— Прости, — прошептал Баж мне на ухо.

Я дернулась, попытавшись освободиться, не желая прикасаться к этому придурку. Вечно он сначала гадости всякие говорит, до истерики доводит, а потом извиняется. Но его железная хватка против моих жалких потуг? Смех да и только.

— Прости, — повторил парень, нежно поглаживая меня по спине. — Не знаю, что на меня нашло. Мне бы промолчать. Но вы ведь оба пожалеете потом, когда он вспомнит все. Вы ведь любите друг друга. Просто вышло все так… глупо. Тоха, правда, тебя не помнит. У него всю прошлую зиму, словно из памяти что-то стерло. Да еще и блондинка эта, так неудачно подвернувшаяся. Кстати, уже после того, как ты пропала. Просто если ты сейчас уйдешь, он на ней женится. И все! Жалей потом — не жалей… поздно будет. Только ни ты, ни он меня не простите за то, что мог это все остановить, но не стал вмешиваться.

— Баж, я домой хочу, — говорю тихо, а потом добавляю фразу, которая мне, как взрослому человеку, чести, конечно, не делает, но и удержаться от нее не получается. — К маме.

И тут случилось явление Христа народу. Ой, то есть невесты нам. Она оказалась невысокой девушкой, на темных волосах которой красовалась маленькая беленькая шляпка с вуалеткой. Платье ее представляло собой весьма пышный кружевной ужас, украшенный ко всему еще и жемчугом с бриллиантами. Я бы этот шедевр портновского искусства, не согласилась одеть ни за какие деньги. И, вообще, считаю, что принцип: «Больше — значит лучше», — к отделке одежды неприменим, если дело не касается карнавальных костюмов. Но, судя по всему, невеста со мной в этом вопросе была категорически не согласна.

— Ведьма, заткни уши, — презрительно бросил Оборотень, закатывая глаза. — Сейчас начнется.

— Что? — во мне проснулось любопытство и я, немного отстранившись, посмотрела ему в лицо.

— Представление театра одного актера имени Шарлотты де Мар. Причем, как всегда на редкость бездарно поставленное. Я хоть и не Станиславский, но все равно, не верю. Ей бы душевнее играть, надрыв показать, страдания. А эта дура просто громкость прибавляет и включает активный слезоразлив. Видимо считает, что и этого достаточно. А раз так, зачем напрягаться?

Я думала, Бажен меня так рассмешить пытается, успокоить, на свой манер. Да только я почти уже успокоилась. Слезы не текут. Ну, не может же данная особа действительно так себя вести. Оказалось, не так уж он и неправ. Фальшь чувствовалась в каждом слове и жесте. Но самое противное, Антон явно на эти театральные потуги покупается.

— Антуан, — молвила дева умирающим голосом. — Скажите, что это неправда. Умоляю! Неужели призрак умершей пришел, чтобы нас разлучить и сделать навек несчастными?!

— Я, вообще-то не призрак, — бесцеремонно влезаю в монолог «страдалицы».

  Но этот выпад был ею нагло проигнорирован. И она продолжила, пуская в ход тяжелую артиллерию:

— Мне без вас не нужен этот мир. Антуан, я не смогу без вас жить! И моя смерть будет…

Далее следуют многозначительная пауза, которую заполняют бурные рыдания на груди жениха. Тот нежно поглаживает ее по вздрагивающим плечам и шепчет что-то явно утешительное.

— Шарлотта, — вдруг говорит Лорд, глядя на свою невесту. — Это явно какое-то недоразумение. Простите, что не уберег ваш покой. Сейчас все прояснится, и мы… продолжим церемонию.

— Боже, — простонал Бажен. — Стоит делу коснуться этой особы, у него рациональное мышление словно отрезает.

— Бывает, — отвечаю я, все же высвобождаясь из объятий Оборотня.

— Я его всю жизнь знаю. Он голову никогда не терял. До такой степени, по крайней мере. А сейчас словно околдовали.

— Околдовали… — повторяю вслед за парнем, разглядывая обнимающуюся парочку.

Что-то в этой девушке мне показалось знакомым. Смотрю внимательней, пытаясь сообразить, откуда ее знаю. Она приподнимает вуалетку, чтобы промокнуть глазки платочком, который ей галантным жестом передал Лорд. И тут я все поняла. Вспомнила, где уже ее видела.

ГЛАВА 22

Прежде чем провалиться в этот ненормальный мир я видела сон. Антон без сознания в постели. В той комнате с ним девушка и мужчина. Потом Лорд приходит в себя и просит отыскать нас с Баженом. Видимо, это был не просто сон.

— Да уж, я очень надеюсь, — громыхнул бас за нашими спинами. — Что все это недоразумение. Я отдал Вам, лорд Лессарж самое дорогое, что у меня было — моего ребенка. И вы клялись, что позаботитесь о ней. И что я вижу? Нашу семью выставляют на посмешище!

Я поворачиваюсь и даже ни капли не удивляюсь, лицезрев еще одно действующее лицо из моего «не совсем сна».

— Седрик де Мар, — вырывается у меня, почти непроизвольно.

— Да, — отвечает тот резко, почти грубо. — Мы представлены друг другу?

— А дочь вы зовете Шарлин, — продолжаю я. — Вы застали ее в комнате Антона. Отчитали за это, но не сильно. Он ведь был без сознания, и нанести вред ее репутации не мог. Она сказала: «Я хотела проверить, все ли в порядке с нашим гостем. Здесь никого не оказалось. Я не могла пройти мимо. Он просил воды. Я решила напоить его и сразу потом уйти». Потом проснулся Антон. Вы спросили его имя. Он ответил и сказал, что помнит вас. Вы подарили ему белого пони. Не помню, как его звали, но начиналось имя, кажется на «И». Он попросил найти его друзей: мужчину и девушку. Вы ушли.

— Откуда вы знаете? — пораженно воскликнул лорд Седрик.

— Не важно. Знаю, и ладно. И вот что интересно. Антон помнил обо мне и Бажене, когда проснулся. Он ведь весьма точно нас описал. А потом вдруг забыл. Интересно, с чего бы это?

— На все воля Святых стихий, — неуверенно ответил мужчина.

— Но это не конец истории. Когда вы ушли, ваша дочь напоила его чем-то. Я видела, как она подливает в его стакан, что-то из маленького пузырька.

— Да как вы смеете обвинять… — возмущенно начал он, но я уже потеряв к нему всякий интерес, повернулась к Бажену.

— Когда ты его нашел он уже был… таким?

— Да. Не помнил ничего о тебе. И вообще, его последним воспоминанием было, как мы отрывались на дне рожденье Сокола.

— А это кто?

— Наш приятель. Он в командировку на следующий день после данного мероприятия укатил. На целых полгода в Петропавловск-Камчатский. Утром его проводили. А вечером я привел к Лорду тебя.

— Понятно. Но меня больше интересует другое. Реально ли напоить человека чем-то, что сотрет ему память, и при этом внушит любовь?

— С памятью — однозначно, да. Такое сделать не так уж сложно. В приворотах разбираюсь плохо. Но чисто теоретически… наверное.

— Господа, а вас не смущает, что вы говорите на столь… деликатные темы в присутствии стольких свидетелей? — холодно осведомился, подошедший к нам мужчина средних лет.

Темноволосый. Широкоплечий. Пышущий здоровьем. Что-то мне показалось в нем знакомым, но что, я понять не могла, как не старалась

— Это отец Лорда, — шепнул мне на ухо Бажен.

— Не похож, — хмыкнула я, и тотчас же поинтересовалась. — Реверанс делать надо?

— А смысл? Хочешь произвести хорошее впечатление на будущего свекра? Не парься. Мы уже причина грандиозного скандала, и то ли еще будет.

Да уж, в этом Оборотень прав. Мы только начали. Не знаю, стала бы удерживать Антона, если бы он захотел разойтись. Скорее всего, нет. С самого начала я воспринимала его, как того, кто в любой момент может разорвать наши отношения. И не потому, что он слишком хорош для меня. Хотя и это имело место быть. Скромная студентка и Лорд. До меня у него было достаточно много подружек. И, признаюсь, большая их часть гораздо красивей. Но дело даже не в этом. Мы просто встречались. Мы не дошли до этапа «живем вместе». То, что между нами было можно назвать лишь генеральной репетицией семейной жизни. Да и в конфетно-букетном периоде у нас было немало разногласий. Так что неизвестно, чем бы дело кончилось, несмотря на его заверения, что мы поженимся, и будем жить долго и счастливо.

Только вот одно дело, если бы он сам этого захотел, и совсем другое, когда его к этому принуждает приворожившая его девица. Возможно, я вела себя, как собака на сене, неспособная разобраться в том, люблю я его, или люблю, но не его. Просто, понимаете, есть один маленький нюанс. Я была его сознательным выбором, а он был моим. И свободы воли нас никто не лишал. Здесь, судя по всему несколько иная ситуация.