— Мне плевать, что этот Антон-Антуан, не способен любить никого, кроме себя, — говорю тихо сама себе. — Это не имеет для меня значения. Теперь. Но как я могла быть такой дурой? Как могла ничего не замечать?

— Ты не справедлива, — раздался за моей спиной голос Бажена. — Тоха — отличный парень.

— Ты его совсем не знаешь, — вырвалось у меня. — Ты зачем ко мне подкрался?!

— Я не подкрадывался. Просто подошел. А Лорда я не знаю. Конечно же! — саркастично отозвался он. — Мы всего-то девятнадцать лет дружим. Нора, у него есть уйма недостатков. Он властный, самоуверенный. Порой бывает невероятно самонадеянным. Но для своих близких он готов прыгнуть выше головы.

— Баж, хватит работать адвокатом. Тебя никто об этом не просил.

— Ты злишься на него. Я просто хочу помочь вам.

— Знаешь, что? Засунь свою помощь куда подальше. Нам она не нужна. Пойми ты, наконец! Мы уже поговорили и пришли к мнению, что совершенно не подходим друг другу.

— И когда только успели?

— Примерно четверть часа назад.

— Ах, вот почему Лорд сейчас метает громы и молнии. Не хочешь рассказать поподробнее?

— Нет.

— И объяснить почему я совсем не знаю своего лучшего друга, тоже не хочешь?

— Нет.

— Замечательно! — рыкнул он. — Вы меня оба достали! Неужели нельзя поговорить со мной, если вы, два упертых барана, не хотите разговаривать друг с другом?

— А зачем? Помирить нас у тебя все равно не получится. Но я одно понять не могу. Зачем тебе это нужно? Твой приятель захотел девушку, которая тебе нравится. И ты чуть ли не на блюдечке с голубой каемочкой ее ему преподнес. Теперь они поссорились. И ты принимаешься их мирить.

— Он видел, что ты станешь его женой, не моей, а это значит ничего из этого «нравится» выйти не могло. Наши отношения были обречены на провал уже изначально. И я это знал. Раз так, зачем мучить тебя и себя? Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— А ты посмотри на меня и скажи. Я счастлива? Или, может быть, я была счастлива с ним тогда? Нет. Не была. И не буду. Потому что…

— Почему?

— Не знаю. Но он не тот человек, с которым мне хочется просыпаться по утрам.

— Все образуется.

Он говорил тихим ласковым голосом. Но его благожелательная снисходительность меня взбесила вместо того, чтобы успокоить.

— Да, хватит кормить меня завтраками! Мне это надоело. Я думала, что все действительно образуется. Что любить такого классного парня, как Лорд будет очень и очень просто. Что всему виной обстоятельства нашего знакомства. Согласись, назвать эту ситуацию тривиальной достаточно сложно. Я надеялась, что, когда пройдет какое-то время все наладится. Понимаешь? Мы привыкнем друг к другу и все такое. Но пора признать: этого не случилось.

— Ты слишком торопишься.

— Нет. Я не тороплюсь. Куда уж теперь торопиться, когда ты опоздал? Но тратить время на попытку удержать то, что мне не принадлежало, как-то не хочется. Прости. Да и не тот человек твой закадычный приятель, за которого нужно цепляться.

— Многие девушки с тобой не согласились бы. Они за него передраться готовы.

— Их право. Но как по мне, так он того не стоит.

— Окончательно решила?

— Да.

— И даже подождать не хочешь, пока он все вспомнит?

— Это ничего не изменит.

Бажен тяжело вздохнул. Кажется, со мной он был категорически не согласен, но спорить не стал. Значит, не дурак. Сейчас со мной действительно лучше не спорить. Оборотень помолчал минуту, а потом как бы невзначай спросил:

— А куда ты опоздала?

— Прости… что?

— Ты сказала, что не торопишься, потому что уже опоздала.

— Ах, это… неважно.

— Мне все равно интересно. Скажи.

— Баж, отстань.

— Нет. Ты разожгла во мне любопытство.

— Баж…

— Ну, пожалуйста! Тебе сложно, что ли?

— Представь себе, да!

— Не отстану, пока не скажешь.

— Ну, хорошо, только, не обижайся. Я должна была дать по шее одному идиоту. Как-то хмурым декабрьским утром вместо того, чтобы сказать: «Доброе утро» девушке, с которой он накануне весь вечер флиртовал, этот тупоголовый Оборотень, ей нахамил. Помнишь?

— Да.

— Я тоже. Вот только поздно уже. Действовать нужно было тогда. Послать ко всем чертям Лорда, закатить тебе истерику, попытаться достучаться. И может быть не стояли бы здесь… два чужих друг другу человека.

— Что ты со мной делаешь?! — простонал Бажен запрокинув голову к небу.

— Ничего, что не сделал со мной ты. Знаешь, не только тебе паршиво, приятель. Мне тоже…

— Я любил тебя все это время, — тихо отозвался Оборотень. — Пытался убедить себя в обратном… поначалу. Старался разлюбить. Но не получалось. А потом ты пропала. И начался мой персональный ад. Я думал, с ума сойду. Меня твой отец вытащил. Мировой старикан. Посадил напротив себя и часа два, наверное, со мной разговаривал. Убеждал, что ты жива и здорова. Поклялся, что абсолютно точно это знает и ошибаться никак не может. Ты ведь еще не инициирована. Поэтому он все еще тебя чувствует. Потом сказал, что мы найдем тебя летом. Но этого не произошло. То есть, я думал, что это случится в начале лета. Ну, может быть, в середине. Но никак не во второй половине августа.

— Если бы можно было появиться, хоть немного раньше… но это было не в моей власти.

— Да, понимаю. Не думаешь же ты, что это претензия?

— От тебя всего можно ожидать.

— Но не настолько же!

— При степени твоей адекватности…

— Издеваешься?

— Есть немного.

— Почему?

— Тебе плохо. Пытаюсь разрядить обстановку.

— Лучше не надо. Иначе я не смогу тебе сказать то, что должен.

— Не смею мешать.

— Тебя не было так долго… хотя я и сделал все, чтобы найти тебя. Герцогство объехал вдоль и поперек, причем, не один раз. Всех на уши поставил. Даже проглядел, как эта ушлая девица Антона окрутила. Мне, правда, не до него было. Но все мои усилия оказались тщетны. А за день до свадьбы Лорда я пообещал себе, что…

— Смелее.

— Не знаю, как это сказать. Пообещал себе, что отпущу тебя даже в своем сердце. Если ты найдешься, я не буду желать вашего расставания. И сделаю все, чтобы ты была с ним.

— Оборотень, ты — идиот!

— Спорить не буду. Я действительно идиот.

ГЛАВА 27

Сделав глубокий вдох, я посмотрела на Бажена. Он стоял и с преувеличенным вниманием разглядывал какой-то клумбу на которой росло нечто похожее на лиловые хризантемы.

— Красивые цветочки.

— А? Что? — встрепенулся Оборотень.

— Ты последние минут пять созерцаешь этот образчик местной флоры.

— Извини. Задумался

— О чем?

— Тебе лучше не знать.

Я скорчила презрительную гримасу. Ну, о чем таком может думать этот несносный парень, чего мне знать нельзя?

— Нет, ну, правда, — усмехнулся он. — Ты меня побьешь, если скажу.

— Проверим?

— Риск — дело благородное?

— Именно.

— Думал, как расскажу Лорду о том, что ты для меня значишь. Это будет сложно.

Да, определенно, мне давно нужно было дать ему по шее. Глядишь, мозги на место встали бы. Если они у него, вообще, есть. Но с чего я взяла, что сейчас уже поздно? Судя по тому, что я только что услышала, в самый раз будет.

Делаю глубокий вдох. Сжимаю пальцы в кулак и с самой очаровательной улыбкой бью его в район солнечного сплетения. После чего понимаю, что значит выражение «стальной пресс». Больно до ужаса. Рука онемела. Такое ощущение, что не парня ударила, а бетонную стенку. У меня сами собой выступили слезы. Но самое обидное — этот тип даже не поморщился. Только глазками удивленно захлопал. Потом оглядел меня с ног до головы, словно бы силясь найти причину моего странного поступка. Покачал головой и шагнул ко мне. Я и сама не поняла, как оказалась в его крепких объятьях.

— Глупая, — сказал он мне на ушко. — Ну, зачем ты так? Тебе же в десять раз больнее, чем мне. Не делай так больше.