— Зачем ты здесь? — тихо потребовал он ответа.

— Задушить тебя пришла, — не удержалась от шпильки я и потянула руку назад к себе. — Отпусти.

Брат разжал пальцы, и я, наигранно потирая запястье, гордо выпрямила спину. Я всегда любила касаться его, надеюсь, сейчас он подумает о том же, ему наверняка очень хочется верить, что я здесь из-за него, а не из-за флакончика на его шее.

— Она приходила? — задала я животрепещущий вопрос.

Заодно этот вопрос должен был натолкнуть его на предположение, что я, попавшись на горячем, теперь пытаюсь сделать вид, что пришла по делу, а он сам меня якобы нисколечко не интересует.

— Да, — Влад закинул руку под голову, продолжая изучать меня тем своим пристальным взглядом, от которого дрожь пробирает, будто он пытается разглядеть душу.

— И что? Предлагала себя? Все настолько плохо?

— Да.

— Ну и чем все кончилось? Влад, не заставляй меня из тебя слова клещами вытаскивать!

— Мы переспали.

Я бросила на него ревнивый недовольный взгляд и сразу отвела глаза в сторону. Ну а чего я, собственно, ждала? Он не упускает удачные моменты, чтобы затащить в постель очередную женщину.

— Твое выражение лица стоило этой маленькой лжи, Вероника, — Влад ухмыльнулся. — У нас ничего не было. Я прочитал ей отповедь о том, что нельзя быть такой шлюхой, получил пощечину, и на этом она сбежала.

Я кое-как сохранила равнодушное выражение на лице, хотя внутри вся кипела от негодования, как он смеет шутить такими вещами надо мной, но сказала совсем не об этом:

— Будешь работать на Отдел?

— У меня нет выбора, как и у тебя. Однако мы с тобой еще сможем повернуть ситуацию в свою пользу. Всегда есть третий путь.

Пока он говорил, я встала и прошла на середину комнаты, размышляя, как достать вожделенный флакончик.

— Знаешь, я доволен, что ты настолько заревновала, что пришла ко мне с вопросом про…

К концу фразы его голос начал стихать, поглотив имя рыжеволосой, потому что я потянула завязочки на платье, и декольте стало раскрывать взгляду брата все больше и больше. Он замолчал, внимательно глядя, как я расшнуровала корсетную часть платья и провела руками под волосами, рассыпав черные волнистые локоны по плечам. Под неторопливыми движениями пальцев рукава обнажили мои плечи, но оставили грудь все еще прикрытой еле держащимся корсетом. Я знала Влада, моя грудь была для него чем-то крайне важным, интимным, и очень возбуждала, и его пристальный жаждущий взгляд говорил о том, что я ничего о нем не забыла. Я отпустила платье, и оно свалилось к ногам, оставив меня в одних лишь трусиках и туфлях. Я прикрыла грудь руками, словно стеснялась, пошевелила ногами, не наклоняясь и вытащила ступни из туфель.

— Иди сюда, — в голосе брата слышалась хрипотца возбуждения.

Радуясь, что план работает, я старалась не смотреть на флакончик, чтобы не привлекать к нему внимание раньше времени, хотя очень хотелось. Следуя указаниям, как Влад любил, я переступила через платье и подошла к кровати.

— Убери руки, — его взгляд упал на прикрытую грудь.

Я не пошевелилась, намеренно разжигая в нем капельку гнева. Он поднял взгляд и пристально посмотрел прямо в глаза, четко произнеся:

— Убери. Руки.

Я по-прежнему не шевелилась, и тогда он сам резко поднялся, схватил меня за запястье, дернул на себя, развернул в полете и уронил на кровать спиной, навалившись сверху. Это вызвало сильное беспокойство, потому что я совершенно не представляла, как из такого положения забрать у него желаемое, но тут мне улыбнулась удача, потому что флакончик с его шеи очень вовремя стукнул меня по носу.

— Сними, — попросила я и прикусила нижнюю губу в нервном ожидании.

Его мозг явно уже слегка отупел от возбуждения, потому что, не придав моим словам должного значения, брат стащил с себя флакончик и сбросил на пол рядом с кроватью.

— Влад, я помню, что ты любишь, — произнесла я шепотом. — Позволь мне извиниться за то, что бросила тебя здесь одного. Встань.

На его лице скользнула тень удивления, я действительно редко предлагала ему это сама, однако аргумент это извинение сработал, да просто не мог не сработать, я слишком хорошо знала брата, чтобы ошибиться.

— Если думаешь, что одного раза будет достаточно, ты ошибаешься, — в его кажущемся раздраженным голосе звучало урчание довольного кота. — На всю эту ночь ты моя, Вероника. И извиняться будешь еще многие недели после.

Он встал с кровати, ожидая, пока я выполню обещанное. Я буквально стекла с края и осталась сидеть на коленях, взглянула на него снизу вверх, затем, не разрывая зрительного контакта, подняла пальцы, коснулась его достоинства, провела, словно вспоминая.

— Вероника, не тяни, — выдохнул он просьбу-приказ, не отрывая от меня взгляд.

Продолжая смотреть в глаза, я приблизилась к его возбужденному органу губами, при этом свободной рукой успела нашарить цепочку на полу, сдавила ее пальцами. Как только мои губы коснулись его, Влад закрыл глаза в ожидании продолжения, и в этот момент я быстро откупорила флакончик и влила его в себя, а затем сразу шарахнулась в сторону. Услышав звук откупориваемой пробки, Влад моментально распахнул глаза, но из-за ударившего в голову возбуждения среагировать сразу не успел, и лишь увидев мое движение, все понял и рванулся ко мне.

— Ты что творишь?!

Бежать тут было некуда да и незачем, я добилась своего. Будь это обычное зелье, он бы заставил меня это исторгнуть назад, но не черную кровь, она впитывалась в тело сразу, в ней можно было даже купаться или мыть руки, и она все равно проникла бы в тело, процесс необратим, разница лишь в том, что выпить — быстрее. Он обхватил меня, все-таки попытавшуюся сбежать, со спины и прижал к себе, сдавив так сильно, что у меня чуть кости не затрещали.

— Ты совсем рехнулась, Вероника? Сдохнуть решила у меня на руках? Нет уж, дорогая сестричка, не выйдет.

Он бросил меня на кровать, словно большую куклу, распахнул шкаф, вытащил оттуда несколько своих рубашек, взялся за концы и быстрыми движениями скрутил их в жгуты, направляясь ко мне. Я мысленно выругалась, соскочила с кровати и метнулась к двери.

— Стой, иначе я убью тебя, — с ледяным спокойствием произнес он.

Таким тоном он никогда не шутит, и я застыла в паре шагов от двери, скованная страхом, не в силах двинуться.

— Не вздумай сопротивляться, Вероника. Потому что я все равно сделаю с тобой то, что собираюсь, а будешь мешать — тебе же хуже.

Мое сердце трепыхалось испуганной птицей, дышалось с трудом, в висках громко стучала кровь, и я пыталась понять, от испуга это или из-за выпитого флакончика.

— Иди сюда, — приказал он.

Я повернулась, сделала шаг и поняла, что ноги не держат, а в глазах появилась черная пелена, из-за которой в и без того темной комнате я вообще перестала что-либо видеть. Я обессиленно полетела на встречу с полом, но Влад перехватил меня, не дав упасть, и снова бросил на кровать. Сопротивляться я уже не могла, сил не было, а внутри разгорался настоящий огонь. Влад быстро и ловко привязал мои руки к спинке кровати, и уже через несколько секунд я поняла зачем. Кожа, казалось, полыхала огнем, и его источник находился внутри меня, где-то там, в гортани, где успела впитаться черная кровь. Я готова была поддаться инстинктивному желанию разодрать себе лицо и грудь, лишь бы добраться до источника, и только связанные руки не давали мне это сделать. Не озаботившись одеждой, Влад выскочил из комнаты, но я этого не заметила, крича от боли и стремясь порвать путы, совершенно не контролируя себя. Казалось, меня сжигает изнутри, а иссушенная кожа трескается, но я не жалела о своем поступке, ведь если уж идти, то до конца. Я не какое-нибудь слабое ничтожество, я — сама Сцилла! Лучший агент Отдела! И раз уж меня заставляют вернуться, я вернусь в полной свой силе, чего бы мне это ни стоило, вернусь, чтобы отомстить за отнятую мирную жизнь — эти мысли, вся эта злость и решимость, давали мне силы пережить боль.