Литмир - Электронная Библиотека

Сабина была бы близка со своей бабушкой – единственной, кого она знала. Они бы вместе готовили в тесной кухне, и бабушка научила бы мою дочь семейным рецептам – как когда-то научила меня.

Но она теперь тоже боится даже слово сказать.

Однажды вечером, когда мы готовили ужин, я посмотрела на свекровь и увидела – вот оно, мое будущее. Картина собственной жизни повергла меня в отчаяние. Эта женщина остается в тени, запуганная собственным сыном. Отец мужа тоже боится человека, в которого превратился его старший сын. Они не смели рта открыть, чтобы его не разгневать. Бессильно стояли и смотрели, как он меня бил. Жестоко. Упариваясь, словно мясник, разделывающий тушу. Мне их жаль, и я буду скучать по людям, которыми они когда-то были, но теперь пора подумать о себе и ребенке.

Хотя, надо отдать им должное, поначалу они пытались нас защитить, но очень быстро поняли, что под угрозой может оказаться их собственное здоровье. Честно говоря, я тоже за них испугалась. Свекровь заливалась горькими слезами, но не могла отвести удары от меня. Вот тогда-то ко мне пришла простая мысль: спасти нас с Сабиной могу только я сама. Я не решилась сообщить им, что уеду, потому что не могла рисковать их безопасностью. Чем меньше они знают, тем лучше.

Дочь заворочалась в беспокойном сне, и я погладила ее по волосам, чтобы успокоить.

– Тссс… Тише, тише, – пробормотала я.

В автобусе было много народу, но все спали или ушли в себя, слушая музыку в наушниках. Никто не обращал на нас внимания, какое счастье! Пока все шло гладко и превосходило мои лучшие ожидания.

Год назад муж так сильно избил меня на глазах у дочери, что она перестала разговаривать. Сжавшись в углу гостиной под градом его ударов, я долго не могла прийти в себя, но, подняв глаза, встретила взгляд Сабины, которая спустилась вниз из своей комнаты, услышав шум. Ей уже приходилось видеть, как ее отец поднимает на меня руку, но на этот раз все было совсем плохо.

Раньше она кричала или пыталась вмешаться в нашу ссору, и мое сердце рвалось на части из-за того, что ей приходится видеть подобные вещи. Когда мою голову сотряс удар Суреша, я увидела, как глаза дочери расширились от ужаса, а рот широко раскрылся – но крика не последовало. У нее был шок. И такой несчастный вид, что даже муж замер, и я смогла, с трудом двигая непослушными ватными ногами, вывести ее из комнаты и успокоить, позабыв о собственной боли и крови.

Раны зажили, синяки прошли, сломанные кости срослись, но шок моей дочери так и не был пережит. Она не плакала. С того самого дня она не произнесла ни слова. Не смеялась от радости и не кричала от страха. До того случая она была сообразительной и развитой для своего возраста девочкой, хорошо говорила и была такой забавной живой непоседой. Я с наслаждением слушала ее детский лепет. Прошло несколько лет, в течение которых она не издала ни звука. Даже когда мы одни и больше никто ее не услышал бы – все равно тишина. Словно моя девочка не смогла меня простить за беспомощность, и я ее не виню. Я сама не могла себя простить.

В тот самый момент, когда она потеряла голос, я поняла: мы дошли до черты, пора принять правильное решение и действовать. Пора уходить. Нужно было положить этому конец, и я поклялась уехать во что бы то ни стало. Как долго еще я смогу оправляться после побоев? А вдруг недалек тот час, когда шлепки и удары посыплются и на Сабину? Этого я допустить не могла. Моя малышка уже достаточно травмирована. Я всегда следила, чтобы с ее красивой головки не упал даже волос, и все же позволила тьме проникнуть в ее душу, забрать ее язык.

Единственный способ это исправить – как можно скорее обеспечить нашу безопасность.

Глава 4

Мы прибыли на автовокзал «Виктория» к семи утра, и я сразу поняла, что Лондон – самое людное место из всех, где мне приходилось бывать. В Шри-Ланке мы жили в маленькой рыбацкой деревушке на побережье неподалеку от Каталувы, но сейчас кажется, что это было в прошлой жизни.

Когда я приехала в Англию в первый раз, то поверить не могла, что в одном месте может быть так много людей. Теперь я снова испытала те же чувства: словно только что прилетела из-за границы и ничего не знаю. В таком огромном мегаполисе Сурешу нас не найти. Здесь тысячи людей! Миллионы. Тьма! Снуют туда-сюда, словно муравьи. Сможем ли мы просто исчезнуть и жить здесь в мире, как я мечтала?

Я разбудила Сабину, которая, к счастью, проспала всю дорогу. Автобус был почти полон, но мы тихо сидели сзади, и никто не обращал на нас внимания.

Мы вышли с автовокзала, и я попыталась найти кафе. На глаза попалось одно местечко – чуть вниз по улице. Внутри было уютно, витал сильный аромат свежего кофе. Немного обшарпанно, но в целом симпатично. Я купила Сабине сок и шоколадное печенье, потому что больше ничего подходящего здесь не было видно. Для себя попросила чашку чая и круассан. Кассир улыбнулся Сабине.

– Позволю себе заметить, у вас очаровательная девочка.

– Скажи спасибо, – наставительно сказала я дочке. Но она лишь равнодушно на него посмотрела. – Она не разговаривает, – виновато объяснила я.

Он кивнул и подал мне чай и завернутый в салфетку круассан, пока я оплачивала счет.

– Не могли бы вы подсказать, как сюда добраться? – Я достала из кармана листок бумаги с напечатанным адресом и развернула.

Несколько месяцев назад я попросила свекровь отпустить меня в город – весьма рискованное мероприятие. Она кивнула, опустила взгляд, а потом ни разу не спросила, где я была. Пока я шла по улицам, желудок сжимался от волнения – я боялась, что заверну за угол и наткнусь на поджидающего меня Суреша. К счастью, я его не встретила и успешно выполнила задуманное – посетила библиотеку.

Добрая сотрудница библиотеки показала, как пользоваться Интернетом. Передо мной открылся новый мир! Она же помогла найти телефон доверия для женщин, подвергшихся насилию. Девушка на другом конце провода пообещала, что они определят меня в какое-нибудь безопасное место, где я смогу вздохнуть свободно и подумать, что нам с Сабиной делать дальше. Поэтому я решила поехать в Лондон и теперь направляюсь в «Центр помощи женщинам, подвергшимся насилию». Он открывается только в десять утра, и нам придется подождать.

– Садитесь на метро, – сказал кассир. – Линия «Виктория», до Юстона. Ничего сложного. Ехать недолго и идти недалеко. Спросите там у кого-нибудь.

– Спасибо. – Я аккуратно свернула бумажку и снова убрала ее в карман. Хотя, если честно, прекрасно помнила адрес наизусть.

У меня в рюкзаке был пакет с раскраской и карандашами для Сабины. Мы расположились в углу кафе, на потертом кожаном диване. Так мы сможем немного скоротать время. Пока дочь тихо занималась раскраской, я открыла оставленный кем-то журнал и сделала вид, что просматриваю картинки. Я довольно неплохо говорила по-английски, потому что учила язык с детства. Нас обучали в школе, к тому же в нашу деревню часто приезжали туристы, посмотреть, как живут и работают рыбаки в деревне на сваях.

Мы разговаривали с приезжими, а иногда осмеливались выпрашивать у них карандаши и конфеты, хотя это было строго запрещено. Тогда мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я буду жить в Англии. Но писала и читала по-английски я очень плохо – мне не хватало практики, а Суреш никогда не позволил бы мне посещать вечерние занятия. Вместо этого я училась вместе с Сабиной и прочла все ее книжки. Я всегда делала с ней домашнее задание, чтобы не отставать. Мать-невежа не нужна никому.

Картинки расплывались у меня перед глазами, и отключиться мне не удалось – в кармане пальто внезапно зазвонил телефон. Дрожащими пальцами я достала его и на дисплее увидела сообщение от Суреша. От страха сердце ушло в пятки, а на ладонях проступил пот.

Интересно, что сейчас происходит дома? Должно быть, он уже встал и обнаружил, что я сбежала, забрав Сабину. Муж вне себя от гнева: Суреш очень не любит, когда его обманывают.

Нехотя я открыла сообщение. Ты где?

3
{"b":"589569","o":1}