В апреле 1618 г. И.Т. Грамотин был назначен главой Посольского приказа, а уже в мае получил думное дьячество и участвовал в ратификации Столбовского мирного договора.[320] Чтобы восстановить свой статус на посту руководителя российской дипломатии, И.Т. Грамотин не жалел усилий. Он возобновлял внешнеполитические связи Московского государства, нарушенные в годы Смуты. Самым важным его достижением на этом пути стало заключение Деулинского перемирия с Польшей в 1618 г., означавшее официальное завершение Смутного времени.
В июне 1619 г. в Москву вернулся патриарх Филарет. Чтобы взять власть в свои руки, он возглавил боярскую группировку, которая оттесняла на второй план сторонников Салтыковых. Формально И.Т. Грамотин все еще был главой Посольского приказа, но влияние его на решение дипломатических вопросов ослабевало. Патриарх проводил внешнеполитический курс России в обход ведомства И.Т. Грамотина. Россия и Польша обменивались грамотами, полными взаимных упреков. В 1620–1621 гг. Филарет пытался заключить антипольский союз с Англией, в 1621 г. – с Данией, Турцией и Крымом. Он был уверен, что ему удалось создать мощную коалицию против Речи Посполитой, и в октябре 1621 г. отправил в Польшу гонца с ультиматумом, содержавшим угрозу объявления войны. Но все усилия Филарета оказались тщетными. В своих отношениях с Польшей Россия оказалась в дипломатической изоляции.
Авторитет патриарха пошатнулся, чем сразу же воспользовалась группировка Салтыковых. Вновь усилилось влияние И.Т. Грамотина. В марте 1623 г. он участвовал в придворной интриге, закончившейся опалой князя И. Катырева-Ростовского, зятя Филарета. Но патриарх не сдавался и в октябре того же года нанес ответный удар: возбудил дело по поводу «порчи» царской невесты Марии Хлоповой. Салтыковы были отправлены в ссылку, но И.Т. Грамотин по-прежнему пользовался доверием царя. Он все время находился рядом с государем, неизменно сопровождал его в поездках. Как и раньше в вопросах внешней политики он принимал самостоятельные решения. Благодаря его влиянию в ноябре 1623 г. был отклонен английский проект военного союза против Польши. В 1624 г. ему было поручено деликатное расследование, связанное с установлением подлинности Ризы Господней, присланной из Персии в подарок Михаилу Федоровичу.
С 1624 г. вновь усилилось влияние патриарха Филарета на государственные дела. Прежде всего был амнистирован его зять И. Катырев-Ростовский. Приоритетной задачей внешней политики России Филарет считал реванш в борьбе с Речью Посполитой в союзе с Швецией. В 1625 г. группировка патриарха потребовала от царя объявления войны Польше. И.Т. Грамотин по-прежнему оставался на старых позициях, и в 1626 г. Посольский приказ дважды отклонял шведские предложения о союзе. В январе 1626 г. И.Т. Грамотин принял самое активное участие в подготовке свадебной церемонии царя Михаила.
В мае 1626 г. в Москве случился страшный пожар, опустошивший архивы многих приказов, в том числе и Посольского. Служащие приказа провели громадную работу, чтобы описать сохранившиеся документы. И.Т. Грамотин в этом не участвовал, поскольку подвергся опале и в декабре 1626 г. был сослан в Алатырь, где провел почти семь лет. Инициатива опалы на думного дьяка Посольского приказа, конечно, принадлежала патриарху. Ведь ослушания И.Т. Грамотина в основном касались распоряжений Филарета по посольским делам.[321] Самовольство И.Т. Грамотина более всего проявилось в успешном противодействии военным союзам против Польши: России с Турцией (1621), с Англией и Францией (1623) и со Швецией (1626).
В 1627–1633 гг. внешней политикой России единолично руководил патриарх. Часто служащие Посольского приказа не были осведомлены о целях посольств, которые принимал и отправлял Филарет, вынашивавший планы раздела Речи Посполитой между Россией и Швецией. В результате Россия в 1632 г. вступила в войну с Польшей, которая не принесла успеха Московскому государству. 1 октября 1633 г. патриарх умер. Уже 5 октября И.Т. Грамотин был амнистирован, а 8 ноября ему было пожаловано московское дворянство.[322] Он сразу же начал восстанавливать былые связи и, в первую очередь, благоволение царской семьи. Среди драгоценностей, хранившихся в Оружейной палате, упоминается серебряный медведь, подаренный думным дьяком И.Т. Грамотиным царевичу Алексею Михайловичу.[323]
Во внешней политике первоочередной задачей он считал необходимым продлить действие мирного договора России с Польшей, и 17 мая 1634 г. на реке Поляновке начались русско-польские переговоры. 19 мая И.Т. Грамотин был назначен судьей Посольского приказа и получил думное дьячество.[324] 2 июня он удостоился еще одной милости, получив назначение печатникам. Через два дня, 4 июня 1634 г., был заключен Поляновский мирный договор между Россией и Польшей. Мир подтвердил границы, установленные Деулинским перемирием, и лишил короля Владислава IV прав на русский престол. Основой дипломатического курса Московского государства по инициативе И.Т. Грамотина стали мирные отношения с Польшей.
Главе Посольского приказа было уже за 60 лет. Тем не менее ритм работы приказа в эти годы был насыщен до предела: в Москве одновременно находились хивинские, шведские, голштинские, польские, английские, грузинские послы, а российские дипломаты спешили исполнить посольские наказы в Англии, Франции, Голландии, Турции, Ногайской Орде и Польше. Примечательно, что во время руководства И.Т. Грамотина Посольским приказом была предпринята первая в российской дипломатии попытка учредить за границей постоянные дипломатические представительства. 27 декабря 1634 г. «отправлен в Швецию в звании агента дворянин Дмитрий Андреев сын Франсбеков, а с ним для письма подьячий Иван Исаков сын Леонтьев».[325] Правда, прожил первый русский резидент в Швеции чуть более полугода, но для русской посольской службы важно было создать прецедент.
Преклонный возраст мешал И.Т. Грамотину справляться с обязанностями думного дьяка двух приказов и печатника. В июле 1635 г. он отказался от руководства Посольским приказом, сохранив за собой чин печатника. Судя по всему, сохранил он и влияние на внешнеполитические дела.
В последующие два года И.Т. Грамотин пользовался влиянием при дворе: в ноябре 1637 г. царь отбыл на богомолье, оставив следить за порядком в столице среди прочих печатника Грамотина. Последний раз он упоминался в приказной документации 15 декабря 1637 г. [326]23 сентября 1638 г. И.Т. Грамотин умер, перед смертью приняв постриг в Троице-Сергиевом монастыре. Так завершилась жизнь одного из интереснейших представителей московской приказной системы первой половины XVII в.
И.Т. Грамотин был одним из самых богатых людей в Московском государстве своего времени. За службу он получил многочисленные земельные пожалования; его дом находился в Китай-городе на Посольской улице. Громадные вклады И.Т. Грамотина в различные монастыри также свидетельствуют о его значительном богатстве. Примечательно и то, что до наших дней сохранился его портрет, выполненный в начале XVII в. А ведь «парсуны» были редкостью, и только очень состоятельный человек мог заказать тогда собственный портрет.
Что же касается источников богатства думного дьяка, то, несомненно, определенную долю средств составляли доходы от землевладения. Немалая часть его состояния складывалась из жалованья за приказную службу. В то же время И.Т. Грамотин не ограничивался легальными источниками дохода, практикуя грабеж, вымогательство, взяточничество. Так, иностранные купцы «ложным... челобитьем и многими посулами и поминками» получали от него грамоты о торговых льготах.[327]
