Неслышно пододвинув кресло – хвала мягким коврам! – и расположившись в нем поперек, так, чтобы видеть кровать По, Эдогава прислонился щекой к мягкой обивке и подобрал ноги, сжавшись до невообразимо малых размеров. Наблюдая за спокойным сном мужчины, Рампо ощутил прилив зависти. Он думал, что однажды Эдгар все же женится – может, не по любви, но по взаимному уважению и привязанности; думал, что эта женщина будет всегда рядом с ним, у нее будет полное право проводить по его широким плечам, наклоняясь над ухом и целуя в висок; она сможет видеть его совершенно разным: уставшим, счастливым, радостным, раздраженным, и сможет повлиять на его настроение; он будет иногда целовать ее, с наслаждением прикасаясь к мягким и податливым губам, его руки скользнут по стройной талии и притянут ближе.

Эдогава мотнул головой: его воображение слишком разыгралось. Как бы то ни было, он не имеет права даже таким образом лезть в его личную жизнь. Уткнувшись носом в колени, юноша прикрыл глаза.

А если поставить на ее место себя?..

Сначала мысль показалась отвратительно мерзкой, неприличной, нахальной и возмутительной. Но было в ней нечто такое, из-за чего Эдогава не стал проклинать себя последними словами, а молча, робко и с легким испугом изучал ее, боясь спугнуть.

Со стыдом он понимал, что был бы совершенно не против, если бы Эдгар притянул юношу к себе более интимно, чем он это изредка делал; если бы он проводил губами по его шее, опаляя кожу дыханием и…

«Так, все, хватит», - Рампо шумно вздохнул, резко вырывая себя в реальность. Нутро свернулось, подобно крови, медленно текущей из ранки, оставив после разогнанных картин приятный томный осадок. Бросив взгляд на писателя, Эдогава лишний раз напомнил себе, что подобные мысли недопустимы, и постарался думать о чем-то другом. Но предвкушение пусть и воображаемой, но все же близости, раз за разом возвращалось, туманя разум.

Усталость дня навалилась тяжким грузом и вскоре погрузила детектива в глубокий сон, несмотря на неудобоваримую позу, откровенно пошлые мысли и полное смятение совести.

Проснулся он от осознания, что голова его лежит на мягкой подушке, а тело находится в горизонтальном положении. Резко повернувшись на спину, юноша удивленно уставился в потолок и перевел взгляд на помещение. Лежал он в кровати самого Эдгара; писателя в спальне не было. Из окна струился мягкий и туманный свет, ласково обнимая комнату и делая ее уже не такой мрачной, как вчерашней ночью.

Рампо почувствовал, как к щекам приливает кровь; он закрыл лицо руками, больше всего на свете желая провалиться сквозь землю. Спать в кровати Эдгара, к тому же, судя по всему, он перенес его с кресла, а значит…

Юноша перекатился на бок и с усердием ударился лбом о стену.

Он думал, что после всех своих грубостей, наглых фраз, упрямства и невежества не заслужил доброты, ласки и внимания. Сгорая со стыда едва ли не физически, он всячески пытался отогнать прилившую к лицу кровь и успокоить сердцебиение.

Собравшись с духом, он все же поднялся спустя минут 20. К счастью, писатель не стал его никоим образом раздевать, а пристроил так, со всей одеждой – иначе бы Эдогава не выдержал и вышел бы вместо двери в окно. Благо, второй этаж – не так уж и высоко.

Лениво расползалось позднее утро. Эдгара не было в гостиной; не обнаружился он и в столовой, зато сонного юношу подловил внимательный слуга, безоговорочно повел завтракать и потчевать вкусностями. Рампо попросил заварить ему кофе. Когда он его пил, чуть ли не обжигаясь о чашку и находя в этом странное удовольствие, он услышал, как спустился по лестнице По и позвал слугу. Они перебросились парой слов, и архитектор зашел в столовую. Эдогава растерянно опустил взгляд.

- Доброе утро, - тепло и с улыбкой поприветствовал По и присел напротив. – Как спалось?

- Хорошо, - осторожно ответил Рампо, поднимая взгляд. – Как самочувствие?

- Как видите, хожу, передвигаюсь. Немного слабость одолевает, но валяться в постели буду, когда окажусь при смерти, - Эдгар повернул голову в сторону, задумчиво уставившись на дверной проем.

- Может, лучше остаться дома?

- Нужно работать. Заказчики не любят ждать. И Вам тоже нужно продолжать расследование, - По вновь улыбнулся и обернулся к юноше.

Рампо хлебнул кофе, в очередной раз обжигаясь напитком и полагая, что он вполне заслужил это маленькое страдание.

Тем же днем он отослал письма, что написал у По, и продолжил помогать полиции, которая не преминула воспользоваться услугами известного детектива, что так удобно оказался рядом.

Дальше, казалось бы, дела принимали самый что ни на есть дружелюбный оборот.

Расследование шло как по маслу: найдя общий язык со Стейнбеком, Рампо подобрался к Гильдии еще ближе. Джон открыто недолюбливал что Фицджеральда, что Гильдию, и не стеснялся об этом говорить. Раскрылось это все случайным, но крайне удобным образом: Эдогава столкнулся с ними в баре, ожидая инспектора, внезапно назначившего встречу краткой запиской.

- Господин Эдогава, - удивленно поздоровался Джон. – Кого-то ждете?

- Добрый вечер. Да, меня попросили прийти. Сказали, нужна моя помощь, - юноша пододвинулся. Рядом с ним за стол сел Стейнбек и напротив - проследовавший за ним, будто тень, молчаливый Лавкрафт.

- Часто здесь бываете?

- В первый раз.

- Тогда дерзну посоветовать, что заказать.

- Прошу, - улыбнулся Рампо.

Джон и правда знал толк в алкоголе, и они вдвоем с детективом наслаждались игривым виски, сверкавшим золотом; Лавкрафт не пил, обводя бессмысленным и тоскливым взглядом помещение, задерживаясь на незнакомых лицах и изучая их.

- А Вы здесь по какому делу? Или мимо проходили? – поинтересовался Эдогава.

- Я частенько сюда заглядываю после работы, - Джон пожал плечами. – Мне нравится здешняя атмосфера. Постоянно меняющийся народ, незнакомые люди, дешевый и грубый алкоголь – помогает отвлечься.

- А господин Лавкрафт?..

- Судя по тому, что он тоже сюда приходит, могу предположить, что и ему нравится, - улыбнулся Стейнбек, бросив взгляд на мужчину.

- Контракт, - угрюмо выдал Говард, пустым взглядом таращась куда-то вглубь помещения.

- Какой контракт? – с любопытством поинтересовался Рампо. Джон слегка замялся:

- Говард приехал сюда издалека. Господин Фрэнсис пригласил его. И они заключили контракт.

- И для чего было нужно выдернуть издалека такого необычного человека?

Блондин тяжело выдохнул. Подумав, он отхлебнул виски и спросил:

- Вы слышали о Гильдии, господин Эдогава?

- Разумеется.

- Не удивлен, - Джон кивнул. – Так вот ради дела Гильдии Лавкрафт и был вызван.

- Он – сильный эспер? – Рампо решил действовать напрямую. Собеседник сначала остолбенел от такой откровенности, но быстро вернул самообладание:

- Да.

- И что же ищет Гильдия?

- Книгу.

- Судя по всему, не простую.

- Я сам мало знаю, - Джон подпер голову рукой. – Господин Фицджеральд, насколько мне известно, хочет найти определенный артефакт, ради поисков которого нанимает… определенных людей, - он бросил беглый взгляд на Рампо, убеждаясь, что тот понимает его. – Как я слышал, эта книга связана то ли с религией, то ли с мистикой – что-то из разряда «исполнить три желания» или «воплотить мечты в реальность».

- То есть, не политические цели? – уточнил Эдогава.

- Из политики здесь лишь то, что большая часть основного состава связана с властями. Но я Вам этого не говорил, - строго произнес Джон.

- Мы просто обсуждали эзотерические вопросы, - понимающе улыбнулся Рампо. Мужчина удовлетворенно кивнул и залпом опустошил свой стакан.

- Странно, что Вы так легко рассказываете мне все это, - заметил детектив.

- Я ненавижу Гильдию.

- Вот как? – Рампо был удивлен.

- Ее цель – корыстна, это очевидно; люди – испорчены, а Фрэнсис вообще отпетый негодяй и типичный богатенький мальчик, балующийся с деньгами, - Джон презрительно фыркнул. Лавкрафт бросил на него ничего не выражающий взгляд.