— Спасибо, — выдохнул он ему в шею, чувствуя себя счастливым.

Эдгар мягко отстранился и ласково улыбнулся:

— Я не умею устраивать праздничные ужины, да и Вы сами это знаете. Но ради дорого друга я решил выложиться на полную.

Рампо чувствовал, как сильнее забилось сердце; с лица никак не удавалось стереть глупую улыбку.

Тот вечер был для Эдогавы самым ярким в его жизни: и без того приветливый — только для юного детектива! — дом был неброско, чуточку лично, но празднично украшен, слуги улыбались — кажется, даже искренне — и уделяли внимание, а личный повар архитектора постарался на славу, удостоив гостя вкуснейшей едой и простым, но изысканным тортом с двадцатью семью свечами, который внесли, по традиции, погрузив комнату во временный мрак.

— Загадывайте желание, — шепнул Эдгар, когда перед юношей поставили сие съедобное творение. Рампо растерялся и взволнованно посмотрел на По. Тот ободряюще улыбнулся, а во тьме, рассеиваемой лишь неуверенными колебаниями огоньков свеч, его глаза цвета сангины приветливо и чуть-чуть задорно поблескивали.

Эдогава зажмурился и мысленно сформулировал то, чего желал сильнее всего на свете. Еще немного — и сердце выскочит через горло; одним махом он задул свечи.

Казалось, даже Карл проникся особой атмосферой вечера и постоянно крутился вокруг именинника, норовя забраться на руки и подергать за волосы.

Сидя в гостиной на мягком диване, гладя енота по загривку и чувствуя присутствие рядом По, слушая шум ливня за окном и ощущая небольшую тяжесть в голове после алкоголя, Эдогава чувствовал себя свободным и счастливым, как никогда.

— В Агентстве нередко устраиваются праздники в честь дня рождения кого-нибудь из сотрудников, — говорил он, наслаждаясь уютом и приятным мраком помещения. На улице давным-давно уже наступила ночь, а разбивавшиеся о стекло капли дождя ласкали слух. — Обычно мы шли в ресторан и шумели там, пугая случайных посетителей, — усмехнулся он, вспоминая. — Дазай любил делать вид, что он пьян, и нести всякую чепуху; Куникида много кричал на всех, чтобы вели себя тише, но в итоге сдавался; Акико один раз чуть не начала исполнять танец на столе, ее еле стащили оттуда, — Эдогава рассмеялся, но смех неожиданно перешел в нечто странное, давно забытое.

По удивленно коснулся тыльной стороной ладони его щеки.

Рампо плакал, и редкие рыдания смешались со счастливым смехом. Он попытался стереть влагу с лица, но в итоге так и остался сидеть, прижав ладонь ко рту.

— Спасибо, — прошептал он, закрывая глаза и сдаваясь, позволяя слезам скатываться по щекам и спадать на ничего не понимающего Карла, устроившегося на коленях. В этот раз чувства оказались сильнее; нервная система юноши не выдержала и выплеснула все, что незаметно копилось внутри.

Эдгар подсел ближе и принялся мягко гладить его по голове, перебирая растрепанные волосы. Эдогава хотел крикнуть, чтобы тот перестал — ведь от этого слезы только сильнее начинали душить юношу.

Рампо пустил все на самотек, уткнувшись в его плечо. Было стыдно поднимать голову, было неловко, что он расплакался, как ребенок, было…

Он поперхнулся воздухом, когда Эдгар осторожно обнял его. Тонкие пальцы приятно игрались с волосами, а на макушку невесомо давил точеный подбородок.

— Не за что.

Рампо закрыл глаза. Спустя пару минут слезы медленно отпустили, и он лишь время от времени принимался шмыгать носом. Не хотелось прерывать момент, а По и не отталкивал, безмолвно даря свою прохладную нежность и едва ощутимую ласку. Эдогава начал дремать в этих умелых, долгожданных руках, чувствуя спокойное дыхание и слыша стук его сердца, смешавшийся с шумом дождя, бьющегося о стены.

В ту ночь Эдгар позволил юноше остаться у него, разместив в гостиной. Засыпая в этом просторном, таком одиноком, но приятном доме, чувствуя странную уединенность и вместе с тем помня, что этажом выше находится спальня писателя, Рампо впервые в жизни пожалел, что работает детективом и находится здесь лишь из-за работы, что однажды будет вынужден уехать и забыть обо всем.

«Я сделаю все, чтобы остаться с ним», — подумал он, окончательно проваливаясь в сон.

Комментарий к Глава 3. To

Рассказ, который Эдогава читает у По - “Убийство на улице Морг”.

========== Глава 4. Me ==========

Дальнейшие события принимали не самый приятный оборот. Но стоит рассказать обо всем по порядку.

Сначала заболел По. Зимний ветер, нещадно хлеставший по щекам в едва-едва расцветшем ноябре, самоуверенно забирался в дома, щели, неприкрытые ставни и складки одежды. Эдогава вряд ли бы узнал о болезни писателя, если бы в один вечер, устав от одиночества и грызущих его сомнений, он не подхватил свои вещи и не отправился к уже ставшему родным особняку.

- Господин Рампо, - удивился слуга.

- Я знаю, что поздно, - почувствовав себя неловко, Эдогава ответ взгляд. – Но мне захотелось увидеть Эдгара.

- К сожалению, господин болеет…

- Что?

- У господина По обычная простуда, но он просил не беспокоить его.

Рампо не слушал; сбросив куртку на руки опешившего слуги, он решительными шагами проследовал к лестнице на второй этаж.

- Господин Рампо!..

- Где он? – голосом, не терпящим возражений, полным беспокойства и переживаний.

- … В спальне.

Эдогава мгновение поколебался, после чего резко открыл дверь.

В спальне По ему бывать еще не приходилось, да и он все же осознавал, что это слишком личное, куда лишний раз лезть не стоит. Однако комната ничем не отличалась от остальных помещений в доме: небольшое окно, в отдалении от которого расположилась высокая кровать, маленький стол у стены напротив, миниатюрный шкаф с одеждой и зеркало в полный рост. Привычная мягкая тьма обволакивала стены, пол и потолок, убаюкивая, расслабляя и погружая в мечтательный сон.

Карл встревоженно спрыгнул с постели. Рампо осторожно подошел к кровати. Эдгар не спал: он полусидел, откинувшись на огромные подушки, подложенные под спину, и читал книгу, которую едва освещали слабый свет из окна и трепещущее пламя свечей в канделябре.

- Я так и знал, что слуги не смогут Вас удержать, - улыбнулся он, завидев детектива.

Юноша для удобства опустился на колени у изголовья: теперь он смотрел на него снизу-вверх, в очередной раз отмечая взглядом линии изящного подбородка, тонкую шею с крупным, характерным кадыком и немного спутавшиеся темные, вьющиеся локоны, огибавшие кожу и скрывавшие верхнюю часть лица.

- Как ты?

- В порядке, - кивнул По. – Хуже всего было вчера: уже мысленно прощался с жизнью, но врач не разрешил, - он слабо рассмеялся и залился влажным кашлем. Эдогава с сочувствием посмотрел на него, буквально испытывая на себе, как болезнь раздирает легкие.

- Я могу чем-то помочь? Купить лекарства? Принести воды?

- Рампо, - бархатный голос звучал несколько сипло и устало из-за болезни, - для этого у меня есть слуги.

Юноша сел на пол, положил руки на простыню, возле одеяла, и устроил на них голову. Говоря откровенно, сам детектив плохо разбирался в болезнях, отдавая это дело врачам, хоть и имел общее представление почти о каждой. Осознание собственного бессилия и бесполезности раздражало, но он понимал, что ничего не может сделать.

Словно прочитав эти мысли, По отложил книгу и мягко погладил того по голове. Рампо прикрыл глаза; чужая рука, немного горячая – то ли-за болезни, то ли нагретая одеялом – приятно ласкала растрепанные волосы.

- Почему Вы приехали? – поинтересовался По.

- Мне стало одиноко.

- Вам тяжело вдали от своих друзей?

- Немного. Я нередко уезжал на месяц или два из Агентства, как и каждый из нас; но сейчас мне почему-то не хватает их общества.

- Может, стоит ненадолго съездить к ним?

- Может быть, - Рампо окончательно закрыл глаза, а голос сошел на шепот. Только тишина и руки Эдгара – большего ему не требовалось. Пальцы По едва ощутимо коснулись уха и провели по кромке; юноша представил себя на месте Карла, которого эти руки гладили каждый день, ласково теребя за уши или почесывая подбородок. Он даже проникся некоторой завистью к еноту.