Я не могла их винить. Он совсем не посылает дружелюбные вибрации, стоя здесь с обеими сумкам на плечах, руки скрещены на груди, а моя сумка стоит у его ног, пока он ждет меня. Потом я поняла, что они и на меня смотрят. Оценивают. Видят, кто с парнем, из-за которого работник сошел с ума.
Просто я.
Нервы и тошнота никуда не делись. Меня тошнило весь полет до Вегаса. Перед тем как надеть наушники, прислониться к стеклу и уснуть, Эйден сказал мне, может быть, около пяти слов, что не плохо, учитывая, что я застряла в собственном мире отрицания и ужаса. Я продолжала говорить себе, что все будет хорошо, но не чувствовала этого. Если Эйден и боролся с нервами и неуверенностью, он этого не показывал, пока мы выходили из аэропорта и ловили такси до нашего отеля на Стрип. Мы зарегистрировались и направились к лифту.
Он провел карточкой по двери и пропустил меня вперед.
Я присвистнула, когда осмотрела чистую, современную мебель. Я забыла, как хорош этот отель, и из-за этого ощутила маленький укол вины. Когда я была ребенком, мы не так много путешествовали, в основном потому, что у моей мамы не было денег, времени или желания куда-нибудь свозить нас.
Но в редких случаях, когда родители Дианы приглашали меня поехать с ними, мы останавливались с очень дешевых отелях у дороги, которые походили на те, что показывают в фильмах ужасов, и мы все втискивались в одну комнату или две, если ее родители могли себе это позволить.
И я всегда хорошо проводила время, особенно если в отеле был бассейн.
И вот я в этом пятизвездочном отеле, с мужчиной, который являлся миллионером. Я заплатила за номер его картой. И я отлично знала, сколько все это стоит. Я знала, что никто в моей семье, за исключением моего младшего брата, никогда не поселится в таком месте. И из-за этого я ощущала себя немного некомфортно. Чувствовала себя виноватой. И немного грустной.
— Ты в порядке? — спросил этот хриплый, низкий голос позади меня, когда я остановилась в дверях.
Мне пришлось прочистить горло и заставить себя кивнуть и улыбнуться, и все это вышло настолько неискренне, насколько это возможно.
— Конечно.
Ага, он легко прочитал все по моему лицу, его глаза в замешательстве осмотрели номер.
— Ты выбирала отель, — его тон был слегка обвиняющим. — Тебе не нравится?
— Нет, — я покачала головой, сейчас чувствуя себя еще и идиоткой. — То есть, конечно, он мне нравится. Это самое замечательное место, в котором я когда-либо останавливалась, — это о многом говорило, потому что когда я путешествовала с Эйденом, мы всегда останавливались в хороших местах. — Я просто думала о том, какой он изысканный, и что я и представить не могла, когда была ребенком, что когда-нибудь остановлюсь в подобном месте. Вот и все.
Тот факт, что я здесь с Эйденом и выхожу за него замуж, забил гвоздь в мое сердце. Молодая Ванесса, Ванесса до двадцати шести лет и понятия не имела, что ее ждет в будущем.
Повисла пауза, и клянусь, мы оба посмотрели себе через плечо, чтобы взглянуть друг на друга. Напряжение между нами неловкое и неуверенное. Виннипегская Стена моргнул своими большими карими глазами.
— Если ты хотела, то могла бы пригласить свою семью.
— Ох, эм, нет. Все нормально, — оглядываясь назад, я поняла, что слишком быстро отмела его предложение. — Я общаюсь только с младшим братом, и он уже вернулся в колледж.
Почему он так странно смотрит на меня?
— Я не… — Боже мой, почему это так сильно волнует меня? И почему я просто не могу заткнуться? — Я редко разговариваю с мамой и не общаюсь с сестрами. А моя лучшая подруга много работает, — я заломила руки и закончила свой порыв глупости. — Больше у меня никого нет.
Эйден так долго смотрел на меня, что я нахмурилась.
— Ты странно ведешь себя, — заявил он так небрежно, что я почти проигнорировала слова, вылетевшие из его рта.
— Извини?
— Ты странно ведешь себя со мной, — повторил Эйден.
Я закрыла рот и еще больше нахмурилась.
Человек, который не держал свои мысли при себе, очевидно, думал, что должен высказаться.
— Я извинился перед тобой.
Эм.
— Послушай, все нормально... — начала я, прежде чем он прервал меня, покачав головой.
— Это не так. Ты больше не улыбаешься. Не называешь меня Здоровяком и не посылаешь к черту, — заявил он.
Погодите секунду. Я этого не делаю, не так ли? И он заметил? Возможность того, что он это заметил, заставила меня почувствовать себя странно и почти неуютно.
— Я думала, что раздражаю тебя, — пробормотала я, пытаясь понять, какой ответ будет правильным, и говорит ли он это потому, что искренне скучает по всему перечисленному или нет.
— Раздражаешь, — вот и приехали. — Но я привык к этому.
Погодите еще секунду...
— Раньше я никогда не чувствовал себя неловко из-за тебя, но теперь ты смотришь на меня по-другому. Будто не знаешь меня, или я тебе не нравлюсь, — тот факт, что он посмотрел на меня, без стыда, без неловкости, не играя в игры, ударил меня прямо в солнечное сплетение. — Я пойму, если ты все еще зла на меня, если ты не думаешь обо мне так, как раньше, но мне нравилось, как все было между нами до этого, — продолжил он с открытым и абсолютно искренним лицом. А я лишь слегка почувствовала себя плохо из-за того, как очевидно проявлялось мое раздражение, особенно из-за того, что он не просто это заметил, а скучал по тому, как все было между нами раньше, несмотря на то, что он так долго меня игнорировал.
— Я знаю, — я сглотнула и изнутри прикусила щеку. — Я знаю. Слушай, я просто... — я пожала плечами. — Ну, скоро вернусь в норму, я уверена. Просто мне со многим приходится справляться, и я пытаюсь к этому привыкнуть. Иногда мне тяжело прощать людей. Я больше не знаю, как вести себя рядом с тобой.
— Как и раньше, — предложил он беспристрастно, будто это самый простой ответ в мире.
Я сглотнула, застряв между упрямством, цепляясь за страх и обиду, что я испытывала, и неуверенностью в том, как двигаться дальше с этой версией Эйдена, которую я пыталась узнать.
Будто чувствуя, что я не знаю, как ответить, он отвел плечи назад и спросил:
— Кроме этого, ты уверена, что ты в порядке?
— Да.
— Точно?
Я кивнула, выдыхая воздух, который, казалось, застрял в моем животе, вздувая его неуверенностью и тревогой, и, вероятно, чем-то еще, о чем я не знала.
— Да, я, эм, несколько дней назад сменила свой адрес на своих банковских документах. Я поменяю свой документ так скоро, как смогу, — объяснила я и вдруг почувствовала себя неловко. — Уверен, что тебя все это устраивает? Уверен, что все еще хочешь застрять со мной на следующие пять лет?
Этот темный, почти карамельного цвета взгляд задержался на мне — твердый, напряженный, уверенный.
— Да, — ответил без усилий этот Эйден. — После того, как подпишем бумаги, мы должны собрать документы для заявления.
Подпись документов. Мы вернулись к этому. Я сглотнула.
— Да. Ладно.
Вероятно, в моем тоне прозвучала нотка сомнения, потому что он стряхнул с лица это выражение, хмуро посмотрев в мою сторону.
— Ты не бросишь меня.
Мне пришло в голову, что он даже не спрашивает меня. Он указывает. Меня немного обидело, что он вообще такое предположил.
— Я тебя не бросаю. Мы уже здесь. Я бы так не поступила.
— Я не думал, что ты бы это сделала, но я хотел...
Что? Напомнить мне? Проверить?
— Я здесь. Я никуда не собираюсь. Мы сделаем это, — заверила я его.
Через мгновение он кивнул.
— Я знаю, мы торопимся, но это наш единственный шанс. Следующий месяц будет более загруженным у меня.
— Эйден, я знаю. Я понимаю. Поэтому я здесь, не так ли? Все нормально. Мне тоже надо заниматься делами, — даже не думая, я потянулась и слегка коснулась его обнаженного предплечья. — Я не брошу тебя посреди ночи. Я всегда сдерживаю свои обещания, хорошо? Единственное место, куда я скоро уеду, это в Эль-Пасо, но через несколько дней я вернусь. Я была рядом с тобой два года, и еще пять лет буду поблизости. Я не разбрасываюсь своими обещаниями.
