– Разве ещё кто-то интересуется мною? – я усмехнулся, но сказанное стариком почему-то сильно польстило моему самолюбию: «Если тобой интересуются, значит, ты не такая уж мелкая сошка, какой кажешься самому себе!»

– А как же! – воскликнул старичок. – Вы ещё слишком плохо знаете жизнь и её невидимые, тайные связи, которые для большинства людей неизвестны до самой смерти. Между тем, жизнь проходит по законам этих связей, её не интересует, знают ли об этом люди или нет. Жизнь человека – это хитрая штука, это дьявольское переплетение интересов, интриг и страстей. Подчас и сам не знаешь, какой поворот в твоей судьбе ожидает тебя…. Не знаешь, если не знаком с тайными связями между живущими, между живущими и умершими, между настоящим, прошлым и будущим. Правда, я-то уже знаю, но это бесполезный груз. Жизнь прожита. И что теперь мои знания её законов? Эх, мне бы твои годы с моей сегодняшней седой головой. На какие вершины я бы тогда взлетел. А теперь всё, баста!.. Крылья обветшали и обгорели в жизненных перипетиях. Обидный парадокс жизни. Когда ты молод и силён, то глуп и напрасен, когда же тебя клонит в могилу, то вдруг возникает страшное, необоримое желание оставить след на земле. Горький закон перехода количества в качество: число прожитых лет делает тебя мудрым, но дряхлым и бессильным. И знания, накопленные тобою за долгую жизнь, становятся напрасным, больно давящим сердце грузом. Да уж…. Но о чём я начал, однако, не помните? Ах, да, вы спросили: может ли вами кто-нибудь интересоваться. Что ж, я отвечу: да, может, и непросто интересоваться, а интересоваться с большой силой. Вот, например, вами, в частности, долгое время внимательно и пристально интересуюсь я….

Я чуть не упал со стула. Старик снова и снова продолжал удивлять меня своими россказнями.

– Что-то я не заметил, чтобы мною интересовались, а тем более вас я вообще увидел сегодня впервые, – возразил я.

– Но это не значит, что я за вами не наблюдаю. В том-то и состоит искусство наблюдения, чтобы объект наблюдения его не замечал. Но всё-таки, это правда: я следил за вами, наблюдал, как за подопытным кроликом, извините за сравнение, но оно довольно меткое. Я не буду говорить, сколько времени это продолжалось, но, поверьте, что довольно долго. Вы мне нужны. Сначала, когда я начал за вами наблюдать, меня посещали сомнения, но потом я утверждался в этой мысли всё больше и больше. Начал я наблюдение за вами не случайно. Как и почему я нашёл вас? Пусть это останется моей маленькой тайной. Хорошо?

– Да, но зачем я вам всё-таки понадобился?

– Я же сказал, что это будет моя маленькая тайна. Мне это было необходимо, и я это сделал. А сегодня мы встретились с вами только потому, что настала пора, что называется, засветиться. Пришло то время, когда мне стал необходим прямой контакт с вами, и я сделал всё, чтобы он состоялся именно сегодня. Вы даже не представляете, насколько это была тонкая игра. Жаль, что никто не сможет оценить её по заслугам. Хотя, – он взмахнул рукой, – мне это и не надо.

Он помолчал немного, потом сказал, тяжело, по-старчески вздохнув:

– Я проделал огромную, большую работу, но она была необходима мне!.. Представляете, мне даже пришлось поссорить вас сегодня с вашим закадычным другом!.. Не верите?!.. Но ведь это произошло, и это факт.

– Верно. Действительно, я сегодня поссорился с ним. Но как вам это удалось?

– Я же сказал вам: тончайшая игра волей случая, – произнёс старик низким голосом.

– Но воля случая никому не подчиняется, насколько я понимаю.

– Ваши познания, ещё раз говорю вам, ничтожны и приблизительны. Волей случая довольно легко управлять, зная законы, которым она подчиняется, и умело используя их. У каждого человека есть Судьба. Другое дело, что одни верят в неё, другие – нет. Так вот, случай лежит в русле этой человеческой судьбы, и не выходит из него, как вода не может покинуть пределы берегов реки. Представьте себе, что всё, всё, всё происходящее вокруг вас и с вами, начиная с некоторого периода вашей жизни, являлось следствием управления психикой вашей и психикой окружавших вас!.. Вы шли к сегодняшнему дню очень долго. Вас подталкивали на эту тропу, вы сами поворачивали на неё, правда, иногда незначительно отклоняясь, но всё же день сегодняшний после некоторых усилий моего сознания и воли неминуемо обозначился в вашей судьбе….

– Да, но вы же совсем недавно сказали, что просто наблюдали за мной, а теперь я уже узнаю от вас, что вы к тому же управляли моей психикой, да и не только моей, но и тех, кто так или иначе влиял на меня, кто дружил со мной или не мог меня терпеть, кто так или иначе сталкивался со мною….

Мне стало не по себе снова, в который раз уже за этот сумасшедший вечерок. Целый мир, казалось бы, прочно устоявшийся во мне, теперь колыхался в моём сознании, готовый опрокинуться и перевернуться и ожидающий только лишь последней капли, которая переполнит чашу. Было такое ощущение, что я вот-вот сойду с ума.

– Нет, я не обманул вас. До некоторого времени я действительно наблюдал за вами. Но с некоторого момента пришлось активно вмешаться в вашу судьбу, потому что вы начинали уходить в сторону, уплывать от той линии, по которой вам следовало бы идти, чтобы состоялась сегодняшняя встреча.

– Но вы даже не поинтересовались, хочу ли я этой встречи!

– Ещё бы, у нас слишком не равные условия, чтобы я спрашивал у вас мнение по этому поводу.

– Хорошо, скажите мне хотя бы, с какого момента вы активно участвуете в моей судьбе? Могу я хоть это узнать?! – возмутился я.

– К сожалению, я не могу сказать вам и это. Очень сожалею, но не могу, – беспристрастно ответил старик. – Скажу только, что в этом нет ничего сложного. Нужно только вовремя помещать вас в различные ситуации и подставлять определённый субъективный материал.

– Да что вы себе позволяете, в конце-то концов? – вскочил я со стула, рассвирепев от его бесцеремонных разглагольствований. – Отвечайте немедленно, зачем вы это делали и какую цель преследуете?! Кто вам дал право проводить надо мной эксперименты, будто над подопытным кроликом?! Я должен знать, какие действия в своей жизни я совершал осознанно, а какие – под вашим влиянием! Отвечайте мне немедленно!

Я стоял взбешённый посреди мрака и смотрел на старика, который нисколько не изменился. Мой вид не привёл его ни в трепет, ни в восторг, ни в недоумение. И никакие другие чувства не отразились на его лице. Тут мне в голову пришла резкая, пронзительная, сверлящая мозги мысль, что, скорее всего, собеседник мой сумасшедший, маньяк, заманивший свою очередную жертву в хитро расставленные сети. Он был тщедушен, этот старичок, но я слышал много раз, что у безумцев в минуты приступа появляются неизвестно откуда недюжинные силы, и они способны тогда справиться не то что с человеком, но и завалить взрослого быка.

Едва эта мысль родилась в моей голове, как тысяча доказательств и аргументов, подкрепляющих её, собрались в одно целое, в нечто, стремительно несущееся и растущее, как снежный ком, которое промчалось в моём мозгу и раздавило своей тяжестью всё прочее. «Да, – подумал я, – скорее всего, это безумец с какой-то особенной, вычурной, чересчур витиеватой манией преследования. Он долго преследует свою жертву, и, вероятно, это доставляет ему особенное удовольствие. Он узнаёт про неё мельчайшие подробности, едва заметные штрихи характера, биографии, личности, его взаимоотношений с друзьями и приятелями. Он, будто заправской сыщик, преследует её долго, с уверенностью, что жертва никуда не денется от него, замечает, где она любит проводить своё время с друзьями, где её любимые места, с кем она бывает, обычно, в кампании. А потом, когда настаёт такое время, что очередная жертва может ускользнуть, находит способ, как с ней встретиться, как выйти на контакт. Вот сегодня ему и представился такой случай».

Я стоял и эти мысли проносились в моей голове со скоростью молнии. А старик продолжал сидеть, как будто ничего не произошло. Он смотрел на меня своими маленькими глазками с хитрым прищуром, смотрел так, будто собирался загипнотизировать.