Она заставила себя сесть.
Когда она выпрямилась, кровь потекла с головы, и она чуть снова не потеряла сознание. Мрак закружился, но через некоторое время остановился.
«Что он мне вколол?»
Она слышала, как девочкам что-то добавляют в напитки в клубах и на вечеринках, накачивают их чем-то; потом они просыпаются в незнакомых местах, в мятой одежде, и не помнят, что с ними случилось. Она не ходила ни на какую вечеринку; она бегала на Вашингтон-сквер. Он потерял собаку. Он выглядел таким грустным; держал в руке поводок и звал ее.
«Белла? Стелла? Как звали его собаку?»
Эмори не помнила. Голова как будто ватой набита, или в ней клубится дым, он не дает думать.
– Куда она побежала? – спросила Эмори.
Он нахмурился, он чуть не плакал.
– Она увидела белку и бросилась за ней, вон туда. – Он показал на восток. – Раньше она никогда не убегала. Ничего не понимаю!
Эмори обернулась, проследила за направлением его взгляда.
И тут сзади метнулась рука…
Укол.
– Пора спать, красавица, – прошептал он ей на ухо.
Никакой собаки у него не было. Как она могла быть такой дурой?
Ей стало холодно.
Что-то удерживало правую руку внизу. Эмори дернула руку на себя и услышала металлический лязг. Дотянувшись левой рукой до правой, ощупала гладкую сталь на запястье, тонкую цепь.
Наручники.
Он приковал ее к тому, на чем она лежит.
Приковал за правую руку; левая свободна.
Она глубоко вздохнула. В помещении, где она находилась, было душно и сыро.
«Не паникуй, Эм. Не позволяй себе поддаваться страху».
Глаза старались привыкнуть к темноте, но ничего разглядеть не могли. Кончиками пальцев она ощупала поверхность, на которой лежала. Кровать?
«Нет, не кровать. Что-то еще».
Стальное.
«Больничная каталка!»
Эмори сама не понимала, как догадалась, – просто догадалась, и все.
Господи, куда она попала?!
Ее передернуло; она только сейчас поняла, что лежит совершенно голая.
Эмори задумалась, потом опустила руку, пощупала между ног. Там ничего не болело.
Если бы он ее изнасиловал, она бы, наверное, это поняла?
Она не знала.
Эмори занималась сексом всего один раз в жизни, и ей было больно. Не очень больно, просто неприятно, и только сначала. Ее друг, Тайлер, обещал быть с ней нежным, и сдержал слово. Все закончилось довольно быстро; для него тот раз тоже был первым. Это случилось всего две недели назад. Отец разрешил ей пойти в школу имени Уитни Янга, где учился Тайлер, на вечер встречи выпускников. Тайлер снял номер в отеле «Юнион»; ему даже где-то удалось раздобыть бутылку шампанского.
Как же болит голова!
Она осторожно ощупала повязку. Бинты полностью закрывали левое ухо. Повязку скрепляло что-то вроде клейкой ленты. Она осторожно отлепила липучку…
– Ах ты…
Холодный воздух резанул, как ножом.
Она все-таки немного размотала бинт, чтобы можно было просунуть под него руку.
Глаза ее наполнились слезами, когда она ощупала то, что осталось от ее уха: в лучшем случае зазубренный шрам, зашитый и мягкий.
– Нет… нет… нет! – закричала она.
Голос гулким эхом отдавался от стен и возвращался к ней, как будто в насмешку.
13
Дневник
Остаток дня прошел очень быстро. После того как стал свидетелем поцелуя, я спешно вернулся к себе в комнату с вытаращенными глазами и выпуклостью в шортах; сердце так сильно билось, что готово было вырваться из моей юной грудной клетки. Я много раз видел, как целуются отец и мать, но их поцелуи никак на меня не действовали. А тогда… Я понял, что в самом деле увидел нечто особенное.
Вскоре после этого миссис Картер ушла. Я смотрел ей вслед. Видел, как она медленно идет по дорожке и по газону к своему дому. Она несколько раз оглянулась; заметив, что я наблюдаю за ней из окна спальни, улыбнулась так ослепительно, что ее улыбка осветила бы даже самую темную комнату.
Знала ли она, что я видел их поцелуй?
Я не уверен, но что-то подсказывало мне: она бы этого хотела.
14
Портер – день первый, 9.13
Нэш поставил «чарджер» на стоянку для инвалидов перед «Флэр-Тауэр» и заглушил мотор.
– Ты в самом деле здесь припаркуешься? – мрачно спросил Портер.
Нэш пожал плечами:
– Мы ведь копы; нам можно. И потом, кто усомнится в твоей инвалидности, когда увидят, как ты выползаешь из машины?
– Когда все закончится, напомни, чтобы я поискал нового напарника.
– По-моему, замечательная идея. Может, мне достанется какая-нибудь знойная юная напарница, только что из академии, – ухмыльнулся Нэш.
– Может, тебе повезет и попадется такая, которой захочется папика.
– Не помню, чтобы такой вопрос был в анкете, но, может быть, я его пропустил.
Швейцар распахнул перед ними большие стеклянные двери, и они подошли к стойке. Портер показал жетон.
– Пентхаус 3204 в северном крыле!
Молодая женщина с коротко стриженными темно-русыми волосами и голубыми глазами улыбнулась ему в ответ:
– Ваши коллеги прибыли минут двадцать пять назад. Садитесь в лифт номер шесть и поднимайтесь на тридцать шестой этаж. Пентхаус будет справа от выхода. – Она протянула ему ключ-карту. – Вот, держите.
Они сели в лифт номер шесть, и двери со свистом закрылись. Портер нажал кнопку тридцать шестого этажа, но кабина не двинулась с места.
– Вставь карту в щель, – подал голос Нэш.
– В щель? Какого хрена ты подался в детективы?
– Прости, я утром не успел справиться в календаре, какое сегодня «слово дня», – парировал Нэш. – Вон в то устройство. Похоже на машинку для считывания кредитных карт.
– Понял, понял, Эйнштейн. – Портер сунул карту в устройство и снова нажал кнопку. На сей раз панель осветилась ярко-голубым светом, и они начали подниматься.
Дверцы лифта открылись, и они вышли на площадку, от которой отходили коридоры. Застекленные полы позволяли любоваться просторным атриумом этажом ниже. В конце коридора справа дверь была открыта; рядом с ней стоял полицейский в форме.
Портер и Нэш подошли к нему, показали жетоны и зашли внутрь.
Открывающийся вид захватывал дух.
Пентхаус занимал весь северо-восточный угол здания. Внешние стены были стеклянными от пола до потолка; за ними имелся еще и внутренний дворик. Вокруг них раскинулся город; вдали виднелось озеро Мичиган.
– Когда мне было пятнадцать, – сказал Портер, – я жил не на таком просторе.
– В этой гостиной поместится вся моя квартира, – вздохнул Нэш. – После сегодняшнего дня придется, наверное, сдать жетон и заняться недвижимостью. Скоро я тоже стану магнатом!
– Вряд ли тебе сразу удастся подняться на такую высоту, – предупредил Портер. – Возможно, вначале придется пройти заочный курс обучения в Интернете.
Нэш достал из кармана две пары латексных перчаток, одну пару протянул Портеру, вторую надел сам.
В пентхаусе уже работала бригада экспертов-криминалистов. Пол Уотсон издали заметил их и поспешил навстречу. Он работал возле огромного, от пола до потолка, стеллажа с книгами у противоположной стены.
– Если здесь и была борьба, то признаков нет. В жизни не видел такой чистой квартиры! Холодильник забит продуктами под завязку. В мусорной корзине я нашел квитанцию двухдневной давности. Мы затребовали распечатку телефонных переговоров, но не думаю, что там что-то удастся выяснить. Мне удалось определить последние десять входящих звонков; все они от ее отца.
– У нее здесь наземная линия связи?
Уотсон пожал плечами:
– Может, она прилагается к такой квартире.
– Скорее всего, папочка провел. При наземной линии не сошлешься на то, что связи нет или не слышно звонков, – заметил Нэш.
– А как насчет исходящих? – спросил Портер.
– Три номера. Сейчас мы их проверяем, – ответил Уотсон.
Портер начал осматривать квартиру; туфли скрипели на деревянном полу.
