Родились они в семье подьячего Якова Семеновича Щелкалова. Можно предположить, что были родом из Подмосковья. Годы рождения братьев неизвестны, но в челобитной 1598 г. имеются некоторые сведения об их предках: «А Васильев отец был подьячий – сидел в Разбойном приказе, а прадед его был барышник на конской площадке (торговал скотом. – Н.Р.) и дед с молода да и под старость был православный поп».[171] В 1549 г. Я.С. Щелкалов получил должность дворцового дьяка – стал придворным.[172] Положение отца открыло перед братьями дорогу в среду дворцовых служащих. Так, уже с 1550 до 1556 г. «Андрюшко Яковлев сын Щелкалов состоял в разряде в числе податней у рынд»,[173] т. е. был помощником оруженосцев-телохранителей.
Андрей Яковлевич, наиболее талантливый из братьев, инициатор и проводник царских реформ 60-90-х гг. XVI в., был человеком безусловно выдающимся. «Лукавый дьяк государственный...»[174] – типичный приказной человек, бюрократ, обязанный своей карьерой собственной предприимчивости, природным способностям, а также благоволению вышестоявшего боярства или царя. Свидетельства современников достаточно красноречиво говорят о деловых и моральных качествах «ближайшего дьяка» Ивана Грозного, для которого «весь мир был бы... мал».[175]
В 1566 г. А.Я. Щелкалов уже указан в числе пяти думных дьяков. Он не был особенно разборчив в выборе средств: выдавал грамоты «не по делу», щедро одаривая услуживших ему, выводил «в люди» своих незнатных родственников. Характерный пример – возвышение братьев Бориса и Федора Сукиных и их взаимоотношения с Щелкаловыми: «И за многие доводы и клеветы тот Федор пожалован был в казначеи... помогали ему Щелкаловы». кроме того, «Федко и Бориско свою сестру Улку подвели на постелю к дьяку к Ондрею Щелкалову и по той причине учали их выносить в люди Ондрей да Василей Щелкаловы. А из Пскова переведены к Москве совсем... и учали они, Федко и Бориско, ездити по городам... и побогатели зело.... И учали Сукины племянница (родниться. – HP.) со многими чесными роды...»[176]
В 1569 г. А.Я. Щелкалов возглавил Разрядный приказ, и его возможности стали поистине неограниченными. Он ведал чинопроизводством и постройкой городов и крепостей, решениями о посылке на службу, размере жалованья, должностях и прибавке. С 1570 г. А.Я. Щелкалов возглавлял Посольский приказ.
Порой он сам был зачинщиком злоупотреблений в отношении иностранных купцов и дипломатов. Посол из Лондона жаловался царю, что Щелкалов «корм ему дает дурной».[177] Английский купец называл «отъявленного негодяя» Щелкалова «тонкой и двуличной лисой», «хитрейшим скифом, какой когда-либо жил на свете».[178] Получавший многочисленные подарки и занимавший для себя под проценты деньги у иностранных торговцев, А.Я. Щелкалов заслужил соответствующую оценку иностранцев. Голландец И. Масса говорил, что А. Щелкалов – «человек необыкновенно пронырливый, умный и злой».[179]
По стопам старшего брата шел и В.Я. Щелкалов. Будучи моложе Андрея лет на десять, он также начал службу приказным подьячим. Отличившись усердием и преданностью, был назначен дьяком в Стрелецкий приказ, затем управлял Разбойной избой. Помимо грамотности и определенных знаний служебные заботы и окружение требовали особого склада характера. Жесткий и волевой дьяк, В.Я. Щелкалов в 1566 г. вместе с братом участвовал в Земском соборе. В январе 1567 г. он отправился к литовской границе для «размена» пленных.
Вообще с 60-х гг. XVI в. В.Я. Щелкалов играл все более заметную роль в государственной жизни: участвовал в боярских комиссиях, приветствовал на приемах иностранных послов, встречал на границе прибывших дипломатов. После назначения старшего брата посольским дьяком он присутствовал почти на всех приемах и переговорах с иностранными представителями. Вначале играя роль подчиненную, он со временем действовал все более самостоятельно.
В 1577 г. В.Я. Щелкалов заменил брата на посту главы Разрядного приказа и становится думным дьяком. А.Я. Щелкалов, тем не менее, продолжал принимать активное участие в делах Разряда. В свою очередь, и младший брат участвовал в посольских делах. С этого времени значение и влияние братьев огромны. Практически они держали в руках все нити государственного аппарата как во внутренней, так и во внешнеполитической сфере. Но ведущая роль и последнее слово всегда принадлежали старшему – А.Я. Щелкалову. Он составлял росписи службы детей боярских в 1570 г., разбирал огромное количество местнических споров, организовывал и контролировал все дипломатические переговоры, участвовал в заседаниях Боярской думы, продолжал работу по описанию и систематизации государственного архива. Вместе с другими А.Я. Щелкалов участвовал в наделении землями каширских «беспомесных новиков», а в 1580 г. обсуждал расположение русских войск под Ржевом и рассматривал вопрос «о роспуске голов с поля по домам со всеми людьми».[180] А.Я. Щелкалов скреплял грамоты, обеспечивавшие военную поддержку сибирским «экспедициям» Строгановых, и занимался вопросами о «беглых людях». С 1570 г. он управлял государственными учреждениями: Казанским, Нижегородским и Мещерским дворцами. А.Я. Щелкалов проводил политику единения верховной светской и духовной власти, делая пожалования церкви крупных земельных владений и различных льгот.
Внося личные вклады в монастыри, Щелкаловы надеялись получить для себя поддержку церковных иерархов. Братья «слушали росписи» служилых людей и «приговаривали» выдачу им жалованья.[181] В результате активной деятельности и главенствующего положения в государственном аппарате Щелкаловы накопили громадное состояние. По свидетельству Флетчера в 1589 г. имение А.Я. Щелкалова оценивалось в 60 тыс. марок, или 300 тыс. серебряных рублей;[182] поместья его находились в нескольких уездах.[183] Не забывали Щелкаловы и о престижных родственных связях: дочь Андрея Яковлевича была женой князя В.Г. Долгорукова.
Разумеется, столь блестящей карьерой братья Щелкаловы были обязаны не только собственным природным дарованиям и трудолюбию. Клевета, интриги, казни соперников сопровождали их в течение всей жизни. Неуемное тщеславие и колоссальная алчность руководили многими их поступками. Английский дворянин Дж. Горсей оставил красноречивое свидетельство о том, что А.Я. Щелкалов часто изменял в грамотах смысл царских приказаний, нередко бывал наказан за ложь и не исправлялся.
Ум, жесткая, злая воля сочетались в характере братьев Щелкаловых с беспринципностью и готовностью к любым компромиссам. Эти качества проявились в их деятельности на дипломатическом поприще. Дипломатическая карьера обоих братьев началась с выполнения отдельных поручений. Второстепенная работа в качестве пристава, исполнение обязанностей податня в придворных церемониях позволяли А.Я. Щелкалову занять следующую должность в иерархии дипломатических служащих: он стал вторым посольским дьяком.
Смена в 1570 г. руководства Посольского приказа произошла в очень напряженной и сложной международной обстановке. Это налагало особую ответственность на А.Я. Щелкалова как на нового главу Посольского приказа. В 1571–1576 гг. он неоднократно встречался с крымскими гонцами и посланниками.[184]
