«Неумолимое время, - отстраненно подумал Рампо, и лицо его опалил горячий чай. – “Я сделаю все, чтобы остаться с ним?” Как наивно и глупо. Как будто я мог что-то сделать». Смотря на картину в комнате, он ощущал себя на месте птицы, в отчаянии трепыхавшей крыльями, но уже смотрящей в глаза неминуемой смерти.

Беспощадное время, творец и разрушитель; оно возводит прекрасные здания годами, а затем разрушает их, словно дунув на карточный домик; оно месяцами разжигает очаги любви и заботы, а потом будто невзначай проливает на них ведро ледяной воды, оставляя в камине догорать перепуганные уголья. Беспощадное время сделало Рампо детективом, отправило в этот чертов город и столкнуло лицом к лицу с неизведанным, непознанным.

Эдогава был бесконечно благодарен судьбе за эту загадку, равных которой не было, и проклинал ее же, обвиняя в чрезмерной жестокости. Сидя в столовой, он вспоминал ласковый шепот По и свое желание, загаданное на день рождения. «Это было лучшее время», - подумал он и улыбнулся, тепло, любяще и с благодарностью.

- Спасибо за все, - искренне произнес он, выходя из особняка.

- Всегда Вам рады, - поклонился слуга и закрыл за ним дверь. Эдогава постоял еще мгновение, запрокинув голову и смотря на крышу, нависшую над колоннами. Вдохнув полной грудью холодный и влажный воздух, он развернулся и медленно последовал по тропинке, петлявшей меж заснувшими деревьями и засыпанными снегом клумбами.

Ближе к вечеру он бросил на стол инспектора рукописи, не сказав ни слова и ничего не поясняя. Мужчина хотел было поинтересоваться, в чем дело, но что-то, скрывшееся за изумрудными глазами, остановило его. «Всему свое время», - подумал он, молчаливо наблюдая, как медленно юноша превращался в отрешенного призрака.

На следующий день он мрачно показал инспектору сорванное со стены здания объявление о наборе людей, прошедших военную подготовку, к небольшому походу, организовываемого Марком Твеном, якобы для крупной охоты на «диких и опасных хищников».

Гильдия начала движение.

Рампо отослал срочное письмо Агентству и попросил прислать сотрудников для операции, которая могла бы временно обездвижить противника; сам же он обещал найти данные о базе Гильдии и их слабостях. Перерыв за вечер огромное количество контрактов и документов, все, что только смог найти в архивах контор, он не нашел ничего, что могло бы походить на базу; однако нашлось несколько бумаг, что вызвали у него подозрения насчет Германа Мелвилла. Той же ночью, под наблюдением инспектора, юноша проник в обитель аристократа и, поражая полицейского своими воровскими навыками, вскоре нашел необходимые пометки.

База звалась «Моби Дик».

Собираясь уже уходить, Рампо наткнулся взглядом на знакомую деталь, и душа у него ушла в пятки, оставив в груди неприятную пустоту.

Скрепя сердце, он поднял конверт и достал письмо, отправленное пять дней назад. Руки время от времени вздрагивали, мешая сконцентрироваться на содержании.

«Герман,

Я закончил проект, вышлю его, когда вернусь. Ваше творение поражает воображение, и я бесконечно благодарен за предоставленную возможность работать над ним. Думаю, Ваши друзья будут довольны.

С наилучшими пожеланиями

Эдгар По».

«Он мог не знать, для чего это здание», - торопливо начала та, вечно спорившая половина, но Рампо молча сложил лист, обратно вложив в конверт и вернув тот на место, и холодно отрезал: «Не такой он человек, чтобы не знать».

Эдгар уехал по работе пять дней назад, отослав письмо о некоем проекте. Все вставало на свои места, как и предсказывал себе Эдогава.

На следующий день он, абстрагировавшись ото всего, набросал краткую записку Агентству.

«База Гильдии – «Моби Дик». Ее Архитектором является Эдгар По, владельцем – Герман Мелвилл. Как смогу – постараюсь забрать у По планы здания».

Помедлив, он приписал: «Эдгар По – эспер. Опасайтесь его, если встретитесь. Возможно, я не вернусь».

И отправил ее.

Вечером, когда он читал книгу, что нашел в доме инспектора, тот принес конверт на его имя.

«Дорогой Рампо,

Извещаю Вас, что вернулся в город – проект оказался интересным, и я завершил его в кратчайшие сроки. Слуги передали, что Вы заходили – это приятно. Приходите, как сочтете нужным.

Буду ждать.

Эдгар».

Мужчина обеспокоенно стоял в дверях, наблюдая, как мрачнеет Эдогава.

- Плохие новости? – поинтересовался он.

- Нет, - хмуро ответил тот.

- Рампо, - начал было инспектор, но юноша резко его прервал:

- Завтра я уеду. Моя работа здесь будет завершена. Я уже вызвал людей из Агентства – обратитесь к ним, если возникнут неприятности с По, они привыкли работать с эсперами.

Мужчина тяжело вздохнул:

- Вы стали таким… загадочным.

Рампо поднял на него изумленный взгляд.

- Как будто сами себя закутываете в некую тайну, - бросил инспектор и вышел из комнаты. Юноша озадаченно посмотрел ему вслед и перевел взгляд на письмо в руках.

Это даже не ловушка – ловушки обычно стараются скрыть; это – приглашение на казнь. По открыто предлагал юному детективу прийти и попытаться забрать то, что ему было нужно. Эдогава понимал, что не обязан идти, что разумнее всего будет проигнорировать записку и просто сдать Эдгара властям, вместе со всей остальной Гильдией; что если он пойдет, то обязательно нарвется на неприятности похлеще, чем разъяренная Люси или взбунтовавшийся Стейнбек.

Но он молча собрал свои вещи на случай, если все же вернется – хотя он понимал, что только добровольно затягивает веревку на своей шее и защелкивает кандалы на руках; оставил на столе короткую записку инспектору с указаниями к дальнейшим действиям, пометками по поводу По и адресом Агентства; скрепя сердце уложил себя спать, понимая, что иначе сойдет с ума. Спал он беспокойно, несколько раз просыпался посреди ночи, заматывался в одеяло и вновь пытался уснуть, но в голове всплывали образы прошлого, а душа билась о прутья клетки, в которую ее заковал страх.

И уехал ранним утром к одинокому особняку, который в его мыслях ассоциировался с личной усыпальницей.

- Господин Рампо, - поприветствовал слуга. – Проходите. Господин По сейчас в гостиной.

Юноша вдохнул полной грудью и зашел в комнату.

Эдгар сидел в кресле, обращенном полубоком к окну, и гладил лежавшего на его коленях Карла; на столике рядом с ним лежали крупные чертежи и несколько бумаг, которые – Эдогава знал это – относились к Моби Дику. Юноша остановился недалеко от дверей.

- Эдгар, - Рампо первым нарушил молчание. Он сделал несколько шагов к нему, остановившись на достаточном расстоянии что от кресла, что от стола. По повернул голову, но не сказал ни слова; за длинной челкой не было видно глаз. Эдогава подождал пару мгновений и продолжил:

- Ты не скрывался, прекрасно понимая, что полиция не сможет разрешить этого дела, а улик, достаточных для возбуждения следствия против эспера, они не соберут. Поэтому ты отправил своему редактору, что так грубо с тобой обошелся, письмо и погрузил в свой рассказ «Маска красной смерти», предоставив того самому себе и царствующей Чуме. Когда появился Руфус Гризвольд, нахально порочащий твое имя и мешающий твоей и без того не самой удачной писательской карьере, ты решил избавиться и от него и выслал свою рукопись. «Колодец и Маятник». Твой герой выжил благодаря чуду и находчивости; а вот жалкий критик очень быстро погиб, оказавшись под немилосердным, ежесекундно опускающимся лезвием. Никто не мог логически объяснить, почему человек, пролежавший несколько дней в коме, оказался вдруг разрезан пополам, и ты остался вновь безнаказанным. Ты мог бы и забыть об этих мелких неприятностях, но люди словно сами вынуждали тебя на агрессию в их адрес. Появилась мадам, уставшая от занятости мужа и решившая найти утешение своим несбывшимся фантазиям в тебе. Она оказалась настойчивой до такой степени, что даже ты не выдержал, выслав небольшую рукопись и ей. Так как она никоим образом не оскорбляла тебя, лишь мешалась, ты не стал ее убивать – отправил в шуточную новеллу, что я читал у тебя под названием «Очки».