По прогнозам Энтони Гидденса, главным сражением земной цивилизации XXI столетия станет конфликт между фундаментализмом и космополитической толерантностью (Гидденс, 2004: 20). Технологические и информационные достижения человечества, породившие всепоглощающую массовую культуру, ныне вызывают различную реакцию в мировом сообществе. Всякого рода конфликты происходят не только по линии культурных разломов между цивилизациями, но и внутри самих цивилизаций, как, например, в странах Арабского Востока, Центральной Азии, Латинской Америки, Турции, Индии, Пакистане. Сегодня и во многих странах Запада наблюдается довольно неоднозначная реакция в ответ на вызовы глобализации (Костылева, 1998: 103, 105; Hantington, 1999/2000: 31–40; Многоликая глобализация, 2004). В этих условиях все более актуализируется традиционное прошлое в жизни общества, под которым понимается не «статичное и законсервированное», а «динамичное и развивающееся» начало; традиций в чистом виде, как известно, не бывает.

Начиная с 70-х годов прошлого столетия традиционная культура в индустриальном мире переживает новое рождение. Хронологически по времени это совпало с мировым экономическим кризисом и актуализацией этнической парадигмы в индустриальном мире. На этом фоне традиционный спорт стал одним из культурных маркеров этничности и символов патриотизма. Во многих европейских странах возникли различные ассоциации по сохранению и развитию традиционного спорта, ставшего объектом исследований академической науки и предметом особого внимания средств массовой информации (Guttmann, 1994: 167–168). В ряде европейских стран традиционные народные игры стали гвоздем фольклорных праздников и фестивалей, а для этнических меньшинств – актом самоутверждения, подчеркивающим их самобытность и отличие от доминирующих культур (Ренсон, 1991: 21–25; Paraschak, 1997: 1–21).

Идеи сохранения и развития традиционных форм телесных практик нашли наиболее активную поддержку в мусульманском мире. В некоторых арабских странах проблемы традиционного спорта стали предметом публичной политики элит (Guttmann, 1994: 165–166). В конце 1980-х – начале 1990-х годов в бывших постсоветских республиках и многих регионах Российской Федерации на волне бурного этнокультурного возрождения многие традиционные спортивные практики получили свое новое развитие (Абдулкаримов, 2004: 91).

В республиках Центральной Азии стали возрождаться давно забытые конноспортивные состязания (козлодрание, борьба на пиках, борьба верхом), у народов севера – метание аркана, прыжки через нарты и другие в прошлом традиционные игрища. В результате синтеза нового со старым, традиционного с современным возникли новые виды спортивных практик. Национальные единоборства каракаплан («черный тигр») в Азербайджане, кул санъати («искусство руки»), турон в Узбекистане, национальная борьба гопак в Украине, казахские боевые искусства жудырыктасу, алып-сок, жекпе-жек, киргизские единоборства кулатуу, ма-джу и др. наглядное тому подтверждение (Мандзяк, 2008: 383–389). В новой России одними из таких единоборств под вывеской «традиционных» стали различные варианты русской народной борьбы типа славяно-горицкой, бузы, скобаря, тризны, челдона и других стилей.

Как показывает практика, эволюционные изменения в сфере спорта, как правило, происходят по линии от традиционного к современному, от духовного к рациональному. Народные игры и физические упражнения в ходе эволюции нередко утрачивают свою первоначальную культурную основу. Известный тезис, что любая традиция – это бывшая инновация, а любая инновация – это потенциально будущая традиция (Арутюнов, 1989), как нельзя лучше характеризует внутреннюю диалектику развития традиционного спорта. Является совершенно бесспорным тот факт, что процессы глобализации сегодня охватили почти все уголки планеты, и динамика культурных изменений в современном мире происходит в геометрической прогрессии. Многие этнические виды спорта едва ли можно называть традиционными в полном смысле этого слова. По своей сути они уже давно выполняют символические функции в жизни этнокультурных образований и не играют той функциональной роли, как прежде.

Вместе с тем и сам организованный спорт с годами испытывает все большие изменения под влиянием различных культур. Так, по замечанию американского социолога Питера Бергера, сегодня влияние Азии на миллионы западных людей происходит посредством так называемой культуры New Age как на уровне представлений (перевоплощение, карма, мистические связи человека с природой), так и на уровне поведения (медитация, йога, тай-чи и боевые искусства, использование традиций альтернативной медицины индийского или китайского происхождения) (Многоликая глобализация, 2004: 8–24). Экспансия восточноазиатских практик в современную спортивную культуру способствует смене старых «моделей движения» и улучшению спортивных результатов состязаний (Морган, 2006: 146–159). Нередко восточные телесные практики становятся основой для новых традиционных единоборств, как упомянутых выше каракаплан, кул санъати, турон и т. п.

Процесс пополнения общемировой индустриальной культуры отдельными элементами традиционных культур, в том числе по линии спорта, продолжается до сегодняшнего дня. И в этом смысле организованные и традиционные спортивные занятия вступают между собой в отношения взаимопроникновения и синтеза, что ведет к формированию новых традиций современной телесной активности. Если еще совсем недавно сумо, сёрфинг, капоэйро или борьба на поясах были сугубо традиционными спортивными занятиями японцев, маори, бразильцев и тюркских народов, то сегодня с каждым годом они приобретают все более широкую популярность и в других культурах. Не исключено, что в недалеком будущем для многих из них они станут такими же традиционными, наполненными особым социокультурным содержанием, как в недалеком прошлом были в вышеназванных сообществах.

Наконец, нельзя забывать, что в качестве этносоциальной среды для современных урбанизированных народов уже давно выступает не этническая культура, а культура этноса (Карлов, 1990: 30). И одной из ее составляющих является современный спорт, который играет далеко не последнюю роль в укреплении и консолидации социума, в развитии его самодостаточности в условиях глобализации. Вместе с тем организованные виды спорта, в отличие от традиционных практик, больше ориентированы на зрителя, чем на участника состязаний. И в этом отношении они чаще выступают в качестве представлений, которые подчинены удовольствию зрителей и коммерческим интересам крупных компаний. Не секрет, что подавляющее большинство зрителей и болельщиков у так называемых спортивных наций далеки от здорового образа жизни и спортивной аскезы. Для многих из них изрядная доля пива и других горячительных напитков – неизбежные атрибуты любых спортивных зрелищ.

Благодаря СМИ современные спортивные состязания выступают как наиболее востребованные развлечения. В обществе зрелищ доля телевизионных и интернет-болельщиков в процентном соотношении уже давно превышает количество непосредственных участников и зрителей спортивных состязаний. «Привычным местом бытования спорта стал телеэкран: с его помощью соревнования вышли на глобальный уровень… а популярные спортсмены превратились в медийных персонажей – звезд культуры» (Зверева, 2006: 63–75). Спортивная рекордомания стала типичным явлением современного спорта, между тем как конечная цель традиционного спорта – приобретение опыта, психофизиологическая разрядка и гармония с окружающим миром. И, наконец, в отличие от организованного спорта, в традиционных состязаниях нет побежденных, а есть только победители.

В свете современных теорий модернизации народная традиция в условиях духовного кризиса западной цивилизации остается тем универсальным механизмом, который компенсирует все недостатки мировой урбанистической культуры, существенно дополняя и выравнивая ее, позволяет достичь необходимой для существования социальных организмов стабильности (Riggs, 1964). Возрождаемые культурные традиции, включая народные виды спорта, все отчетливее выдвигаются в качестве альтернативы массовой культуре, которая, по выражению одного из видных французских антиглобалистов, известного культуролога Алена де Бенуа, «превращает смысл в знак, формы – в зрелище» (цит. по: Костылева, 1998: 105). Некоторые специалисты предсказывают снижение популярности организованного спорта в будущем, его постепенную трансформацию в обыкновенные развлекательные шоу, в то время как традиционный спорт будет укреплять свои позиции в обществе (Eichberg, 1984: 102). Будет ли это так – покажет время.