Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Ах, как отец любил свою машину!

Каждое воскресенье мы выносили из гаража большое синее ведро и кучу тряпок и мыли ее сверху донизу. Отец, бывало, часами чистил мягкий черный верх и натирал металлические изгибы воском – не один, а два раза. Мне поручали очищать от грязи спицы колес, и я очень ответственно относился к своей задаче. Когда мы заканчивали, машина блестела, как будто ее только что выкатили с витрины в автосалоне. Потом отец опускал верх и вез нас с мамой на воскресную прогулку. Хотя в «порше» было всего два места, я был мелким для своего возраста и умещался сзади, за сиденьями. Мы, бывало, останавливались в местной молочной, покупали мороженое и газировку, а потом отправлялись в парк, где гуляли среди больших дубов и травянистых лужаек.

Я играл с другими детьми, а мама и отец наблюдали за мной. Они сидели в тени старого дерева, держась за руки. Глаза у них светились любовью. Они шутили и смеялись, и я слышал их голоса, гоняясь за мячом или «летающей тарелкой».

– Посмотрите на меня! Посмотрите на меня! – кричал я.

И они смотрели. Они смотрели на меня так, как и должны смотреть на любимого сына родители. Они следили за мной с гордостью. Их сын, их радость. Вспоминаю себя в нежном возрасте – мне было восемь. Я смотрел на них, как они сидят под деревом и улыбаются. Я смотрел и представлял, как их шеи разрезаны от уха до уха: из ран хлещет кровь и стекает на траву под ними. И я смеялся – смеялся до дрожи, до боли в сердце.

Конечно, это было много лет назад, но именно тогда все началось.

6

Портер – день первый, 7.31

Портер остановил «додж-чарджер» перед домом 1547 по Дирборн-Паркуэй и посмотрел на большой каменный особняк. Нэш, сидевший рядом, поднял телефон:

– Начальник звонил. Вызывает нас к себе. Требует, чтобы мы сейчас же к нему заехали.

– Заедем… попозже.

– Он настаивал.

– Обезьяний убийца собирался отправить коробку сюда. Часы тикают. У нас нет времени на то, чтобы сейчас возвращаться в управление, – возразил Портер. – Мы ненадолго. Тут главное – не отставать.

– Обезьяний убийца? Ты в самом деле собираешься называть его, как он предложил? Хотя, конечно, подходит…

– Обезьяний убийца, «Четыре обезьяны», У4О… Мне все равно, как называть психа.

Нэш смотрел в окошко:

– Неплохой домик. Неужели здесь живет всего одна семья?

Портер кивнул:

– Артур Толбот, его жена, дочь-подросток от первого брака, наверное, есть еще одна или две маленькие тявкающие собачонки и служанка… или пять служанок.

– Я справлялся в дежурной части; Толбот нам не звонил, не говорил, что кто-то из его близких пропал без вести, – сказал Нэш.

Они вышли из машины и начали подниматься по каменным ступенькам.

– Как будем разговаривать?

– Быстро, – ответил Портер, нажимая кнопку звонка.

Нэш понизил голос:

– Жена или дочь?

– Что?

– Ухо. Как по-твоему, чье оно – жены или дочери?

Портер собирался ответить, когда дверь приоткрыли – чуть-чуть, не сняв цепочки. Невысокая латиноамериканка смотрела на них холодными карими глазами.

– Чем вам помочь?

– Мистер или миссис Толбот дома?

– Моменто… – Она перевела взгляд с Портера на Нэша и захлопнула дверь.

– Лично я за дочь, – сказал Нэш.

Портер посмотрел в свой телефон:

– Ее зовут Карнеги.

– Карнеги?! Ты что, издеваешься?

– Никогда мне не понять богачей, – ответил Портер.

Дверь снова открылась, на пороге стояла блондинка лет сорока с небольшим. На ней был бежевый свитер и черные мягкие брюки в обтяжку. Волосы собраны в конский хвост. «Симпатичная», – подумал Портер.

– Миссис Толбот?

Блондинка вежливо улыбнулась:

– Да. Чем обязана?

Латиноамериканка вернулась в прихожую и издали наблюдала за происходящим.

– Я детектив Портер, а это детектив Нэш. Мы из Чикагского полицейского управления. Где мы могли бы поговорить?

Улыбка исчезла.

– Что она натворила?

– Простите, кто «она»?

– Маленькая засранка, дочь моего мужа. Хочется хоть одни выходные прожить спокойно, чтобы ее не ловили на воровстве из магазинов, угоне машин или распитии спиртных напитков в парке с такими же, как она, малолетними шлюшками. Пора мне бесплатно поить кофе всех стражей порядка, которые заезжают ко мне по утрам в воскресенье, ведь половина вашего управления уже побывала у нас дома… – Она распахнула дверь, и они увидели просторный холл. – Заходите!

Портер быстро кивнул Нэшу. Они вошли.

В центре высокого сводчатого потолка сверкала хрустальная люстра. Портер поймал себя на мысли, что ему хочется разуться, чтобы не пачкать белый полированный мрамор.

Миссис Толбот повернулась к горничной:

– Миранда, будьте умницей и принесите нам чаю с бубликами – или, может быть, вы хотите пончиков? – При последних словах уголки ее губ дернулись в намеке на улыбку.

«Ах, этот юмор богачей!» – подумал Портер.

– Спасибо, мэм, ничего не надо.

Богатые белые женщины терпеть не могут, когда к ним так обращаются…

– Пожалуйста, называйте меня Патриша.

Следом за хозяйкой они повернули налево и очутились в большой библиотеке. Начищенные деревянные полы блестели в утреннем свете, на полу плясали солнечные зайчики, отражающиеся от хрустальной люстры над большим каменным камином. Хозяйка жестом указала на диван посреди комнаты. Портер и Нэш сели. Сама она устроилась в удобном с виду мягком кресле напротив, ноги закинула на оттоманку и потянулась к чайной чашке, стоящей на столике. Рядом с чашкой лежал нераскрытый выпуск «Чикаго трибюн».

– Только на прошлой неделе у нее была передозировка какой-то дряни, и пришлось среди ночи забирать ее из неотложки в центре города. Заботливые подружки выкинули ее там после того, как она отключилась в каком-то клубе. Оставили на лавке перед больницей. Представляете? Арти уезжал по делам, а мне пришлось с ней возиться. Надо было успеть привезти ее домой, пока муж не вернулся, чтобы не расстраивать его. Вот и приходится душке-мачехе прибирать грязь и делать вид, будто ничего не произошло.

Горничная внесла большой серебряный поднос и поставила его на стол рядом с гостями. Разлила чай по чашкам; одну протянула Нэшу, а вторую – Портеру. Кроме того, на подносе стояли две тарелки. На одной лежал поджаренный простой бублик, на другой – пончик с шоколадной начинкой.

– Я сторонник стереотипов, – заметил Нэш и потянулся к пончику.

– В этом нет необходимости, – сказал ей Портер.

– Ерунда; приятного аппетита, – ответила Патриша.

– Миссис Толбот, где сейчас ваш муж?

– Уехал рано утром в Уитон играть в гольф.

Нэш наклонился вперед:

– Уитон примерно в часе езды отсюда.

Портер отпил глоток чая и поставил чашку на поднос.

– А ваша дочь?

– Падчерица.

– Падчерица, – повторил Портер.

Миссис Толбот нахмурилась:

– Может, сами расскажете, во что она вляпалась на этот раз? А уж я тогда решу, можно ли вам допрашивать ее или лучше позвонить кому-нибудь из ее адвокатов.

– Так она дома?

Миссис Толбот округлила глаза. Бросила в чашку два кубика сахара, помешала, отпила. Обхватила пальцами горячую чашку.

– Она крепко спит в своей комнате. Была там всю ночь. Несколько часов назад я сама заходила к ней и проверяла, на месте ли она.

Портер и Нэш переглянулись.

– Можно нам ее увидеть?

– Что она натворила?

– Миссис Толбот, мы расследуем тяжкое преступление. Если ваша… падчерица дома, беспокоиться не о чем. Мы сразу уйдем. Если ее нет… – Портер не хотел без необходимости пугать ее, – если ее нет, возможно, у нас появится повод для беспокойства.

– Прикрывать ее не нужно, – подхватил Нэш. – Нам необходимо убедиться, что она жива и здорова.

Патриша повертела чашку в руках.

– Миранда, пожалуйста, приведите Карнеги.

Горничная открыла рот, собираясь что-то сказать, но потом, видимо, передумала. Портер смотрел ей вслед. Миранда вышла из библиотеки и поднялась по винтовой лестнице на второй этаж.

5
{"b":"586654","o":1}