Наконец-то один раз за всю зиму у меня побывал Виктор. Мы с жаром обсуждали политические события в стране. Он в эти дни полон хлопот по выдвижению «своего» кандидата в РСФСР. Окружная комиссия пыталась ставить рогатки при регистрации кандидата, но Виктор добился справедливости. В ближайшие дни он собирается вступить в социалистическую партию Ю. Афанасьева. Я ему рассказал об изменении моих взглядов: надо вернуться к социализму.
22 января 1990 года, понедельник.
На утренней дискуссии слушали репортаж Коли Рудковского о его автомобильном путешествии в Югославию. Он мечтал о какой-нибудь выгодной покупке. Ему поменяли 2000 руб, но вместо положенных 350 долларов выдали чек всего лишь на 140. Объявленное в печати 1: 3 не действует, а меняют 1:15. Проехав за неделю ряд стран, он вернулся ни с чем. Теперь ему придётся ещё раз стоять в очереди на обратный обмен чека, причём ему вернут на 50 руб меньше (сбор).
Пришёл Булычёв агитировать желающих участвовать в трудовом соглашении с Беляниным по С-80 (как в прошлом году). Дело в том, что хоздоговоров уже заключено на полный фонд зарплаты, поэтому дополнительную работу никому делать неинтересно «за так». Другое дело, если заработок пройдёт мимо ЦАГИ! Белянин предложил: Булычёву с кем-либо и меня с кем-либо, чтобы получилось 4 человека.
После долгого отсутствия вернулся на шахматную арену Фаянцев. Сегодня в обеденный перерыв он блестяще обыграл Чудаева и Венедиктова. А как только закончился перерыв, вернулись к обсуждению поездки Рудковского в Югославию. У Миколы загранпаспорт до 1994г. Ещё две недели назад он мечтал, как он поедет в Югославию – туда отвезёт сало и обменяет его на какой-нибудь шикарный компьютер. Но на таможне разрешают провозить только, сколько сможешь съесть. В Югославию движется целая вереница советских автомобилей. Он пристроился в хвост, и, не останавливаясь в Будапеште, – прямиком в Субботицу (Югославия). Там гигантский базар. Но он не смог ничего купить, так и вернулся ни с чем. Микола хочет зайти ко мне, чтобы я наладил ему PAL для видео.
23 января 1990 года, вторник.
Вчера Ване удалось сдать госэкзамен по физике. Это кульминационный момент за все шесть лет обучения на физтехе. Хотя у него остались ещё хвосты по математике и английскому, но, похоже, что 3-й курс он закончит, а уж на 4-м и 5-м легче, да к тому же со старших курсов не исключают. Вчера с двумя бутылками пшеничной водки он исчез на всю ночь. Говорят, студенты в эту ночь обязательно должны надеть шляпу на голову Жуковского: «Николаю Егоровичу холодно!» Я предполагаю, что эту водку он понёс в уплату за готовый реферат для госэкзамена (оставалось только переписать).
Звонила Рита-секретарша: в 930 снова президиум НТС. За два часа мы окончательно распределили по отделам суммы госзаказа на 1990 г. Во-вторых, решили вопрос о присуждении премий за лучшие работы. Ими оказались три работы: 1) Ерёмин и Емельянов, «Новый метод определения аэродинамических сил на дирижабле». 2) Крапивко и Аверченко, «Расчёт частотных характеристик складного руля ракеты». 3) Клюкин, Поповский и др. – что-то об автопилотах.
Потом ещё присуждали премии за внедрение: Логунову дали, а Евсееву – условно. Все такие вопросы мы решаем тайным голосованием: Стучалкин берёт лист бумаги, разрезает его на 16 частей, и на каждом листочке пишет конкурсные фамилии (как раньше делал Фомин). Цимбалюк собирает листочки и подсчитывает голоса.
Обстановка в НИО нормализовалась, так как недостающие 50% до фонда зарплаты, кажется, набираются за счёт хоздоговоров.
Рыбаков с Долбневым напечатали адрес для Набиуллина, а я собрал для него важные автографы.
24 января 1990 года, среда.
Сегодня мрачный зимний день с ветром. Неуютно у моего окна: чуть откроешь форточку, дует противный ветер, а как закроешь, так становится жарко от батареи. Зато сегодня нет командированных и совещаний, и это способствует деловой обстановке.
Весь наш сектор активно вгрызается в науку. Валера убедился, что новая система КС2 способна рассчитывать системы с 200 степенями свободы, но при этом она затрачивает 2.5 час машинного времени. Точность отличная, если не увлекаться большими пружинами. И вот он решил перейти с QR-алгоритма на самодельный метод Штурма. Я ему вручил специальную матрицу Гаусса, которую 20 лет назад списал в Ленинской библиотеке, и он тут же сделал программу для разложения матрицы в произведение двух треугольных. Через час он принёс результат, но пока с ошибкой.
Эдуард берёт какие-то фантастические интегралы. Света изучает трансзвук. Рыбаков рисует пространственные формы колебаний.
Я закончил вчера «Задачу №1», т. е. расчёт модели в трубе, и, минуя «Задачу №2» (то, что мы делали с Амирьянцем в 1976г), перешёл к «Задаче №3». Это расчёт предварительной кривизны крыла, чтобы в полёте на крейсерской скорости при деформации крыло принимало нужную оптимальную (в смысле аэродинамического качества) форму срединной поверхности. Кстати, эта оптимальная крутка определяется специалистами-аэродинамиками, и нами задаётся готовой. К концу дня я решил эту задачу, и хотел позвонить Амирьянцу, но он был в Москве.
25 января 1990 года, четверг.
На шахматной разминке сегодня Лёня Ким обыграл Венедиктова и Рыбакова. А что касается дискуссии, особых политических событий не было, и тогда принялись шутить над Рудковским и колёсами его автомобиля.
Состоялось собрание партгруппы, на котором секретарь партбюро Миша Зиченков рассказал о состоянии дел с первичной парторганизацией НИО-2, которая в составе 200 коммунистов отказалась перечислять взносы в ЦК КПСС. Оказалось, что в таком случае деньги вообще нельзя собирать, а это дело каждого отдельного члена партии – не платить. А иначе окажется, что собранные деньги кто-то присвоил. Уголовное дело! Что касается парткома, то он осудил решение высших организаций поднять зарплату партийного аппарата в полтора раза. Ознобкин в своё время получал 240 руб, а теперь Шогин получает 570 плюс 20% премия. А средний оклад 20 ведущих работников горкома равен 416 руб.
Надо срочно заполнить сводку на зарплату за январь –табельщица уже ждёт. Начинаю заполнять проработанные часы, а Рита предупреждает: «Не заполняй ручкой, пиши сначала карандашом, а то сколько раз я за тебя исправляла!» А я ей отвечаю: «А там требуют – ручкой, ты же пишешь карандашом, да ещё запятую вместо точки: надо 180.4 , а ты 180,4». Я аккуратно заполняю всем 180.4, а Кузьминой 147.6 (она в зимние каникулы была с детьми). И тут меня бросает в жар, так как я вписал эти цифры в графу «Шифр работы». Хоть стреляйся! Что делать? Резинкой стёр, как мог и вписал, куда нужно. Табельщица посмотрела и посоветовала протёртое место заклеить бумажкой.
26 января 1990 года, пятница.
На этом беда со сводкой не кончилась: утром звонит Лена и говорит, что я перепутал шифры работ. Я поставил вчера оплату за январь по таким шифрам: мне 019270 (совместная моя работа с Амирьянцем с янв. по апр.), Мосунову – 019271 (его совместная работа с Амирьянцем с мая по дек.), а остальным: 019272 –сверхзвук. Причём, суммы соответственно назначены: 1800, 1400, 5800, т. е. всего 9000 руб, что при нашем фонде зарплаты (ФЗП) = (500+300+300+190+280)х10.5 (полтора мес. отпуск) =16485 руб, составляет 54%. Остальное наш сектор должен заработать по хоздоговорам, из которых пока ни один не заключён. Нужны договора на сумму (16485-9000)х7.5=56 тыс руб.
Итак, звонит Лена и поправляет меня: шифр 019270 действует только с мая по декабрь, а 019271 – весь год. Действительно, что-то где-то напутано, но я не стал вникать, согласившись на её предложение заменить 270 на 271. В общем, если в прошлом году у нас было 100%, и можно было ни о чём не беспокоиться, то в этом – только 54%, а во всём отделе 50% и, значит, у кого-то меньше.
Рыбаков утром оформил командировку и уехал на завод им. Сухого. Тот подряд, о котором договаривался Булычёв с Беляниным, мы будем делать не вдвоём, а вчетвером, как в прошлом году, а все бумаги будет оформлять Рыбаков.