В руках у девочки скрипка… лицо в слезах… ей холодно и страшно… толпа ее пугает или этот зловещий закат?..
Небо мутное и мрачное, не сулит покоя и умиротворения…
Девочка посмотрела на меня, смутилась… впрочем, за ее взглядом не просто уследить…
Ей хочется вернуться туда, где все знакомо…
Слеза скатилась по ее щеке, сверкнув, погасла… и день погас…
Лицо у мальчика улыбчивое, но порой и задумчивое, серьезное… чем-то он похож на меня, а девочка похожа на Аду… наверное, происходящее кажется ей сном…
В детстве и меня преследовали странные сны… помню, прошлой ночью я очнулся на дне лодки… вокруг вода и небо… на море штиль после ужасной бури… лодка чудом не перевернулась… весла уплыли, парус провис… ни ветерка… бесцельно опустив руку в воду, я смотрел, как вода струилась между пальцами и размышлял… в том числе и о том, что прежде мне и не снилось… я листал дни страница за страницей и вдруг почувствовал, прикосновение… кто-то потянул меня за руку… я невольно привстал и увидел в воде шпили и башни города, отразившиеся как в зеркале… и восход солнца в тумане…
Увы, это не восход, а погожий закат… и шелест опавших листьев, а не воды…
Лицо мальчика снова стало задумчивым и серьезным…
Наверное, он, как и я, пытается вспомнить размытые подробности этого странного сна…
Помню, я перевалился через борт лодки и ушел под воду жить жизнью рыб…
Я чувствовал себя там богом…
Я размышляю и говорю с толпой о боге, и вполглаза слежу за женщиной в мантии, и за ее детьми… над головой девочки висел нимб, правда, чуть видный…
Женщина выглядела уставшей… тоже, наверное, ночью ей снилось нечто странное… грехов у нее излишек… и дети, похоже, не ее, а приемные…
Снова рокот прокатился по небу из конца в конец…
Толпа внимала не мне, а небу…
Рокот сменился странным подземным гулом, похожим на рычание своры собак…»
День улыбнулся и погас, воцарился сумрак, но солнце еще озаряло шпили и башни города…
Переждав шум, восклицания, доносившиеся из толпы, Бенедикт снова заговорил…
Он рисовал словесные картины и размышлял о своем:
«Марк пишет… а я живу по написанному… возомнил себя богом, чудеса творю, могу лечить рукой или вызвать дождь… помню, как-то я сделал воду вином… правда, вовремя отрезвился… узнал свою немощь, и свое маловерие…
Мне нужно милосердие, а не превозношение… величавость…
Наполните глаза слезами, возжелайте себе рая… не своих туда Господь зовет, а всех…
Ночь близко и суд, чтобы воздать каждому смертному по делам его…
Лучше плакать тут, чем там, где подлинно страшно и ужасно…
И слезы там бесполезны…
Я все отстранил и от всего отстранился, чтобы приблизиться к тебе, боже, почувствовать твое дыхание…
Ты причина всего сущего, хотя ты и не причастен сущему…
Кромешный мрак ты сделал своим покровом… ты, величественный и немногословный, скажи, что увижу я, вступив в эту тьму, какие озарения и глаголы?.. увижу ли я после всех опьянений и похмелий твою утаенную от меня красоту?.. а если увижу, пойму ли, что увидел?..
Всякого смертного красота делает чистым…
Облекшись в сияние, ты наклонил небо и сошел в мир, незримый и невидимый, но явлен мир через тебя, эта бездна без дна, полная миров…
От тебя все мы… ты дал нам весть и вестника… взял его из лона тьмы и послал нам, но свои в неразумном затмении не узнали его… они стали задавать ему вопросы:
«Кто ты?.. слухи не о тебе ли, что ты возомнил себя богом?..»
Бенедикт запел… это был скорбный плач…
Толпа горожан молча внимала словам плача…
Плач был красивый, трогательный…
— Кто он?.. вы знаете его?.. — заговорила женщина в мантии, обращаясь к Марку…
— Он писал гимны для примадонны, потом стал писать плачи…
— Говорят, на статую примадонны не падает снег и дождь, хотя она стоит под открытым небом… а некоторые видели, как она в траурной мантии ходила по аллее…
— Возможно, они не понимали, что видели… или ее заставляла необходимость… необходимость навязывает нам поведение…
— Говорят, ее видели на кладбище у могилы Кириллова…
— Ну да, хотя его там нет, и не было, хоронили пустой гроб…
— Что меня и изумляет…
— Эти факты, если они факты, пригодны лишь для мемуаров и поэтического употребления…
— Может быть, это лишь нечто, похожее на примадонну…
— Скорее всего, вы увидели все это в воображении… я рекомендовал бы вам съездить на воды…
— Не думаю, что это лучшее средство прийти в себя…
— Но я не только видел, но и слышал, что она говорила… она была не одна, со свитой…
— Ну, это уж слишком…
— И что она могла думать, глядя на вас…
— Этого я не знаю, но догадываюсь…
— Что вы читаете на ночь?.. читайте Гомера, а не Овидия, которого увлекало нечто странное…
— И что он описывает?.. каких существ, видимых или невидимых?..
— Невидимое дает свободу воображению, которое может сделать человека богом, и бога человеком, что в действительности и происходит…
— Ну да, то все исчезает полностью, то снова появляется… и тоже это или другое распознать можно только по чисто внешним, условным признакам…
— Однако тьма становится все гуще… и опускается все ниже и ниже…
— Возможно, бог хочет нас спасти, укрывает нас покровом тьмы и, таким образом, делает нас невидимыми для смерти…
— Ну да, бог хочет сказать нам, вы представьте себя невидимыми и живыми… прежде чем сам заметит, что нас уже нет… да и не было…
— Для бога быть невидимым вполне естественно… ему не нужно никакого мрака, напротив… это людям нужно ослепление и просветление, чтобы бог мог стать для них видимым…
— Увы, от примадонны не осталось ничего, кроме руин замка и заглохшего сада… она называла его райским… она исчезла… исчез и Бенедикт… его труп вместе с театром забрал огонь… напал он и на собак… я помню этот день, когда это случилось… день был ночи подобен… я не только видел, но и слышал, как огонь шел по коридорам, поднимался и спускался по лестницам, как добрался до сцены, сорвал занавес, все сжег и ушел восвояси… только представьте себе это шествие!..
— Однако история повествует об этом событии сухо и просто…
* * *
Марк шел по аллее и размышлял:
«Люди живут и мрут… сберечь их некому, бог умер…
Читал я эту статью о пожаре и поджигателях…
Автор не сообщил ничего, кроме последовательности актов и действий, в которых участвовали некие одушевленные и неодушевленные предметы…
Автор даже не пытался остановить внимание читателя на описании пожара…
Я помню, как огонь один за другим убирал этажи, обвивал их красными ризами… жарко было…
Огонь погас около полуночи… ушел вниз, с ним и Бенедикт отошел…
Однако куда я попал?.. что за место?..
Туман, не видно ничего живого, ни людей, ни птиц… как здесь холодно, повсюду только лед… страна льда… или это горы изумруда… плывут, плывут… и этот пугающий гул…
Такое впечатление, что я и плыву, и лечу…
Птица прилетела из тумана, кружит надо мной, как будто я предвестник чего-то…
Ветер стих… стих и гул… парус обвис… и яхта остановилась… уснула в молчаливых водах… усну и я… нет, не могу уснуть… как-то тревожно…
Кажется, льды ушли… кругом вода, вода, одна вода и запах гнили… и тьма… по рее ползут блудящие огни… зеленые, красные, белые…
Меня окружают тени, незримые обитатели воздуха… то ли ангелы, то ли мертвецы… у всех желто-золотой блеск в глазах… они плавают в воздухе, ныряют, все в движении… и близко-близко…»
Марк невольно всхлипнул, очнулся…
«Кажется, я уже не плыву… я лежу на полу в беседке, смотрю и дрожу… ну не безумен ли я?.. я попытался говорить с ангелами, но как будто хлебнул воды и очнулся, снова начал дышать…
Что это было?.. я умер, и мне снилась смерть… она пугала… сердце леденила…
Вокруг одна тьма, только тьма… зыбкая тьма… и я один как бог, правда, бог умер, а я не умер пока…
