— Быстро-быстро, идём отсюда! — скороговоркой произнёс Августин.

— А Марк? Мы должны его дождаться…

— Я тут! — запыхавшись, Марк остановился рядом с братьями. — А что тут? О-о-о…

Дом за их спинами тускло светился голубым сиянием, а внутри слышались отчаянные людские крики. Августин поёжился. Как бы то ни было, он не хотел, чтобы кто-то, непричастный к злодеяниям Куско, пострадал, и надеялся, что слугам удастся выбраться из дома живыми. Огонь же, действуя как будто по чьей-то воле, уже перекинулся на газон, и теперь превращал траву в пепел с совершенно нечеловеческой скоростью. Лука проследил за взглядом Марка.

— Кажется, нам совсем не стоит беспокоиться о том, что мы можем оставить зацепки, — спокойно сказал он. — Что бы ты не сделал, оно весьма эффективно расправляется с имуществом твоего врага. Но что-то никаких мешков с золотом я при тебе не вижу.

— Предлагаю обсудить то, как Августин будет с нами расплачиваться, позже, — Марк попятился назад, потянув за собой Луку, всё ещё не отошедшего от действия усыпляющей смеси. — Пойдёмте, твоя травница, кажется, совсем не против, чтобы мы передохнули у неё до утра.

Тут Марк, мягко говоря, преувеличивал. Дели, тётка Жерара, отнеслась к незваным ночным гостям, взбудораженным, и явно где-то напакостившим, с явным неодобрением. Но прогонять действительно не стала, как и задавать лишних вопросов. А вот Жерар, к большому неудовольствию Луки, в этот день ночевавший в доме травницы, вопросы задавать совсем не стеснялся.

— И чем это вы таким противозаконным среди ночи занимались? Ограбили банк, напали на королевский кортеж?

— Сам-то думаешь, что говоришь? Какой королевский кортеж в три утра, — пробормотал Лука, прислоняясь к столу, и тут же засыпая. Жерар принюхался и вопросительно посмотрел на растерянно смотрящего в стену Августина.

— Чего это он?

— Усыпляющий порошок.

— А-а-а, опять, — загадочно хмыкнул Жерар. — Так вот для чего нужны были те повязки. А ты ведь старший брат Лукреция?

— Августин, — устало представился Ави.

— Ты бы это… присмотрел за своим младшеньким. — Что-то больно часто он у тебя в неприятности попадает.

— В этот раз это моя вина. Что с Карлом?

— Всё в порядке, — отозвалась Дели. — Завтра уже ходить сможет, хотя и не очень быстро.

На следующий день Марк, Карл и Лука вернулись в отцовское поместье, а Августин решил на время затаиться, сняв небольшую комнатку на краю города под вымышленным именем. В городе только и говорили о странном, колдовском пожаре, в котором почти никто не пострадал, кроме троих охранников и одного слуги, исчезнувших, и возможно, полностью сгоревших. Но странности на этом не заканчивались. В эту же ночь пламя, синее, беснующееся, охватило Куско и его людей, находившихся в нескольких километрах от сгоревшего дома. Это пугающее самовозгорание заставило шептаться людей о демонах, и о том, что Куско поплатился за то, что заключил с ними договор. Толпы народа повалило в храм, охваченных религиозным страхом, а сыскарям пришлось поставить ограждение вокруг особняка Куско, чтобы любопытствующие граждане не проникли на поражённую злым колдовством территорию. Из Орхана было вызвано несколько магов в помощь Службе Безопасности Гортензы, но помочь смог только один.

Смерть Куско как камень, что оставляет после себя круги на воде, оказала влияние на жизни многих людей. Кто-то потерял прибыльную работёнку и покровителя, кто-то не смог сохранить и свою жизнь. Но были и те, кто подобно главе семьи Горгенштейнов, извлёк немалую прибыль от смерти купца. Влиятельнейшие торговцы столицы, подобно пираньям, начали растаскивать те активы и предприятия Куско, которые могли легально окупиться. С торговлей же людьми и продажей тайн государства не решили связываться даже криминальные бароны, верно рассудив, что внимание активизировавшегося сыска к себе лучше не привлекать.

Для Петера Зингера, не слишком удачливого старшего следователя тридцати двух лет дело о смерти Куско могло бы стать лучшей возможностью для того, чтобы выбиться в люди. Или же окончательно похоронить его карьеру, как решил Петер, ознакомившись с документами по делу.

Замаравшийся в грязи купец слишком многим наступил на хвост, чтобы сказать точно, кто был убийцей — а в то, что это было убийство, Куско не сомневался. Да и мотивы его убийства могли быть весьма разнообразны: начиная от устранения свидетеля государственной измены, заканчивая происками конкурентов. Личная месть тоже не отвергалась — слишком многим предприимчивый купец сломал жизнь. Но ни в одну из предполагаемых версий не укладывалось использование магии как способа убийства — этот метод был избыточным и слишком странным. Хотя и довольно надёжным: синее пламя, вспыхнувшее в двух местах одновременно, поглотило не только Куско и его имущество, но и почти все улики. Штатные маги сыска лишь разводили руками, не в силах объяснить его происхождение, и порекомендовали обратиться к более магам Орхана. Впрочем, и они лишь растерянно пожимали плечами, и лишь один из них, похмыкав и покрутив ус, взял немного пепла на пробу и пригласил зайти через пару дней.

Поэтому вскоре Зингер направил свои стопы в магическую школу Орхан, где и преподавал мастер-алхимик Гидеон.

В Орхане Петеру уже приходилось бывать по одному делу двухгодичной давности. Тогда один из учеников школы оказался замешен в крайне неприятном ограблении, и сейчас отбывал своё пожизненное заключение в казематах инквизиции, тогда как остальные преступники отделались лишь несколькими годами на рудниках. Закон был суров к магам, и как считал Петер, видевший, на что способна магия, вполне справедливо. Да и вмешательство Церкви Иеронима было вполне оправданно — лишь только церковники могли одолеть колдовскую силу там, где обычные цепи были бесполезны.

Как и многие горожане, Петер относился к колдунам с предубеждением, но излишне суеверным не был, поэтому переступал порог Орхана без особого страха. Охранник школы порывался сам лично проводить Зингера к администрации, но тот ловко отделался от сопровождения, решив немного посмотреть на школу изнутри. Авось и выведет его чутье, не легендарное, но всё же весьма примечательное, на что-то интересное, что может дать ему подсказку о странных обстоятельствах смерти Куско.

Но студиозусы Орхана не спешили демонстрировать подозрительно слоняющемуся по коридорам чужаку все тайны своего колдовства, и выглядели и вели себя как самые обычные подростки. То есть собирались в кучки по углам, обсуждая хихикающий в стороне девиц, или сосредоточенно изучали толстенные тетради, скукожившись за ветхими партами. Некоторые и вовсе дремали, воспользовавшись долгим перерывом между уроков. Наконец следователю окончательно надоело бродить по школе.

— Мальчик, а где все учителя? — дружелюбно спросил Петер, заглянув в очередную аудиторию у светловолосого мальчугана лет одиннадцати, совсем не тянувшего на злобного колдуна, и мирно скучающего за первой партой.

— На школьном совете, — охотно объяснил ему школьник. — Этажом выше, затем направо и перейти в левый коридор.

С направлениями в пространстве у Петера было так себе, поэтому вместо того, чтобы попасть на совет, он забрёл в какие-то лаборатории, в которых опять же не было ни одного взрослого, зато ошивалось двое старшкурсников — крупный плечистый парень, явно крестьянского происхождения, и более щуплый, мрачного вида мальчишка с надменным выражением лица. Они склонились над лабораторными склянками с подозрительного вида содержимым, и в пол голос о чём-то спорили. Петера они почувствовали почти сразу, хотя он двигался почти не создавая шума.

— Простите, мы вам можем чем-то помочь? — вежливо обратился к нему крепыш, обладавший на удивление правильной речью.

— Да, я искал мастера Гидеона… хотя он, должно быть, всё ещё на школьном совете?

— Господин Гидеон не ходит на совет… точнее, его не приглашают.

Неявная насмешка в голосе крепыша казалась неуместной и непонятной следователю, а от того ещё более неприятной.