Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Особое место в документации Посольского приказа занимают записи «речей» иноземных дипломатов. Преследуя свои дипломатические цели, посланники разных стран передавали российским государям различные сведения о тех или иных событиях, в том числе и о противоречиях на религиозной почве в Европе. Например, гонец Максимилиана II Магнус Паули, прибывший летом 1573 г. в Россию, поведал Ивану IV Грозному о «кручинах», которыми был охвачен император. Его рассказ связан с событиями Варфоломеевской ночи (24 августа 1572 г.), борьбой протестантов и католиков и записан в посольской книге следующим образом: «И король (Карл IX. – H.P.) нафарского, зятя своего, изымал и посадил в тюрьму.., а людей его, всех бояр и дворян и всяких людей и з женами и з детьми тое же ночи побил и до одинова, а сказал – побил их для веры, что они не его веры, да которые и его земли и тое же веры с тем королём з нафарским, а францовской и тех побил; всего в то время побил всякого человека и со младенцы до ста тысяч. И королю и всея цысарской области и всем крестьянским государем пригоже о том болезновати и кручинитися, а с тем злодеем со францовским не знатца, кроме над ним мстить: то, чего ни в которых землях не бывало, что он учинил».[102] Сохранился текст ответной грамоты царя Ивана IV императору Максимилиану II со словами: «А что... скорбеть о кроворазлитие, что учинилось у францовского короля в его королевстве, несколько тысяч и до сущих младенцев избито, и о том крестьянским государем пригоже скорбети, что такое безчеловечество францовский король над толиким народом учинил и кровь толикую без ума пролил». Будучи солидарным с императором в оценке Варфоломеевской ночи, Иван IV тем самым препятствовал утверждению на престоле Речи Посполитой французского принца Генриха Анжуйского. В свою очередь, соглашение с императором Максимилианом II, который в качестве кандидата на польский престол предлагал своего сына Эрнста, нейтрализовало главного противника Ивана IV в Ливонской войне – Речь Посполитую.

Антонио Поссевино (1534–1611) – уполномоченный римского папы – был отправлен в 1581 г. в Восточную Европу для переговоров о завершении Ливонской войны. Образованный иезуит, один из столпов контрреформации, он активно участвовал в системе мероприятий папской курии и иезуитского ордена, которые были предприняты во второй половине XVI в. для усиления католического влияния в России. Вопрос этот возник не только вследствие устремлений папского престола (желание возобновить крестовые походы, противостоять успехам реформации, «окатоличить» Восточную Европу), но и как результат возросшей агрессии Оттоманской Порты. А. Поссевино является автором «Московии» – трактата историко-социологического характера с элементами служебной записки, напоминающей посольские донесения и включающей отчет об исполнении указанной религиозной миссии («Беседы о религии»).

В архиве Посольского приказа также сохранились документы российской стороны о пребывании Поссевино в России и религиозных диспутах о вере между ним, Иваном Грозным и служащими приказа. Во время официальных переговоров Москва ради антиосманского союза не придавала большого политического значения религиозным разногласиям в лоне христианской церкви. Интересно, что тонкий дипломат Поссевино оправдывал свою акцию тем, что Россию нужно подчинить во имя спасения её от пагубного влияния ислама. Он писал о перспективной, с его точки зрения, системе пропаганды католической веры и, соответственно, постепенного политического внедрения папской курии и её агентов в православные страны и страны, отделившиеся от папского престола вследствие победы реформации.

Особое внимание он уделял пропаганде католических изданий на местных языках и основанию типографий, организации специальных школ миссионеров («Никакими пушками, никаким другим арсеналом Север и Восток не будут завоёваны быстрее»). Любопытен, в частности для изучения иезуитской книжной и устной пропаганды, перечень сочинений, рекомендуемых для распространения. Немалое значение Поссевино придавал деятельности купцов. Он не только считал необходимым привлечь их к делу пропаганды католической веры, но и неизменно обращал внимание на организацию торговли, на ассортимент товаров и на отрицательные последствия войны для развития торговли. В целом посольская документация является уникальным источником по истории отношений Папства и России, последних лет правления Ивана Грозного.

Проблемы «вечности», общехристианского союза, объяснение причин падения Второго Рима вновь появились в русской дипломатической практике позднее, в конце XVI–XVII вв. и были вызваны насущными интересами внутреннего и внешнего положения России. Так, в наказе 1604 г. русским посланникам в Грузию М.И. Татищеву и дьяку А. Иванову были записаны слова, которые они должны были произнести кахетинскому царю Александру: гибель Византийской империи (Второго Рима) объяснялась несогласием, рознью и междоусобицами христиан.[103] В данном случае эта речь должна были стать дополнительным аргументом в пользу приведения христианской Грузии в подданство единоверного русского царя.

Наиболее ярко стремление русского народа опереться на прежнюю традицию выразилось в годы Смутного времени начала XVII в. и преодоления её последствий. За Смуту московские люди «измалодушествовались» и «поисшаталися» в своих нравах и понятиях. Падение старых общественных устоев, вторжение массы иностранцев в московскую жизнь, междоусобия и связанные с ними «измены» – расшатали старое мировоззрение, поколебали прежнюю уверенность в том, что Москва есть богоизбранный город, «Третий Рим» и «новый Израиль». Все понимали, что необходимо вернуть общественное сознание на старые пути древнего благочестия и национальной исключительности. Во всех мероприятиях новая династия Романовых стремилась к тому, чтобы вернуться к старому порядку, «как при прежних государях бывало».[104] Наиболее последовательно эта линия проводилась дипломатическим ведомством того времени – Посольским приказом, работа которого всегда строилась на принципе прецедента. Среди прочих обвинений А. Гонсевскому, командовавшему польским гарнизоном Кремля в 1610–1611 гг., было заявлено: «а старых дьяков, которые бывали при прежних царех, всех ты отженул прочь, а иным ничего делать не велел».[105]

Преодоление Смуты мыслилось в Посольском приказе как возвращение к прежним, освящённым вечностью порядкам. Так, в 1614 г. из Посольского приказа в город Шацк была отправлена грамота, в которой московские дьяки отчитывали местных воевод: «Да вы ж к нам пишете о посольских делех, а отписки отдавать велите в Розряде. И так делают молодые люди, которым наши дела не в обычай, а вам ведати то мочно, что приказы наши все устроены по-прежнему, и о посольских делех пишут в Посольский приказ, а в Розряд пишут о ратных делех».[106] Возвратившемуся в том же году из Дании послу князю И.М. Барятинскому из Посольского приказа было прислано язвительное замечание по поводу его задержек в пути: «И вы то делаете не радея о нашем и земском деле и не имея в себе от нас, великого государя, боязни, чего при прежних государех никоторые послы и посланники так не делывали, что вы ныне делаете».[107] К прежним обычаям апеллировали и при восстановлении структуры штата Посольского приказа, значительно изменившегося в годы Смуты: «А преж сего при государе царе и великом князе Фёдоре Ивановиче всеа Руси и при царе Борисе было в Посольском приказе для турские, и крымские, и нагайские, и иных в мусульманские государства посылок служилых татар станичных голов человек по десяти, а в ыное время и больши».[108]

При организации русских посольств за границу, особенно при приёмах иностранных дипломатов, Посольский приказ в Смутное время продолжал также опираться на устоявшиеся традиции – «посольский обычай». В 1607 г., когда в Москву ехали польские послы, дорогобужскому воеводе приказали, чтобы у него «по улицам и за посадом, куды ехати посланником, было людно и устроено, чтоб посадские и всякие люди, которые в Дорогобуже есть, гуляли в чистом платье по прежнему обычаю, как преж сего при послех и при посланникех бывало».[109] В конце 1614 г. английского посла Дж. Мерика было велено встречать «за Сретенскими вороты, выехав за ров.., где и прежних аглинских послов встречивали».[110]

вернуться

102

Лурье Я.С. Известие о Варфоломеевской ночи в русских посольских делах XVI в. // Вопросы истории, религии и атеизма. 1958. № 6. С. 224-225.

вернуться

103

РГАДА. Ф. 110. Оп. 1. Д. 1. 1604 г. Л. 86.

вернуться

104

Платонов-1999. С. 63.

вернуться

105

РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 30. Л. 187-187 об.

вернуться

106

Там же. Ф. 127. Оп. 1. Д. 5.

вернуться

107

Там же. Ф. 53. Оп. 1. Кн. 3. Л. 236-237.

вернуться

108

Там же. Ф. 138. Оп. 1. Д. 1. 1613–1617 гг. Л. 288.

вернуться

109

Там же. Ф. 79. Оп. 1. Д. 27. Л. 3.

вернуться

110

Там же. Ф. 35. Оп. 1. Кн. 4. Л. 22.

12
{"b":"586920","o":1}