Время было тяжелое, голодное, но мы были молоды, верили в лучшее будущее. Активно участвовали в различных общественно-полезных делах. Душой нашего коллектива был директор агрошколы. Дмитрий Михайлович, живя с нами в поселке, был в курсе наших дел и проблем, генератором общественно-полезных дел. Мы с ним сажали деревья, строили на речке плотину, тянули ЛЭП. О последнем несколько подробнее. В поселке электричества не было. Близлежащая трансформаторная подстанция располагалась за 3 километра в п. Биофабрика. Осень. В первый год обучения после занятий мы копали ямы под электрические опоры. С помощью багров и верёвок ставили столбы. Ямы под опоры обмерзали и столбы, скользя по обмерзшим стенкам падали обратно. Процедура повторялась. Командовал работами наш староста Иван Ильин, бывший военный связист. Весной электрики смонтировали электролинию и 1-го мая 1951 года у нас засветились электролампочки.

Жестокая засуха 1946 г. заставила правительство страны принять постановление по борьбе с ней, получившее название «Сталинский план преобразования природы». По этому плану проводились лесопосадки на обширных территориях. На пути юго-восточных суховеев в Заволжье сажали огромные лесные массивы, на Волге и других реках строился каскад плотин и ГЭС.

По этому плану в средней полосе были посажены тысячи гектар полезащитных полос, построены, пруды и водоемы. Они преобразили наш ландшафт, сделали его разнообразней и комфортным для жизни. Комсомольцы агрошколы участвовали в закладке полезащитных лесополос. 2 мая 1951 г. РК ВЛКСМ объявил ударник по посадке лесополос. Мы всем курсом приняли в нем участие. На заранее размаркированной полосе, вручную по пять желудей клали в гнездо и засыпали землей. Через 50 лет эта дубовая красавица радует нас, является надежным пристанищем для пташек и зверюшек. Таких полос по области тысячи. Жаль, что последнее время в них без жалости хозяйничают браконьеры.

Наряду с теоретическими знаниями, мы работали на полях и фермах хозяйства. Занимались уходом и уборкой урожаев зерновых и овощных культур. Дежурили на фермах, кормили и чистили скот. Пробовали доить коров. Мне нравилось подавать снопы в барабаны МК-1100, завораживал гул этой машины. Нас готовили к работе агронома в хозяйствах области.

В апреле 1952 года Орловский РК ВКП(б) принял меня кандидатом в члены партии. 9 июня я получил повестку, ушел на 4 года служить в армию. Агрошколу пришлось заканчивать после службы. К этому времени школу переподчинили совпартшколе. В ней готовили в основном будущих руководителей хозяйств. Из старых преподавателей осталась только растениевод В. М. Емельянова, остальные занятия вели преподаватели партийной школы. Наш директор ушел в СПТУ.

Решением педсовета совпартшколы меня и еще несколько выпускников включили в 5% выпуска, с правом на поступление в сельскохозяйственный институт без вступительных экзаменов. Случилось так, что я поступил в агрошколу с первым набором учащихся и закончил ее с последним. Наша агрошкола просуществовала всего 8 лет. Судьба ее выпускников разная. Часть из них, как и я, и Паша Бойцов стали учеными-аграрниками. Некоторые героями труда, известными руководителями хозяйств. Некоторые ушли работать на промышленные предприятия. Судьбы получились разные.

Моя дальнейшая судьба связана с Мичуринским плодоовощным институтом.

Будучи учащимся второго курса агрошколы, я прошел призывную комиссию и при горвоенкомате получил повестку прибыть на призывной пункт 9 июня 1952 года. К призыву в армию я отнесся спокойно, даже с каким-то ожиданием новых перемен. Одновременно призывную повестку получил Володя Серегин, мой племянник. 9 июня на квартиру у сестры Натальи собрались близкие родственники: мама, брат Николай, дядя Ваня с женой и ряд друзей по агрошколе. Говорили напутственные слова, пили водку. Мама плакала. На призывной пункт отправились большой группой. Нас построили в колонну, и повели на областной сборный пункт. Там дали команду: «Домой, а завтра в 9:00 быть на сборном пункте». Возвратившись на квартиру к сестре, я решил поехать в агрошколу. Причиной моей поездки была первокурсница Тоня Степина. Накануне мне с ней не удалось встретиться и хотелось попрощаться. Встреча получилась трогательной, мы целовались. Обещали писать друг другу. Через два года Тоня окончила агрошколу уехала работать на Украину и там вышла замуж.

На сборном пункте мы пробыли три дня. Собирали призывников с районов области. Все эти дни со мной находилась мама и Коля Селихов, мой большой друг. Его уже нет в живых, но светлую память о верном друге я храню по сей день.

Во время пребывания на сборном пункте со мной беседовал майор из областного военкомата. Интересовался моим семейным положением. Я тогда не понял смысла нашей беседы. Только после службы я от мамы узнал, что меня, как единственного сына, оставшегося в семье, не должны были призывать в армию. В моих призывных документах не стояла дата призыва в армию. Об этом я узнал, когда прибыл служить в часть. Короче, до последнего момента стоял вопрос призывать меня или дать отсрочку. Вечером 12 июня нас погрузили в товарные вагоны, в которых были оборудованы двухъярусные нары, и повезли в сторону Москвы. Я первый раз в жизни ехал по железной дороге. Говорить о моих впечатлениях скучно, но во многом они были для меня впервые. По московской окружной дороге наш состав отправили на восток. Что испытывал 18 летний юноша, который впервые ехал по железной дороге через всю страну в течение 22 дней. За эти дни, я воочию убедился в масштабности нашей страны. В Арзамасе на станции, утром, во время умывания, нас атаковали комары таких размеров, жало которых помню по сей день, и которых больше нигде не видел. На окраине г. Казань созерцали огромное скопление народа. Работник железной дороги сказал: «Это праздник Сабантуй». За Уралом пошла тайга. Сутками перед глазами безбрежное море тайги. За Иркутском открылась панорама озера Байкал. Железная дорогая проходит по берегу озера. Ребята на остановке бегали по байкальскую воду, пробовали на вкус. Созерцали мы Бурятские голые без единого кустика степи, снежные вершины Яблоневых гор. На пароме наш состав переправили через Амур, и наконец, берег Татарского пролива порт Ванино.

В эшелоне нас кормили два раза в сутки. Пищу разносили дежурные на остановках. Состав двигался не ровно, то ехал часами без остановок, а то торчали в тупике полдня. Частенько из вагона-кухни дежурные принесут бочок супа, поезд трогается. Мы часа два-три ждем следующую остановку, когда нам принесут кашу. Все эти дни мы лежали на нарах и смотрели в узкие окошки, иногда у открытых дверей вагона, созерцали окрестности. Бока болели от лежания, было скучно. Теперь призывников везут в пассажирских вагонах, а на Дальний Восток отправляют в самолетах.

Ранним утром нас выгрузили в порт Ванино. Сопровождающие передали нас местным военным. Процедура эта длилась долго. Затем санпропускник, где санитары тряпицей на палке смазывали наши мошонки какой-то жидкостью и отправляли на помывку. Это большая брезентовая палатка, где горячая вода течет из единственного шланга. Наши вещи пустили на пропарку в «вышебойку». Случилось так, что приглянувшийся пиджак или брюки к хозяину не возвращали. Они куда-то «пропадали».

Нас разбили повзводно, и новые командиры повели нас в столовую. Под навесом дощатые столы и скамейки. За столом размещалось по 20 человек. Питались в три смены. Третья смена заканчивала завтракать, а первая уже шла на обед. В одну смену питалось 4 тысячи новобранцев.

Наша выгрузка из вагонов, перекличка, санобработка и другие процедуры заняли много времени. Мы проголодались. В столовой я с таким аппетитом ел подгоревшую ржаную корочку. Такой вкусной она была только летом 1942, когда мама испекла хлеб изо ржи нового урожая.

Поселили нас повзводно 25-30 человек в палатке. По норме в ней полагалось находиться 10-12 человек. Спали только на боку. Сбоку на бок поворачивались одновременно.