— А ещё кто-то знает? — отбросив привычную невозмутимость, тут же спросил Лука.
— Обычные люди — нет. Среди церковных иерархов… тексты, где есть намёки на то, что Иероним владел магией, считаются апокрифическими и запретны. Но как ты думаешь, откуда именно Святой Престол и псы инквизиции знают о том, как совладать с магами? Это те силы и знания, которые были подарены нашим Господином своим последователям. Потому что Иероним хорошо понимал, что простым людям нужна защита от тех, кем овладела Тьма, для тех, кто совращён ею.
Энтузиазм Луки постепенно угасал. Ну да, Церковь оказалась проектом одного из магов, только то это меняет — тёмные маги и ведьмы как умирали от рук клириков, так и умирают. Иероним Защитник может быть и защищал людей — вот только ценой жизни магов. Ну и к чему тогда способствовать его возвращению?
— Так значит, по вашему мнению, я тоже совращён Тьмой?
Лука ждал, что святой будет это отрицать, но тот его удивил.
— Да. Ты молод, не обучен, и к сожалению, ведом низменными страстями. Это опасно для окружающих и губит тебя самого. Но если Иероним вернётся, он сможет научить тебя контролировать свой дар.
— Как? Убив меня? — устало спросил Лукреций. — Хотя подождите. Я ведь к тому времени буду уже мёртв. Стану ещё одной жертвой, умершей ради его возвращения.
Эльгерент поднялся с кресла, в котором он сидел напротив Луки, и обойдя стол, остановился рядом с магом. Ледяная ладонь его легла на макушку юноши, заставив того поёжится.
— А говорил, то ничего не знаешь о Шелгоре, — с укоризной произнёс святой.
— Что это вы делаете? — встревоженно спросил Лука.
— Пытаюсь понять, насколько возрос твой уровень, после того, как ты поглотил душ Еноха.
«Он знает», — сердце Луки застучало быстрее.
— Что? — хрипло спросил он. — Разве… разве вы маг?
— Я? Нет, среди енохианцев нет магов. Но те из нас, что получили благословения нашего Господина, могут чувствовать тьму в чужих сердцах. Ну и ещё кое-что немного, по мелочи. Так, к примеру, я могу понять, что недавно ты получил огромное количество силы, разрушающей тебя сейчас. Получить ты её мог только одним способом — забрав у кого-то другого. А если учитывать что Енох пропал примерно в то же время что и ты… Слышишь ли ты ещё отголоски его памяти? Слышишь ли ты его голос?
— Я… я запер его.
Когда Лука закрывал глаза, когда пытался заснуть — почти всегда он чувствовал, как его волю пытаются сломить, отнять власть над телом, но попытки эти были с каждым разом всё слабее и слабее. Там, куда Лука поместил Еноха, тот был беспомощен и нем.
— Умница. Енох совершил глупость, напав на тебя. Более того, он совершил святотатсво. Ты драгоценный потомок нашего Господина. Тот, кто пробудит его.
— Отойдите! — отчаянно произнёс Лука. — Разве вы не боитесь меня теперь? Если я совершил подобное с вашим приятелем, то я могу забрать и вашу жизнь тоже!
Эльгерент убрал ладонь, и Лука наконец смог вернуть себе хотя бы видимость спокойствия.
— Может быть, когда-нибудь и сможешь, но сейчас ты с трудом можешь совладать даже с одной полученной душой. Впрочем, она и сейчас губит тебя — точнее, Тьма, что получила к тебе доступ благодаря моему неосторожному другу. Тебе нужно избавиться от лишней силы, для того, чтобы не сойти с ума. Ты принесёшь эту силу на алтарь нашего Господина, и пробудишь его.
Уверенность в голосе святого брата почти гипнотизировала Луку, но всё же он упрямо покачал головой.
— Я же сказал, что не хочу умирать!
— Тебе и не нужно. Только позови его — это всё, о чём мы просим. На твой зов Господин обязательно отзовётся.
— С чего бы это? — с подозрением зыркнул маг на Эльгерента, как ни в чём не бывало вернувшегося на своё место. Прочем, увлечённый своими мыслями и переживаниями, Лука не заметил, как неловко прячет енохианец ладонь, которой он касался молодого чернокнижника. — Я с вашим Иеронимом чаи не гонял, чтобы вы не думали. Найдите другого дурака.
— Не можем. Ты единственный известный нам потомок Иеронима. Точнее, единственный, обладающий даром наследник, — поправился Эльгерент, и тут же как бы невзначай заметил. — Впрочем, у тебя же есть братья. Хотя они не маги, но… возможно, кто-нибудь из них подойдёт. Хотя, в отличии от тебя, едва ли они смогут сохранить свою жизнь.
— Так значит, я потомок не Рейта Дуана, а потомок Предателя… Вы уверены в этом?
— Более чем. И не называй Господина так, — поморщился Эльгерент. Руку его нещадно жгло, а ведь он не собирался причинять тому вреда, лишь хотел попробовать повлиять на него немного. — Так что, нам искать помощи у твоих братьев?
Горгенштейн выпрямился, пытаясь вернуть себе утраченное достоинство.
— Ох, только не начинайте свой шантаж снова. Я на это не поведусь. Скажите лучше, что будет, когда Иероним вернётся?
— Он вновь подчинит себе Тьму, и у нас больше не будет необходимости убивать вышедших из под контроля магов. А ты сможешь обрести учителя, о котором и не мечтал.
— Больно надо, — фыркнул Лука. — Лучше оставьте меня в покое. И мою семью.
— Если ты так хочешь, — спокойно ответил монах. — Хорошо. Тогда после того, что ты выполнишь для нас, мы о тебе забудем.
Конечно, словам енохианца Лукреций не слишком то верил, но… выбора то особо не было. Эти чудесные ребята со своей идеей пробудить какого-то древнего тёмного были на редкость настойчивы, и способа от них избавиться Лука не знал. К тому же, кто знает, что произойдёт в храме Шелгора. Им, судя по всему, нужно его согласие и добрая воля, иначе с ним бы разговаривали сейчас совсем по-другому, и если в храме он поймёт, что что-то пошло не так, он просто откажется дальше действовать.
Тем более кое в чём Эльгерент был точно прав. Контролировать себя Луке было сложно. Даже лунные камни, которые Луке дал Бромель, просто на просто плавились в его руках, не в силах выдержать эманации тьмы.
— Ну хорошо, допустим я готов сотрудничать. И когда мы едем будить вашего Преда… ну, Господина то есть?
— Мы выезжаем сегодня.
Лука удивился.
— Но уже вечер. К чему так спешить? Тем более добираться туда двое суток. Наверное, вам нужно подготовиться к дороге.
— Всё уже готово.
«И что вас так подгоняет, интересно? Нежели боитесь, что кто-то помешает вашим планам?».
Что ж, к чему бы это ни привело, Лука сделал свой выбор. Но это не означало, что идея енохианцев ему нравилась. Как и сами енохианцы. Представься Луке шанс улизнуть от ордена, он обязательно бы это сделал, оставив их с носом. И Эльгерент тоже знал об этом. А значит, он будет как коршун следить за Лукрецием.
Когда Эльгерент вышел, Лукреций притянул к себе колени, обхватив их руками и почти сжавшись в комочек в кресле. «Я устал. И хочу, чтобы всё поскорее закончилось. Так или иначе».
Компания для путешествия, по мнению Луки, была наипоганейшая. Мало того, что к храму его сопровождал Эльгерент, от которого у Луки были мурашки по коже и Бромель, наводивший тоску и уныние одним своим видом. Так ещё для полного счастья к ним присоединился Ортега Литран, алхимик Коллегии, так и не изменивший своей привычки пёстро одеваться.
Впрочем, магистр Литран был тоже не слишком счастлив, узнав, что ему придётся ехать с Лукой в одной карете.
— Раньше ведь всё по-другому делалось, — недовольно шипел он на ухо Бромелю. — А что, если мальчишка догадается, куда мы его везём? Начнёт ныть и сопротивляться?
— Он знает, — спокойно ответил ему епископ. — Тебе стоит воспринимать Луку не как оступившегося мага, а как нашего союзника.
В этот момент мимо возмущённого Литрана как раз прошёл Лукреций, насмешливо тому поклонившись. Заметив украшения на руках Горгенштейна, Литран ещё более нахмурился.
— Что-то кандалы-то вы с вашего союзника не сняли!
— Ну, не самого надёжного союзника. Всё же за ним нужно будет приглядывать. Вот для этого вы нам и нужны, магистр.
На самом деле, Доминик и сам с удовольствием поместил бы опасного тёмного в саркофаг, служивший защитой от тёмной магии вот только увидев этот каменный гроб, Лука тут же встал в позу, заявив что «вертеть на… я буду этот ваш… ритуал, если вы снова засунете меня в эту коробку». К тому же Эльгерент заявил, что его присутствие сдержит рвущуюся силу колдуна, и того, что произошло в Дольхене, повториться не должно. Но Бромель всё равно не собирался расставаться со своими чётками, освящённые в своё время самим Енохом.
