- Существует шанс поговорить с Риной прежде, чем она выступит перед людьми?

- Конечно. Но если мне можно сделать замечание, Вам следует одеть что-нибудь другое и, может быть, прежде быстро искупаться. Для этого времени ещё должно хватить.

Канаель обменялся взглядом с Давом, который незаметно кивнул.

- Хорошо, - согласился он.

- Вы ночуете в посольстве или нашли другое жильё? - Он беспомощно развёл руками. - Я ничего не знал о Вашем визите, в противном случае мы, конечно, подготовили бы для Вас западное крыло.

- Честно говоря, мы ещё не думали над этим. Мы только что прибыли.

Седые брови советника взметнулись вверх, придав его лицу странное выражение.

- Вы прибыли без сопровождения? Неужели через туннель? - добавил он, смотря в сторону двери, через которую они вошли.

Дав склонил голову.

- При всём уважение Фарен И’Кен, мы не планировали, чтобы кто-то увидел Канаеля Де’Ар, он путешествует один и инкогнито.

- Даже Туманного Мастера нет рядом с Вами? - спросил Фарен Канаеля, не удостоив Дава даже взглядом. Также и Удину, которая всё время стояла молча рядом с Канаелем, Фарен намеренно игнорировал.

- Нет, он остался с моей сестрой и матерью, которые организуют похороны. Я хочу использовать время, чтобы поговорить лично с её Величеством об обновлении нашего союза. Время не терпит, и я посчитал, что лучше всего будет появиться лично, - сказал Канаель спокойно. После того, как Канаель оправился от первого шока, он подчинился судьбе, к которой его подготавливали с самого рождения. Он вспомнил каждое обучение, каждый урок риторики, каждый выученный жест и мысленную тренировку, просто всё, чему его научили.

Он Канаель Де’Ар, и сделает то, что от него ожидают.

Фарен И’Кен опустил взгляд.

- Конечно. Простите моё неподобающее поведение. Должно быть, Вы устали с дороги. Я немедленно прикажу, чтобы для Вас подготовили комнаты в посольстве и принесли свежую одежду. Следуйте, пожалуйста, за мной, если желаете.

Его широкие одежды зашуршали, когда он быстро пошёл вдоль коридора. При этом он больше не оглянулся на трёх гостей, а, казалось, погрузился в свои мысли. Дав подошёл к Канаелю.

- Что ты собрался сделать? - прошептал он.

- Я выйду к кевейтскому народу.

- Ты не хочешь повременить, кока мы не поговорим с Туманным Мастером и не узнаем, что именно случилось в Сувии?

Канаель покачал головой.

- Протокол не позволяет Безымянному занять моё место во время похорон отца. Между тем, во дворце уже должны знать, что я исчез. Если я не подам никаких признаков жизни, то в Лакосе поднимется восстание.

- Я об этом не подумал.

- Это и не твоя задача. Я хочу, чтобы ты отвёл Динею ... - сказал он, настойчиво смотря на Дава, потому что они договорились больше не использовать настоящего имени Ткачихи снов в присутствие непосвящённых. - ... к себе домой, в то время, пока я буду купаться и одеваться.

Фарен, не останавливаясь, повернулся к ним, лицо отражало его внутреннее напряжение.

- Нам нужно поторопиться, если Вы хотите выйти на площадь, прежде чем Рина скажет речь. У неё очень плотный график, которого она будет придерживаться, если мы не сообщим ей о Вашем прибытии. Но об этом я позабочусь, не переживайте. – Ещё когда говорил последние слова, он жестом подозвал двух охранников, рявкнул им несколько указаний, и те тут же исчезли в широких коридорах дворца. Они продолжали следовать за Фареном. Он вёл их через множество проходов и коридоров, которые, казалось, никогда не закончатся. Между всех белых колон и разветвлённых потолков им встретились несколько открытых, внутренних двориков, в которых всегда находились фонтан и несколько зелёных насаждений.

- Встретимся в обед перед главным входом. Без вас, Динеа, - добавил Канаель с сожалением. - Мы не можем подвергать вас опасности, и будет лучше, если вы на какое-то время спрячетесь. По крайне мере, пока я не выясню, что происходит в четырёх царствах.

И имеет ли Гарьен Ар’Лен отношение к смерти моего отца.

Удина схватила тонкими пальцами его руку и крепко пожала.

- Ты сильный, Канаель. То, что случилось, это не твоя вина. Всё предопределила судьба, и с тобой сыграли злую шутку.

Он мрачно кивнул.

- Да.

Фарен, который шёл довольно далеко впереди, и не мог их слышать, остановился и повернулся к ним. Рукой он указал на зелёные, двойные двери, украшенные тонкой, кевейтской резьбой, которые казалась Канаелю смутно знакомыми.

- Мы пришли. Я дам Вам немного времени наедине. Ванная уже готова, - начал Фарен. - Если я могу ещё что-то для Вас сделать, Ваше Высочество, тогда дайте мне знать. Я буду ждать Вас перед дверью, пока Вы закончите. Затем провожу к кевской божественной площади, если желаете.

Канаель действительно забыл, как это, когда с тобой обращаются как с сыном правителя. Его сердце кольнуло, и он запретил себе любую мысль о Песне Небес и об отце.

- Благодарю вас, Фарен И’Кен. Я очень ценю ваше гостеприимство.

Фарен глубоко поклонился, а потом немного отошёл в сторону, так что Канаель смог спокойно попрощаться с Удиной.

- Дав хорошо за тобой присмотрит и позаботится, чтобы никто не узнал о том, кто ты такая.

- В этом я не сомневаюсь,- сказала она с тихой улыбкой. - Я должна тебе еще кое-что сказать, прежде чем ты уйдешь.

Она понизила голос.

- Что?

- У меня не было возможности сказать тебе это. Я хотела подождать, пока не наступит подходящий момент. Ночью, еще до твоего появления, мне приснился сон, что Навия стояла перед воротами Лакоса и искала тебя.

- Навия?

- Да. Ты встретишься с ней, когда вернешься на родину. Она будет ждать тебя там. А до этого времени ты должен беречь себя, Канаель.

С этими словами Удина и Дав попрощались с ним. Канаель зашел в ванную комнату, устало прислонился к закрытой двери, сполз по ней на пол и обхватил голову руками. Песня Небес. Его отец. Оба были мертвы. А на его плечах лежала судьба целого мира. Впервые за долгое время он дал волю слезам.

Поблизости от Лакоса, Летнее царство

Жара, словно туманная завеса, лежала над узкой, построенной на песке главной дороге, которая вела с севера в сторону города-пустыни. У Навии было такое чувство, что она сейчас расплавится. Каждый вздох жёг лёгкие, как огонь, и она так много пила, что ей постоянно нужно было в туалет. Устало она вытерла влажный от пота лоб, размахивая сувийским караном, чтобы обдуть себя хоть немного свежим воздухом.

Несколько дней назад у неё было такое ощущение, что она не чувствует покалывания, как будто чего-то не хватает. Как будто часть её зарыта во всём мире. Но это чувство продлилось всего одну ночь, и она между тем привыкла к тому, что больше уже не находится в ледяном Талвене. Физические нагрузки казались в Сувии невозможными, при малейшем движении по спине начинал сбегать пот.

Хотя она уже сменила свой тяжёлый талвенский костюм на тонкий кафтан, какой носили люди в Летнем царстве. Лёгкая ткань окутывала её тело почти полностью, на этом она настояла в первую очередь из-за рисунка крыльев на спине, а так же материал пропускал малейший ветерок.

Всё же платье прилипло к ней, как вторая кожа, хотя ей повезло, и у неё была возможность проехать расстояние от маленькой хижины Лении до Лакоса на киреле. С его широкой спиной, на которой было закреплено седло выложенное подушками и одеялами, мощным телом и длинной головой, он не был похож ни на одно животное, знакомое Навии.

Сначала она отказалась залезать на спину причмокивающего и полностью довольного животного, но, в конце концов, Пирлеан убедил её. Даже если от него ужасно воняло, и оно издавало странные звуки.

- Сколько ещё до Лакоса? - спросила она через плечо. Её зад так болел, как будто она много ночей спала на скамье, хотя они выехали только сегодня на рассвете, чтобы вечером доехать до города.