...навстречу пулям полечу на вороном своем коне...

       -- Ну, щас я всех этих одной очередью.

       -- Погодь Губанов. Не спеши...

       Черный зрачок MG-34 чуть пошевелился, словно бы всматриваясь в лицо. Но фельдфебель носком сапога отвернул его немного в сторону.

       -- Еще успеешь ты их на бисову сковороду отправить, Сашка. А, пущай еще попоют! Вишь, как они душевно выводят.

       -- А ну, слыхали краснюки?! Дальше пойте! И шоб мне так же душевно выводили, правильно я говорю ваш бродь?

       -- Да пусть себе попоют. Все равно нам тут до ночи ждать. Хоть какое-то развлечение. А шлепнуть-то мы их завсегда успеем...

       'Ах, вам песен подавай?! Их есть у меня! Раскройте ваши ухи нашему таланту. Вот как мыв им сейчас споем, хлопцы'.

       Здесь птицы не поют. Деревья не растут.

       И только мы... к плечу плечо... врастаем в землю тут

       Горит и кружится планета. Над нашей Родиною дым

       И значит, нам нужна одна Победа! Одна на всех мы за ценой не постоим!!!

       С каждым куплетом голос звучал все яростнее, а лица казаков смурнели все сильнее. Павла чувствовала, что слова 'ветеранского гимна' хоть и с трудом, но доходят до очерствевшего сердца солдат Панвитца. А за спиной шесть голосов чеканным ритмом подпевали последние строки куплетов...

       ...нужна одна победа. Одна на всех мы за ценой не постоим!

       Одна на всех мы за ценой не постоим!

       -- А ну, ша!! Другую песню давай! И шоб казацкую!

       -- Тю, так они тебе и споют.

       -- Да откуда им казацкие песни знать? Только первая вроде и звучала похоже.

       Павла разозлилась, и ее хриплый голос неожиданно для будущих палачей спросил.

       -- А зачем вам казацкие песни?

       -- Не твоего ума дело! Пой, тебе сказали!

       -- Спою, но про настоящих казаков. А не про такое как вы недоразумение.

       -- Дозволь, господин хорунжий, я его нагайкой вдоль перетяну? Враз, как надобно запоет!

       -- Да пусть этот майор подерзит напоследок. Слышь майор, чем тебе мы не казаки?

       -- Казаки защищают свою Родину, а вы ее топчете, и служите мучителям нашей Родины. Падальщики вы. Вот вам песня про настоящих русских казаков! Отряд запевай!

       По берлинской мостовой кони шли на водопой.

       Шли помахивая гривой кони дончаки.

       Напевает верховой. Что ж ребята не впервой.

       Нам поить коней казацких из чужой реки

       Казаки, казаки.

       Едут, едут по Берлину наши казаки...

       За спиной с каждым куплетом все громче и громче звучал припев. Слова 'наши казаки!' партизаны пели резко и нагло. Мол, это наши казаки уже в Берлине, а не вы в Москве. В этот момент из динамика радиостанции сквозь шум помех раздался далекий голос...

       ... апреля, преодолев ожесточенное сопротивление противника, штурмом захватили Зееловские высоты, и вышли к окраинам Берлина!!! Одновременным ударом в район Магдебурга опрокинули две резервные германские армии... и замкнули кольцо окружения вокруг германской столицы!!! Наша артиллерия ведет огонь по предместьям Берлина! Ура, товарищи!!!

       Лица двух казаков пулеметного расчета все сильнее багровели. Звука пулеметной очереди Павла не услышала. Сильный удар в грудь, и свет сразу поогас...

       -- Герр Пешке, собирайтесь.

       -- Что, где?!

       -- Подъезжаем к Медиашу. Нас там встретят.

       -- Гер Лемке?!

       -- А что вас так сильно удивило? Вы сейчас словно с вашей любимой Луны свалились. Забыли для чего мы едем к профессору Оберту?

       -- Нет, нет. Я помню. Я все помню...

       'А Победа все равно придет, и неважно где и в каком агрегатном состоянии к тому времени будет находиться капитан Пешке или старший лейтенант Павел Колун. Совсем не важно...'.

       С ДНЕМ ПОБЕДЫ!!!!

      'Темно и страшно тут. Правда, я-то свое уже давно отбоялась. И все равно, как-то странно все это. Да еще и 'Прассоне' эти уродливые над башкой грусть моей душе навевают. Того и гляди рванут эти пузыри синим пламенем, и все... привет. Глупее такой смерти уже и не придумаешь. Люди в газетах прочтут и только фыркнут. Это как вообще звучит? Советский разведчик Павел Колун идиотски погиб в Румынии. При испытании немецкой ракеты в целях дезинформации британской контрразведки, инспирированной секретной службой Третьего Рейха. Да еще и 'при посредстве воздушного шара'. Бред жутчайший. Но теперь, нет мне уже обратного хода. Да, и в пассажирском модуле этой недоракеты, 'ракетонавты' мои пищат, ну так жалобно. Аж, слезы на глаза наворачиваются, как жалко этих зверушек. Уж скорее бы они бедные где-нибудь приземлились...'

      Павла кинула взгляд вниз и успела заметить серию световых сигналов. Наземная команда видимо протравила трос на максимальную четырехкилометровую длину, и сигналила о своей готовности к отцеплению. Ветер был южный и не слишком сильный. Ненадолго в памяти всплыла череда последних событий. Шелленберг сам предложил съездить к Оберту, и потом сильно дулся, услышав вместо ожидаемого восхищения дружескую резолюцию...

      -- Вальтер! От души благодарю вас за эти 'Сказки Венского Леса'. Давно я уже так не смеялся...

      -- О чем это вы, мой друг?! Вы же видели, профессор уже далеко продвинулся, и совсем скоро приступит к созданию полноразмерной ракеты. По-моему, его проект большой ракеты воплотится во что-то грандиозное!

      -- Вальтер, вы комик. Я едва сдерживаюсь от смеха!

      -- Адам, прекратите паясничать! Я не понимаю вашего сарказма!

      -- Не понимаете?!

      -- Совершенно!

      -- То есть вы хотите мне внушить, что весь тот 'Венский заповедник имени Оберта' несет в себе более серьезную нагрузку, чем изоляция гения ракетостроения, от настоящей проектной работы. А где-то на секретном полигоне...

      -- Адам, это чушь...

      -- Молчите, мой друг. Лучше молчите. Иногда как говорится, лучше жевать что-нибудь. Это, чтобы не жевать слова. Да-а, а я ведь чуть было не поверил, в свою удачу. Но если мне уготована судьба Оберта, то лучше сразу отдайте команду на мою ликвидацию. Если вы НАСТОЛЬКО не доверяете мне, то продолжать все эти танцы нам с вами просто незачем...

      'Вот теперь-то, 'дружище' я действительно верю выражению твоих глаз. Угу. Ты разочарован, что ваш цирк с Обертом, вот так быстро раскрыт. Да и кем? Непрофессионалом! А чего ты хотел? Наивных восторгов юного адепта секты ракетчиков?! А вот, хрен тебе! История ракетостроения была моей любимой темой в 70-х, и читала я тогда довольно много. А вот мысль, что ваш 'камуфляж' не стоит и ломанного польского грошика в глазах любого разведчика, теперь будет тебя преследовать постоянно. И, значит, деваться тебе будет некуда от моих бредовых идей... '.