магнитофонную запись музыки.

Бывало, звоню Вове Галкину: «Позовите Владимира Михайловича!» А в ответ спрашивают: «Вам какого: Фомина или Галкина?» А теперь остался один. Как говорит Фомин, с Володей погибла и вся самая лучшая видеотехника отдела. Недавно им передали видеокассету, снятую Володей в последнем полёте. В катастрофе погибло всё: все 8 участников, вся аппаратура вдребезги, но чудом уцелела только одна видеокассета. Государственная аварийная комиссия недавно вернула им эту кассету. Я её не видел, но Фомин рассказывает, что на съёмке видно, как их самолёт подлетел под тот второй самолёт, но слишком выдвинулся вперёд, так что лётчику не стало видно второго, и он нечаянно задел его килём.

Я подумал: а ведь это не случайно уцелела кассета. Падая в самолёте с высоты двух километров, экипаж в последнюю минуту сообразил завернуть эту кассету во всё мягкое.

Я снимал аэродинамическую модель ещё три дня: до среды. Было около 30 пусков. Перед каждым пуском три женщины красили модель текучими красками разных цветов, а в потоке при скорости 50 м/сек эти краски растекались причудливыми траекториями, указывая пути вихрей на крыле и фюзеляже. Только в последние два пуска я нашёл наилучший способ съёмки: Фомин в течение двух-трёх минут говорит в микрофон, комментируя поведение вихрей на разных местах модели самолёта, а я сквозь рёв потока слышу в наушниках его комментарий, и направляю туда камеру. При этом фокусирую вручную, а выдержку и диафрагму устанавливаю также вручную, потому что автомат не справляется. Так я познакомился с хорошим человеком В.М. Фоминым.

Понравился мне и его помощник Геннадий Николаевич Шиповский.

Воспоминания об Инне Стрелковой.

Многие с грустью вспоминают об Анне Герман. Многие также видели киноочерк о ней, и особенно то место, где народный артист СССР Матвеев делится своими горестными воспоминаниями об Анне Герман. Это классический пример грусти прекрасного мужчины о столь же прекрасной женщине. Там даже непонятно, влюблён ли он был в Анну или просто восхищался её пением. Но его грусть неподдельна. Он артист, но сыграть такое невозможно.

Такие и мои чувства по отношению к умершей Инне Стрелковой. Я не был другом их семьи, хотя был в дружеских отношениях по отдельности и к Косте, и к Инне. Несколько раз в разные годы я приходил к ним ремонтировать телевизор. Три года назад я сагитировал их присоединиться к цаговской группе для плавания в Раменском бассейне «Сатурн». Инна очень хорошо плавала, особенно 100-метровку, - в полтора раза быстрее меня. А вообще она была подвижна, стройна. И характер у неё был очень мягкий, быстрый, как ртуть. Казалось, что здоровье у неё было во много раз лучше, чем у Кости. И в самом деле, Костя в молодости был очень спортивным парнем, а тогда в бассейне он не мог долго плыть, – задыхался.

С Инной у меня были особые дела. В январе 1993г она пригласила меня поработать в Жуковской музыкальной школе (с некоторых пор она называется школой искусств). Мне предстояло сделать магнитофонные записи детского хора, которым она руководила. Эти записи были нужны для посылки в Италию, где в августе должен был состояться международный конкурс детского хорового пения. Мы работали с ней вдвоём весь январь и часть февраля. Записи мы делали в вечернее время и по утрам в субботу на двухчасовых репетициях. На улице стоял мороз, и аппаратуру требовалось подвозить на автомобиле. А у Стрелковых к счастью есть автомобиль, а Инна отлично водила его. Аппаратуру мы везли в багажнике, а три микрофона я прятал в тепле у себя на груди: электретные микрофоны боятся мороза.

У Инны был абсолютный слух. Для детей она иногда давала нужный тон на рояле, т.к. они иногда съезжали на полтона. Процесс записи был очень трудный. Редкие песни удавалось записать целиком без сбоя, большинство же составляли по куплетам. Кое-как записали 12 песен и на кассете отправили в Италию. Должны были поехать в августе около 30 детей, если найдётся спонсор для оплаты поездки.

За работу мне заплатили 50 тыс руб. Одновременно заплатили 40 тыс Егорову за перевод на итальянский язык. Кроме того, я сделал 15 копий для детей по 800 руб за копию.

Как-то в октябре я вспомнил об этом и позвонил Инне узнать, чем кончилась вся эта история. Она мне объясняла какие-то причины, из-за которых не удалось поехать в Италию, но я не слышал слов, вернее не понимал их, потому что меня поразил тон: уже не было той жизнерадостности. От того телефонного разговора у меня осталось чувство тревоги, и только 12 декабря, когда Лыщинский мне сказал: «Косте некогда, у него умерла жена», - я понял, в чём было дело.

На похороны я никогда не хожу, - запоминаю только живых.

4 января 1995 года.

В Новый год сыновья с невестками: Гера с Аней, а Ваня с Викой, - все собрались у нас на мамины пироги. Ира настолько приучила их к пирогам по любому поводу, что они не ждут приглашения, - сами собираются. Аня преподаёт литературу в школе №1, у неё 14-й профессиональный разряд, - это высший разряд. Вика 1-й год преподаёт в школе №7 английский язык. Лиля тоже работала в школе №7, - она проработала там 4 года, но не выдержала нищенской зарплаты и сбежала продавцом в магазин «Легенда». Теперь у неё работа стала легче, а зарплата – больше. Но самое важное, что коммерческий директор этого магазина: Алексей Прокофьев, - стал её мужем. Мы с Ирой про него говорим: Алексей Второй, который в отличие от Алексея Первого проявляет заботу и нежность, он постоянно играет с Женей, а та его зовёт папой.