Литмир - Электронная Библиотека

— Игорь, не уходи, пожалуйста, я не смогу, я люблю тебя! — Ольга кинулась к нему.

Он оттолкнул ее так, что она упала на диван.

— Я видел, — сказал он спокойно.

— И ты даже не хочешь убить ее?! — с возмущением воскликнул Гейдар, протягивая ему пистолет.

— Во-первых, ее муж стоит у шнура вызова директора отеля, и мы не успеем уйти, а я не хочу рисковать тобой ради шлюхи, которая мне больше не нужна, Гейдар, ты мне дороже. И с ней я рассчитаюсь в России. Во-вторых, твои люди нас ждут, и не стоит рисковать еще и ими. — Он открыл дверь, пряча в карман пистолет и увлекая за собой возмущающегося Гейдара.

— Игорь! — Ольга бросилась к захлопнувшейся двери, но ее держали руки Кости.

— Ты с ума сошла! Ты хочешь, чтобы этот абрек пристрелил тебя или зарезал?! Прямо кино какое-то, — сказал он. — Настоящие бандиты.

Ольга, рыдая, смотрела, как мужчины сели в маленькую горбатую машину Гейдара, где сидели двое, и она, набрав бешеную скорость, скрылась. Навсегда. Ольге казалось, что жить незачем. Костя узнал, что они бежали из тюрьмы, и хотел отправить ее, а потом разыскать Риту, а Игоря сдать обратно или уничтожить самому.

— Прекрати истерику, нам нужно думать, как вывезти твою сестру, — сказал Костя, и эти слова заставили Ольгу отойти от окна и не броситься на мостовую — туда, где только что стояла машина, увезшая Игоря. — Это серьезное дело, ведь она преступница, которую разыскивает полиция.

Ольга обнимала Риту. Рита прижималась к ней так, как никогда не прижималась, когда была малышкой. Ее самостоятельность как ветром сдуло.

— Олечка, прости меня, я такая самонадеянная была, — скороговоркой говорила она, а Ольга видела в ее глазах блеск наркоманки.

— Неплохо люди этого абрека подделывают паспорта, — задумчиво говорил Костя, разглядывая паспорт Риты.

Ольга взглянула. Рита была сфотографирована все в том же черном парике, в котором ее узнала бы разве что родная сестра. В целом паспорт, на Ольгин взгляд, ничем не отличался от ее собственного.

— Мы можем заказать три билета и улететь сегодня же в Москву, — предложила Ольга. — Риту срочно нужно положить в хорошую клинику.

— Таможня аэропорта запружена полицией, и нас возьмут, несмотря на эти документы, — сказал Костя.

Выйдя из отеля, они сели в «Фольксваген» и направились прочь из Стамбула.

— В любом провинциальном городе есть частные авиакомпании, они и без документов переправят куда угодно, — сказал Костя. — Главное, не напороться на полицейский патруль.

— Костенька, ты такой милый, ты так заботишься о такой маленькой дурехе, как я, — Рита с заднего сиденья обняла за плечи Костю.

«Не понимает она, что ли, ничего? Или не знает? — думала Ольга. — Навряд ли. Та же Марина все могла ей рассказать о деяниях Кости. Да ведь она не в себе, наверное, ее организм стал требовать дозу наркотика, и Гейдар, чтобы довезти ее до отеля, дал ей ее».

В аптеке Костя купил какие-то таблетки: как он объяснил Ольге, они помогут Рите, когда кончится действие наркотика и ей потребуется еще.

Поздно ночью, миновав посты дорожной полиции, они приехали в Измир. Костя нашел частную авиакомпанию по справочнику. Это оказался небольшой загончик с ангаром, где стояли два маленьких самолетика — они были меньше, чем широко известный У-2.

Костя нашел летчика, полупьяного турка, долго разговаривал с ним.

— Мы летим в Ирак, — объявил он девушкам, — а из Ирака мы улетим обычным рейсом до Москвы; Интерпол нами, я думаю, не интересуется, и Ритин паспорт подойдет.

— Костя, милый, спасибо, я столько натерпелась. — Рита искренне обняла Костю и поцеловала в губы.

«Маленькая дурочка», — подумала Ольга.

Летели на небольшой высоте, были видны и звездное небо, и высокие, еще не покрытые листьями деревья. Самолет болтался в воздухе, его швыряло из стороны в сторону. «Разобьемся, ну и пусть», — думала мрачно Ольга, представляя перспективу жизни в России. Сколько ей придется платить собой, чтобы Костя вылечил Риту в лучшей клинике, где бы ее не поставили на учет. Ольгу тошнило, она то и дело склонялась к бачку, который протягивал ей пьяный летчик. Костя брезгливо посматривал на Ольгу, его больше занимала Рита, которая даже после такой жуткой жизни сохраняла семнадцатилетнюю свежесть и беспечность, особенно после очередной таблетки. Она расцветала и принималась щебетать, как птичка в ясную погоду. После публичного дома, где ее держали взаперти, после полицейского управления ее восхищало все, и болтанку она переносила хорошо, и радовалась звездам, остриям деревьев, которые им чуть не пропарывали низ самолета, и бесконечное: «Костенька, Костенька, что бы мы сейчас делали без тебя? Какой ты бесстрашный, какой умный!» — не сходило с ее уст.

«Летели бы точно так же с Игорем и Гейдаром», — мрачно думала Ольга.

— А как звали того абрека? — наконец обратился к Ольге Костя.

— Гейдар, — ответила Ольга.

— Вспомнил я его, — сказал Костя, — встречались по одному делу. Надо же, жив остался, сволочь.

— А ты забудь всех сволочей, Костя, забудь, ну их! — хохотала в эйфории Рита. — Ах, какой у тебя муж, Ольга, а ты еще собиралась разводиться, вот глупая!

«И разведусь, — думала Ольга между приступами сводящей живот тошноты. — Вот только вылечу тебя и подам на развод».

8

Лето выдалось дождливым и пасмурным, ясные дни были наперечет, зато под конец лету словно стыдно стало, что оно обмануло ожидания людей, и с середины августа погода установилась жаркая и сухая. Легкий ветерок развевал пеленки, которые развешивала сушиться на веревке, протянутой во дворе между двумя яблонями, Ольга. Ольга была рада и жаре, и ветерку. Пеленки сохли быстро, а у нее была еще целая гора стирки: и Гошкины ползунки, и штанишки, и распашонки, и кофточки. Она замочила белое белье в корыте и побултыхала рукой, взбивая пену. С трудом разогнув поясницу, посмотрела на Гошку. Он сидел в специальной ванночке для купания, подаренной Ритой. В ванночке было такое приспособление, в виде обруча, не позволяющее ребенку уйти в воду с головой и утонуть, если мамаша занята более важными проблемами. Такими, как, например, стирка. Гошке нравилось сидеть в ванночке под жарким солнцем. Пожалуй, только в ванночке он и сидел спокойно, а так все лез, куда ему не следует, научившись ползать. И ползал и по деревянным половицам кирпичного маленького домика, сбивая половички, которые выкладывала для него Клава, и выползал на крыльцо, сползал во двор, сначала носом, потом, научившись, попкой, ползал, пачкая ползунки по дворику и даже в Клавин огород, где росли морковка, картошка, помидоры. Клава ахала: «Не ребенок растет — сущее наказание», когда Гошка выдергивал из земли морковку и втихаря пытался ее грызть четырьмя только недавно выросшими зубами, двумя верхними и двумя нижними. То же он проделывал и с помидорами, уже поспевшими, красными.

— Я попрошу Сашу, нужно привезти для него манеж, — сетовала Клава. — Он же отравиться может, заболеть.

— Ничего с ним не случится, он уже взрослый мужчина у нас, ему уже десять месяцев, — смеялась Ольга. — Пусть развивает мышцы. — И стирала потом выпачканные в земле малюсенькие одежки.

Гошка, лежа в ванночке, учился говорить. Конечно, слова у него не получались, какие-то звуки, совершенно неоформленные и непередаваемые на человеческом языке. Он урчал, верещал, как маленькая обезьянка, а потом ему надоели игрушки, плавающие рядом с ним, — желтая рыбка и красный слоник, — и он вытащил из воды свою пухлую ножку с маленькими смешными розовыми пальчиками и стал пихать ее в рот.

Ольга азартно стирала, стараясь быстрее покончить со стиркой и помочь Клаве, как она и обещала, с огородом. Что-то там нужно было прополоть. Ольга не знала что — в огороде работала только под Клавиным руководством. Во все стороны летели пузыри от стирального взбитого порошка, переливаясь радугой. Несколько пузырей достигли Гошки, и он попытался поймать их рукой — они лопались.

72
{"b":"586861","o":1}