«О чем он говорит?.. причем здесь парикмахер?.. — размышлял Марк… — Что может быть бессмысленнее, чем наделять Бенедикта, один раз уже умершего, божеским достоинством…

О нем можно только скорбеть… конечно, вообразить можно что угодно, заставить увидеть его крестные муки, раны, но как быть с его женами, которые вследствие незнания ими истины, были крайне непостоянны… где они теперь?.. и где он?.. — Марк невольно вздохнул, глянул по сторонам… — Жил Бенедикт на острове в безопасности от людей, ни сам забот не имел, ни другим их не доставлял… правда, его смущал подземный гул и небесные явления?.. что-то все-таки есть в небе и под землей… портной не рассеял его страх перед смертью и вечностью…

Нужно иметь в виду цель жизни и держаться очевидности, иначе все будет полно страха, сомнений и беспорядка…

Бог существует… это почти общее мнение… сама природа вложила в нас представление о боге… и представляем мы его не иначе, как в человеческом облике…»

Размышления Марка прервались от обилия глубоких и тонких мыслей… он стал сомневаться, какая из них истинная и, отчаявшись, невольно вздохнул еще раз…

— Вы сомневаетесь, что бог принял плоть и в ней страдал и сострадал?.. — спросил незнакомец в сером плаще…

Марк промолчал… он прислушивался к скорбным песнопениям и речениям прибоя, исполненным всяческой гармонии и красоты…

Смеркалось…

Тьма обволакивала формами и видами все бесформенное и не имеющее вида…

Марк протер слезящиеся глаза и подставлял уши за разъяснениями того, что видел… а видел он видения, иногда озаряющие пророков и посвященных в храмах и в других местах силы…

— Что вы все пишете?.. — обратилась женщина в шляпке с искусственными фиалками к Марку…

— Пишу историю Бенедикта… я пишу, а он живет по написанному…

— Как это?.. звучит довольно странно… вы что, бог?..

— Я обычный писатель… а он гений…

«Не он ли предсказал нашествие грязи… — подумала женщина… — Многих горожан грязь забрала в этом своем шествии… грязь ползла, издавая сводящий с ума гул… я чудом спаслась… потом была война с собаками… чем-то раздраженный бог наслал их на город… все это минуло… или нет?.. опять этот странный подземный гул…»

— Бог нас покарал, и еще покарает… — сказала женщина, кутаясь в складки мантии…

— Вы так говорите, как будто подслушали мои мысли…

— Я не Кассандра… Кассандра лишь беды пророчила… в груди у нее было не сердце, а камень… и… не хочу говорить…

— Она жива?.. вы видели ее?.. говорят, она покончила с собой….

— Ну да… стала незримой, только мэру является… прочие ее не видят…

— Как это?..

— Вот так…

— Так вы знали Бенедикта?.. — спросил Марк незнакомца в сером плаще…

— Встречался с ним и в беседу вступал… и он не гнушался мной… мои советы принимал…

— Слушать советы полезно…

Послышался подземный гул…

— Что это?..

— Сядьте, успокойтесь… однако странный гул, напоминает рычание своры собак, с которыми Кассандра обещала нам войну… каркала… и не она одна… этот еще… хромой на обе ноги… вечно чем-то недовольный…

— Никто достоверно не знает, чем все это закончится…

— Бог знает…

— Не знаю, есть ли бог?.. где он?.. какое у него тело, душа, жизнь… и счастливая ли она… если допустить обманчивость некоторых чувственных восприятий, а это придется признать, то бог есть… и у него есть тело, душа и жизнь… в его власти все, что относится к порядку природы… такое сложилось у меня предвосхищенное представление, когда я размышлял о боге… нелегко представить бога в другой форме и очертаниях… я смотрю, вы смеетесь…

— Вовсе нет… продолжайте…

— Бенедикт не был похож на бога… худой, рыжий и хромой на обе ноги, как и его дядя… как-то он даже осмелился писать против бога, правда, на птичьем языке, понятном немногим или вообще непонятном… и подвергся осуждению и изгнанию… а вы?..

— Изгнание пошло и мне на пользу… в своих плачах я становился все возвышение и лучше… я учился у Бенедикта, правда, ничему не научился…

— Куда нас заведут эти разговоры о боге?..

— Вы это о чем?..

— Я размышляю… допустим, бог существует, хотя его вовсе нет, какова же его жизнь?.. что он испытывает, если испытывает?.. блаженство?.. страдание?..

— Я думаю, что бог был измышлен мудрыми людьми в интересах власти…

— Говорят, Бенедикт умер, замерз, околел, потом воскрес и возомнил себя богом… и власти его преследовали, как шпиона…

— Это правда, что Бенедикт был под следствием?..

— Его арестовали по доносу, а освободили по амнистии… пострадал он из-за своего учения, которое было неясно и ему самому… видимо он догадывался об этом, пытался надстроить его, увы… в законченном виде он его не представил… что?.. да, он писал не только плачи, но и философские трактаты…

— А вы что пишите?..

— Пишу и боюсь не дописать… никто не вечен, даже вечность… все мы копии, отпечатки ее… или того, кто пребывает в ней как бог… каким образом это так, невозможно ни сказать, ни помыслить… это даровано нам… постарайтесь уберечь бога в себе, как сокровище, не прибавляя к нему, не убавляя от него и не извращая его, и услышите безмолвие… иногда и смертные каким-то таинственным образом становятся боговидными и называются богами… они могут ходить даже по неустойчивой водной стихии… и мы знаем это… об этом Кириллов сказал достаточно в своих замогильных записках… а Бенедикт воспел это же, открытое ему неким вдохновением, в гимнах, потом в плачах…

— Так Бенедикт жив?.. — спросила женщина в мантии…

— Не знаю… что?.. нет, он не был богом… дядя у него был богом или почти богом… есть много богов… и господ много…

Сказав об этом и другом вкратце и отчасти, Марк удалился…

— Что вы на это скажете?.. — спросила женщина в мантии незнакомца в сером плаще…

— Не скажу, что его доводы достаточны, чтобы и его самого убедить…

— Не он ли тот писатель, который предсказал нашествие грязи и войну с собаками?.. — спросил незнакомец похожий на монаха…

— Нет, не он… хотя похож… такой же тощий, рыжий и хромой на обе ноги…

— Выглядит как привидение… куда он делся?.. исчез… говорят, он пишет историю бога… может появляться и исчезать…

— Он что, иллюзионист?..

— Он гений… гении хранят нас, как могут, от всесилья всяких бедствий… — женщина в мантии невольно вздохнула… — Для окружающих гений обычный человек, а на самом деле он бог, испытывающий страдание и сострадание, делающий все, чтобы не подать повода думать, что он бог… слово сошло на него, как ранее сходило на пророков…

— Я думаю, что соединение бога и человека не могло иметь место… — заговорил господин с тростью, напоминающей жезл… — У них разные природы, впрочем, соприкоснуться они могли… хотя… нет, не знаю… начало всего сущего — бог, непостижимый уже самим своим бытием, провидящий в бытие все видимое и существующее, как творец действительности… что?.. да, он страдал, но страдание не зло… его цель — спасение, когда все будут одно с богом… бог есть… и мир должен существовать… он и существует… а человек заброшен он в этот мир, по всей видимости, случайно и помимо собственной воли… что?.. нет, он не может оставаться безгрешным в этой трагически неравной борьбе с судьбой пока не произойдет восстановление всего в единстве с богом… и бог будет всё во всем, не останется ничего нечистого и несчастного…

— Вы говорите, как Бенедикт…

— Что?.. нет, я не Бенедикт… я знал Бенедикта… он был странным человеком… с темным происхождением… нравственно холодный и двоедушный, колеблющийся между добром и злом… подозреваю, что он не получил благодать крещения…

— Говорят, для таких людей не существует покаяния…

— Этого я не знаю…

— Правда, что у него было шесть или семь жен… и все они покончили с собой в петле… и иногда являются ему…

— Ну, это вряд ли… во всех его бедах виновата мать мэра…

— Ну да… что-то она наболтала о нем мэру в исступлении, иногда даже теряя сознание… а когда мэр исчез… что?.. нет, не знаю…