У де Борга супруга была человеком совсем иного полета. Морфия Милитенская, дочь князя Милитены, принесла мужу солидное приданное, а затем четырех дочерей, и слыла дамой деловой и сурового нрава.

Плененный граф отбывал срок в Харпуте, крепости в горах Мардинского эмирата. Узнав об этом, Морфия наняла в сугубо частном и секретном порядке группу армянских боевиков и проплатила тюремщиков. Харпут был городом исконно армянским, большинство населения там пока состояло вовсе не из турок, что вероятно, спецоперацию по освобождению заложника облегчило.

Наемники осенью 1111 года проникли в крепость, получили на руки графа и вернули его в семью.

Наступал 1112 год, год смены части фигур на доске Заморья и Малой Азии…

1112 год ознаменовался повышенной смертностью среди причастных к нашей теме.

Умер граф Бертран Триполийский, ему наследовал его сын Понс. Новому графу лет было всего около пятнадцати, и на момент получения наследства он стажировался на должность рыцаря при дворе князя Антиохии. Парень был, в сущности, средним феодалом своего времени, человеком неплохим, но без выдающихся талантов.

Затем мир покинул Васил Гох, записной враг турок и правитель самого крупного после Килилкии вольного армянского княжества в Приевфратье, лавировавшего между Антиохией, Эдессой и Византией последние годы. Наследовал ему приемный сын Васил Дга (Отрок).

Там же, на востоке, умер Сукман I Шах-Арменид, эмир Хлата. Наследовал ему сын, Ибрахим Захир ад-дин.

В конце года, подхватив некую заразу вроде тифа, умер Танкред Таррентский, регент (последний год, впрочем, чаще называвшийся князем) княжества Антиохии и Алеппо. Князь и на смертном одре оставался натурой деятельной, потому прямо там занялся делом — завещал молодую жену Сесилию, дочь, напомним, предыдущего и сестру текущего королей Франции, соседу. Тому самому свежеиспеченному графу Понсу Триполийскому, сыну и внуку давних врагов Танкреда — Бертрана и Раймунда Сен-Жилльских. Что регента на такой трюк сподвигло, неизвестно, но по возрасту Понс и Сесилия были практически одногодками, земляками-французами (ну почти, Париж и Тулуза тогда скорее, братские страны), граф некоторое время перед тем жил в Антиохии, появившись почти одновременно с недавно приехавшей из Франции к мужу принцессой… впрочем, оставим домыслы, возможно все объяснялось просто заботой о юной вдове, которая получила в новые мужья четвертого по рангу и как бы не первого по знатности рода из сеньоров Заморья.

Наследовал Танкреду в должности регента и с именованием княжеским титулом (мы его так и станем далее звать, хотя с точки зрения права это спорно) Роджер де Принчипато Салернский, очередной побег на ветвистом фамильном древе итальянских норманов Отвилей и, соответственно, родственник прежних князей.

Роджер человеком был толковым, смелым воином и прекрасным дипломатом, в Левант пришел с первым крестовым походом, а последнее время служил при Танкреде.

Небольшую проблему для имиджа представлял его отец, Ричард Салернский.

Этот сподвижник (а в плену у Данишменда и сокамерник) Боэмунда, дипломатом слыл лучшим (в частности, именно он вел предварительные переговоры с королем Франции о браках его дочерей на правителях Антиохии и преуспел), а больше ничего хорошего о нем не известно, в анамнезе сплошной негатив, жестокость и коварство. Никого не удивило, скажем, что при переговорах в Диррахии, завершивших набег Боэмунда на ромеев, финальный договор Ричард подписывал в рядах византийской стороны. Правда, чья то была игра, так никто и не узнал, варианты тут и кроме Комнина и Боэмунда возможны.

После того Ричард приплыл в Левант, но возвыситься с такой репутацией не вышло и с вокняжением сына он получил от почтительного, но разумного наследника одну из крепостей подальше в горах, где, забегая вперед, через пару лет и погиб при землетрясении.

Еще одной потерей года стал Гибелин де Сабран Арльский. Патриарх Иерусалима по латинской (католической) версии, в прошлом папский легат, признавший выборы предщественника недействительными и занявший освободившееся место.

Должность латинского патриарха была важной и схватки за нее не прекращались, в этот раз кресло повторно досталось Арнульфу де Роолу.

Роол в 1099 году уже был патриархом, причем самым первым, при Готфриде Булонском. В ходе разборок вокруг трона его сменил ставленник Боэмунда Антиохского, и Арнульф надолго занял пост архидьякона Иерусалима, по рангу более низкий, но дающий главную позицию в церкви Св. Гроба, а с нею регулярный крупный доход. Клириком де Роол слыл образованным и при том боевым, 1-й крестовый полностью прошел в должности капеллана герцога Нормандского, а теперь, пересидев трех преемников, не без поддержки короля вернулся к власти.

Принадлежа с самого основания к Булонскому клану, Арнульф остался верным человеком Балдуина I и в новой-старой должности, на чем влетел и в этот раз.

Уже на следующий год он обвенчал короля с Аделаидой Сицилийской. Несмотря на отсутствие формального рассмотрения и процессуальные нарушения расторгнув его брак с прежней супругой, Ардой. Попутно Арнульф понемногу запускал лапу в церковное имущество и земли, к примеру, отдав в приданое за своей племянницей (а возможно и внебрачной дочерью — нрава клирик был легкого, за что удосужился упоминания даже в частушках тогдашних) Эсташу Гранье (мы с ними еще встретимся) Иерихон, земли церкви. В общем, все бы ему, наверное, сошло, но третьим королевским браком озаботился папа римский.

Третьей женой Балдуин I выбрал Аделаиду, даму с прошлым, приданным и характером.

Ей было не внове, она и первым браком была третьей супругой правителя Сицилии. После его смерти в 1101 году — регентом сперва при старшем сыне, а после его смерти при младшем, Рожере II, графе Сицилии, затем ее же первом короле, очередном победителе обоих императоров — западного и восточного.

Владения она сохранила — что в условиях перманентной итальянской драки само по себе подвиг, и славилась как правительница с твердой рукой. Ходили слухи, что своего первого советника, ею же возвышенного Роберта Бургунского, Аделаида по истечении в нем надобности отравила, чтоб не разболтал чего. Очень рациональная была женщина — под стать королю.

Поскольку чета не отличалась молодостью, на случай бездетности договорились, что наследником Балдуина станет сын королевы, тот самый Рожер II граф Сицилийский. Скорее всего, эта затея брак и сгубила.

Летом 1113 года новобрачная, с приличествующим сану и ценности перевозимого приданного флотским эскортом, прибыла в порт Акра, где молодоженов обвенчал лично патриарх. Два года семейная жизнь текла спокойно и, возможно, счастливо.

А потом вмешался понтифик.

Перспектива создания единого сицилийско-иерусалимского, а то и, с учетом происхождения Рожера II из все тех же итало-норманских Отвилей — еще и антиохско-алеппского, вовсе не нравилась как самому папе, так и василевсу. Собственно, их и крепкая коалиция в такой конфигурации напрягала, перекрывая все восточное Средиземноморье и угрожая Византии и Венеции. Имеющая нарастающие противоречия с папским престолом в Италии, да плюс еще в распоряжении патриарший престол Иерусалима — единственный, теоретически могущий поспорить авторитетностью с римским. А ну как сицилийцы заведут очередного антипапу, но на сей раз в Иерусалиме? Или повторят с двух сторон последний проект Боэмунда?

Сеньорам Заморья новая королева тоже не нравилась. Ни репутацией, ни наличием сицилийского сына-наследника престола, родственника князей Антиохии, с которыми большинство иерусалимцев не ладили.

Василевс достал из рукава законную супругу короля Арду, сеньоры Леванта подтвердили отсутствие развода и обеспечивали защиту расследования дела на месте, а папа имел право суда по делу.