После этого похода американцы построили цепь фортов вдоль своей границы.

Два следующих года прошли спокойно, в мирном труде. Однако мы с сожалением видели, что американцы все больше и больше замыкаются. К нам они почти никогда не приезжали, если не считать единичных случаев, — прилетит один самолет, и все. Да и мы стали бывать у них только по делу, для обмена сырьем или промышленными изделиями.

Разъединяли нас и обычаи. Они шарахались от нашего вполне умеренного и разумного коллективизма и называли наш Совет диктатурой. Кроме того, у американцев сохранялись глупые предубеждения против «туземцев», которые мы никак не разделяли: более двухсот молодых ссвисов учились во французских школах.

И вот 5 июля 9 года теллусийской эры произошло открытое столкновение.

В этот день десять ссвисов хотели, согласно договору о праве беспрепятственного прохода, пересечь восточную оконечность американской территории, которая в этом месте врезалась в их собственные земли длинными языками. Они направлялись к нашему посту Болье Горному, чтобы обменять дичь на стальные — наконечники для стрел, Ссвисы проникли в Америку в виду нашего поста, находившегося на другом берегу в верховьях Дронны, как вдруг их остановили три американца с автоматами и грубо приказали повернуть обратно. Требование было совершенно идиотское, так как до Болье по прямой оставалось метров сто, а до границы в обратном направлении — километров пятнадцать. Глава ссвисов Авитц сказал им по-французски, что он на этот счет думает. Обозленные американцы дали три автоматные очереди, двух ссвисов убили, двух ранили, и среди них Авитца, которого они захватили в плен. Остальные ссвисы под градом пуль пересекли Дронну и сообщили обо всем начальнику поста Пьеру Лефрану.

Чтобы разобраться на месте, Лефран со ссвисами спустился к реке. И горько об этом пожалел. С противоположного берега ударила автоматная очередь, убив еще одного ссвиса и ранив самого Лефрана. Тогда, вне себя от ярости, его друзья ответили десятком ракет, которые подожгли и превратили в развалины ферму на американском берегу.

По счастливой случайности мы с Мишелем проезжали в это время неподалеку. Погрузив Лефрана и раненых ссвисов на грузовик, я погнал машину прямиком в Кобальт-Сити. Немедленно было созвано заседание Совета и после голосования объявлено чрезвычайное положение. Лежа на носилках, Лефран рассказал о случившемся, ссвисы подтвердили его слова. Мы еше спорили, не зная, что предпринять, когда пришла радиограмма с поста «Ссвисский Мост на Везере»: наблюдатели отчетливо слышали грохот боевых барабанов, и по всей территории ссвисов поднимались дымные столбы сигнальных костров. Каким-то непонятным способом Взлик был уже извещен обо всем и теперь собирал своих воинов.

Зная мстительный и совершенно беспощадный нрав ссвисов, я прежде всего подумал об изолированных американских фермах, расположенных вдоль границы. Что там будет через несколько часов? Немедленно к Взлику вылетел геликоптер с моим письмом, в котором я умолял его подождать один день, а сам вместе с остальными членами Совета бросился на радиостанцию, чтобы связаться с Нью-Вашингтоном.

События между тем нарастали. На станции радист встретил меня с новой радиограммой в руках: американский эсминец обстреливал Западный Порт. «Дерзновенный» и «Сюркуф» завязали с ним артиллерийскую дуэль.

На всякий случай Совет отдал приказ о всеобщей мобилизации. Самолеты с полными баками и боекомплектом были готовы взлететь по первому сигналу.

Установив связь, мы обратились по радио к американскому правительству с просьбой приостановить военные действия и начать переговоры. Американцы согласились, обстрел нашего порта прекратился. Кстати, эсминец рад был убраться восвояси, потому что радиоуправляемая ракета с «Сюркуфа» разворотила ему всю носовую часть.

Мишель, мой дядя и я, не теряя времени, сели на самолет и через полчаса были уже в Нью-Вашингтоне. Переговоры начались бурно. Американцы вели себя так заносчиво, что Мишель вынужден был им напомнить, что без нас они давно бы уже были съедены морскими чудовищами или умерли от голода на своих лишенных горючего кораблях. В конце концов была создана комиссия для расследования, в которую вошли Джейнс, Смит, мой дядя, я и брат Взлика — Иссци. Оба американца проявили достаточно благородства и признали вину своих соотечественников, которые были приговорены к десяти годам заключения каждый. Ссвисы в виде компенсации получили десять тысяч стальных наконечников для стрел.

Любопытно отметить, что после этой стычки, едва не кончившейся трагически, отношения между нами сразу улучшились. К концу 10 года они стали настолько дружественными, что появилась реальная возможность объединения в Союз Свободных Республик Теллуса.

7 января 11 года собралась конференция представителей американцев, канадцев, аргентинцев, норвежцев и французов. Была выработана и принята федеральная конституция. Она предоставляла каждой республике широкую автономию, но предусматривала одно общее правительство, резиденцией которого стал новый город Союз, выстроенный при слиянии Дордони с Дронной, как раз в том месте, где когда-то мы убили первого тигрозавра. Окружающая территория площадью в двести квадратных километров была объявлена федеральной землей.

Самым сложным оказался вопрос об охотничьих угодьях ссвисов. Тут американцы показали всю свою несговорчивость.

В конце концов был принят закон о неприкосновенности земель наших союзников, а также других племен, которые примкнут к нам в течение ближайших ста лет. Все будущие поселения, основанные на новых территориях, будут считаться федеральными землями, пока их население не достигнет пятидесяти тысяч человек; после этого они переходят в разряд Свободных Республик с правом установления своих собственных законов.

25 августа 12 года состоялось первое заседание федерального парламента, на котором мой дядя был избран первым президентом Союза Свободных Республик Теллуса. Впервые развернулось наше государственное знамя — ярко-синее полотнище с пятью белыми звездами, по числу республик Нью-Америки, Новой Франции, Аргентины, Теллусийской Канады и Норвегии. Два языка были объявлены государственными — английский и французский.

Я не стану входить в подробности принятых тогда законов — они действуют до сих пор, и вы их прекрасно знаете. Скажу только, что армия, флот, авиация и производство оружия были целиком переданы в ведение федерального правительства. Заглядывая далеко вперед, ему передали также атомную энергию, ибо настанет день, когда мы и на Теллусе овладеем этой могучей силой.

С тех пор прошло пятьдесят с лишним лет. Да, Теллус крутится, не зная устали!

Все семь лет, пока президентом был мой дядя, ушли на организационные работы. Мы расширяли железнодорожную сеть, скорее для потомков, чем для себя, потому что наше население не превосходило двадцати пяти тысяч. Впрочем, оно росло быстро. Природные запасы были не исчерпаны, поля давали богатейшие урожаи, и семьи становились все многочисленнее. У меня одиннадцать детей, и все они живы; у Мишеля — восемь. Средняя семья в первом поколении состояла из шести человек, а во втором — уже из семи. Одновременно мы отметили поразительное увеличение среднего человеческого роста. На нашей старушке Земле, согласно статистике, средним считался рост в 165 сантиметров. На Теллусе эта цифра поднялась до 182.

При следующих президентах, американце Кроуфорде и норвежце Хансене, главные усилия были направлены на развитие промышленности. Мы построили авиационный завод.

Одновременно мы продолжали исследование планеты. Остаток своей жизни я провел в бесконечных экспедициях и составлениях геологических и топографических карт, иногда один, иногда с моими американскими коллегами, а потом со своими тремя старшими сыновьями Бернаром, Мартином и Жаком.

Двадцать лет спустя мы с Мишелем еще раз посетили Остров Тайны. Там все осталось по-прежнему. Только песок еще больше занес обломки странного аппарата. Мы снова вошли в кабину, где высохшая черная рука все еще сжимала рычаг управления, и увидели на полу свои собственные следы, сохранившиеся в закрытом помещении.