- Обо мне? - Подвинув меня, муж лег, рядом прижав к себе. - Не верь всему, что говорит этот старый лицемер. Его речи сладки, а в мыслях яд.

 - Твой дед не показался злодеем. Может в прошлом он и совершал ошибки, но не нам его судить. Ты сам недавно совершил поступок, за который я до сих пор не простила тебя.

Рука на моем плече напряглась, а когда он заговорил, голос замораживал:

 - Что он еще рассказал тебе?

 - Тебя только это волнует?

 - Да. Потому что с дедом я знаком намного дольше тебя и знаю чего от него ожидать. Что он сказал тебе?

 - Что мы с тобой родственники. Ты знал? - Вырвавшись из объятий, я отползла на другой край ближе к Волчику.

 - Не правда, - уверенно произнес муж.

 - Твоего деда зовут Сетанта он брат моего деда Луга. Он знал мою бабушку.

 Хаято молчал. Судорожно втянув воздух, он поднялся. Кровать жалобно скрипнула. Пошатываясь, он двинулся к очагу, и присев на корточки принялся разводить огонь. Пламя полыхнуло, озаряя ссутулившуюся фигуру. Злость как рукой сняло, закутавшись в одеяло, я села на пол возле мужа и прижалась лбом к его плечу. Его голос прозвучал глухо и безжизненно:

 - Я не знал.

 - Это не важно. Мы вместе. Боги благословили наш брак. Даже Волчик принял твою клятву.

 - Я обманул тебя и не сдержал слово.

 - Я простила обман и освобождаю от данного слова. Только прошу в дальнейшем совместно  решать проблемы. Особенно если это касается лично меня. Даже в том случае, когда наши взгляды не совпадут. Всегда можно договориться.

 - Постараюсь, но обещать не могу.

 - А я и не надеюсь на кардинальные изменения. И вообще ты мне понравился такой, какой есть.

Внезапно Хаято повернулся. На его губах играла лукавая улыбка, притянув к себе, он прошептал на ухо, будоража кровь и вызывая толпы мурашек:

 - Значит, ты согласна стать моей женой во всех смыслах этого слова.

 - Нет. - Спешно ответила я, чувствуя, как щеки заливает краска и вконец стушевавшись, пробормотала. - То есть да. Но позже. У меня есть условия.

Усмехнувшись, муж перенес меня на кровать. Медленно раздевшись, он забрался ко мне под одеяло. Я удобно устроилась на его плече и выжидающе посмотрела в глаза. Он выглядел сейчас, как кот налакавшийся сметаны. Только что не мурлыкал.

 - Что ж. Это справедливо. Я как провинившаяся сторона приму все ваши условия. Но в свою защиту позволю небольшие послабления. И еще, так как я сознался и повинился, требую смягчающих обстоятельств.

 - А не слишком много требований. Я еще только думаю простить вас господин Хаято или нет.

 - А это уже шантаж.

Он, поглаживая, прошелся рукой по моей спине, а потом начал нещадно щекотать. Захлебываясь от смеха, я просила о пощаде.

 - Хаято все хватит, я сдаюсь. Хаято моя сметь будет на твоей совести.

 - Уже угрозы в ход пошли. Не ожидал от столь серьезной девушки такого удара. На чем мы остановились.

 - На условиях.

 - Дражайшая супруга я выслушаю ваши предложения завтра. А сейчас спи маленький светлячок.

 Следующий день начался суматошно. Во-первых, в комнату ворвался взъерошенный Тахока. Увидев спящего Хаято в обнимку со мной он немного остыл, но отповедь не заставила долго ждать. Он отчитывал взрослого мужчину как провинившегося школьника. А мне удалось наблюдать на непрошибаемом лице мужа растерянность и смятение. Зажав ладошкой рот, тихонько посмеивалась. Но заметив мое веселье, разошедшийся не на шутку знахарь переключился на меня. Теперь я сидела красная как рак. Конол заглянувший в комнату весело хмыкнул на представшую картину, но вмешиваться в экзекуцию не стал. Волчик испарился сразу, как только появился негодующий Тахока. А после завтрака Конол объявил о своем отъезде. Меня огорчило столь поспешное отбытие. Хаято хмурился и не вмешивался в разговор. Примирения не получилось. Ни одна из сторон не желала идти на контакт. Исчерпав все попытки, я плюнула. Все же не маленькие дети. Сами разберутся.

 При всем не желании Хаято видеть деда я вызвалась его провожать. Мы стояли на краю пещеры. Разреженный воздух явственно пах озоном. Он обжигал легкие. Я натянула плащ на нос, что бы легче дышать. В тишине трещал ледяной наст. Мороз щипал лицо. Мы стояли, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что сказать на прощание. Первым заговорил Тахока:

 - Прибудет благословение богов с тобой. Легкой дороги Конол.

 - Благодарю за благословение кирин. Я ценю твои слова, - отшельник низко склонился.

Тахока величественно возвышался над нами. Золотые глаза мерцали, одаривая теплотой. Затем знахарь медленно развернулся и пошел вглубь пещеры. Настала моя очередь прощаться. Я неуверенно обняла новоприобретенного родственника и тихо спросила:

 - Конол, а вы можете подать весточку маме. Я переживаю за родителей.

 - Это вполне возможно. Но мне нужна личная вещь, связывающая тебя с тем миром. Если таковой нет, подойдет прядь волос.

 - Нет. - Из глубины пещеры послышался стальной голос Хаято. Он стоял, скрестив руки на груди, и с вызовом взирал на деда. - Я не позволю срезать твои волосы.

 - Хаято это мой единственный шанс, - протестующее воскликнула я.

 - Отдай ему одну из твоих вещей.

 - Но они остались в Архае.

 - Они в твоей комнате. В сундуке.

 - Я сейчас - крикнула уже на бегу.

 Когда я вернулась, прижимая к груди футболку, мужчины стояли на приличном расстоянии друг от друга и молча, буравили соседнее плоскогорье.

 - Вот. Это подойдет.

 - Вполне. Сообщение передам через Руэдхри. Прощай Эйре.

 - До свидания.

Конол перевел взгляд зеленных глаз на мужа и долго смотрел на его профиль. Хаято так и не посмотрел на него. Наконец отшельник, кивнув чему-то, тихо прошептал:

 - Да благоволит тебе Ану мальчик мой. Береги Эйре.

Воздух заискрился, переливаясь цветами радуги. Перед тем как исчезнуть Конол обернулся:

 - Сваргальф уходит со мной. Не переживай Эйре, он вернется до вашего отъезда.

 Время потекло размеренно и спокойно. Вначале Хаято порывался уйти сразу после отбытия деда. Но Тахока настоял на своем. Отъезд назначили на конец недели. Я быстро пошла на поправку. Волнения улеглись, а переживания остались позади. Лишь одно обстоятельство выбивало из колеи. Меня до сих пор потряхивает от злости, когда вспоминаю об этом.

 В первый же вечер выдвинула свои условия. Как же Хаято бесился. Он долго доказывал, что все бессмысленно и все мои попытки провальные. В итоге я обиделась и не разговаривала с этим женофобом два дня. А начиналось так хорошо. Я всего лишь предложила повременить с оглашением нашего брака. И дать мне год отсрочки. Это я пошла еще на уступки, так-то мне требовалось не меньше трех лет. Мне нужно было время, обвыкнутся в этом мире. Изучить его историю и культуру. Выучить алфавит и научиться писать. А еще меня не оставляла надежда что я смогу стать преподавателем истории. Мне просто было жизненно необходимо оставить хоть что-то от прежней жизни.

Я знала, что будет трудно, но не в таких, же размерах. Это как биться об стену. Лоб расшибешь, а толку не будет. Но и я сдаваться не привыкла.

 За день до отъезда я перебирала свою одежду. Внезапно из-за пояса с глухим стуком на пол упала заколка. Подняв ее, глаза защипало. Это была змейка подарок старого слуги. Пережитой ужас накрыл беспощадной волной. Меня начала бить мелкая дрожь. Обхватив себя руками, я вздрагивала от глухих всхлипов. Сзади приблизился Хаято. Он крепко обнял и с тревогой в голосе спросил:

 - Юля, что случилось?

 - Я вспомнила Архай, - судорожно всхлипывая, ответила я, - Тогда возле дворца..., там, если бы не Цитантас. Он спас мне жизнь. Эти чудовища убили столько людей. Почему Хаято, почему они напали на невооруженных людей. Там были дети...

От рыданий я уже не могла говорить, только бессвязно хрипела. Хаято поднес чашку с водой. Зубы отбивали чечетку о края. Жидкость текла мимо по подбородку. В конце концов, Хаято удалось влить в меня несколько глотков. Затем он осторожно сел в кресло со мной на руках. Ласково гладя, шептал успокаивающие слова. Постепенно я успокоилась и теперь прятала зареванное и опухшее лицо на груди мужа.