Итак, в начальственном голосе я слышу раздражение, легкое смущение (ведь дело касалось его напрямую) и… откровенность. Похоже, это все-таки не проверка. Шаман чист.
(Да, вот такая я сволочь, и, наверное, поэтому моя личная жизнь трещит по швам и периодически рушится с грохотом — когда распознаешь вранье даже в маловразумительных междометиях, это не способствует развитию постоянных и серьезных отношений. Что поделать, я патологический правдолюб.) А теперь хитрость номер два. Слегка запутаем след.
— Я все понял. Шеф, у меня еще большие вопросы по первой пленке. Я не могу определить язык, который на ней присутствует, и…
И тут Шаман сердито засопел, окончательно выйдя из себя.
— @Knyaz_E, твою мать! Я так понимаю, ты сейчас пришел ко мне именно из-за этого! Я же просил тебя заняться самоубийцей. Пленку, которую принес Марк, отложи. Я понимаю твой азарт, но, по-моему, приоритеты я определил довольно четко.
— Я сейчас как раз по ней и работаю, — сказал я тоном примерной офисной крысы. — Но вынужден сообщить, что по первой записи вряд ли серьезно продвинусь, пока не поговорю с заказчиком.
Шаман машинально кивнул и уткнулся в монитор, давая понять, что разговор окончен.
— Я позвоню Марку, — коротко бросил он мне вдогонку, когда я уже покидал его кабинет. — И по самоубийце тоже тебе дам все, что у меня есть. Вышлю мэйлом. Да, и вот еще что…
Я остановился.
— Если у тебя вдруг возникнут вопросы, пиши в почту, не стесняйся. Я всегда на связи. Линии защищены надежно, так что будь добр, пользуйся.
А Шаман ох как непрост. Что мне в нем и нравится.
@Knyaz_E02.10.2012
О чем говорил Заратустра
Edem das seine, сказал однажды Ницше.
Философу сильно не повезло с почитателями.
«Каждому — свое»: эти слова стали руководством к действию для тех, кто сажал других за колючую проволоку и водил инакомыслящих в газовые камеры.
Нацистских преступников осудили и предали анафеме.
…А через несколько десятков лет появились мегакорпорации, и старый лозунг заиграл новыми красками. Вот только разделяют теперь не по национальному признаку: механизмы регулирования куда как тоньше.
Действительно, зачем уничтожать кого-то, когда проще развлекать, чтобы отучить думать? Когда можно сделать так, чтобы они добровольно впахивали за разноцветные бумажки?
Вместо драк за лагерную пайку — офисные джунгли с душными тропинками в топ-менеджеры, вместо автоматов и собак — миф о красивой жизни. И дистанционный пульт с кнопками. И широкий плазменный экран. И побольше телеканалов. И интернет.
Вуаля.
Нехитрый фокус, но как действует!
А те, кто не вовлечен в этот потребительский клуб по интересам, будут жить в резервациях, в спивающихся деревнях, в фавелах. И вымрут сами.
Концепцию «золотого миллиарда» изобрел отнюдь не Ницше, а победители тех, кто считал себя его последователями.
Edem das seine, коллеги. Едем в #magadan.
Самоубийца, как выяснилось, была сотрудницей рекламного агентства.
Первым делом я прочел все ее записи в твиттере, затем посмотрел сообщения о взрыве на новостных ресурсах.
@Krassnova произвела на меня неприятное впечатление.
Знаю этот типаж.
Такие, как она, любят спонтанные свидания в барах-клубах-ресторанах и обожают вести разговоры ни о чем.
Постоянно стремятся #туданезнаюкуда и выдают обостренные эмоциональные реакции. Диапазон — от истерического хохота над второсортным анекдотом до рыданий над нечаянно сломанным ногтем.
Живут так, словно каждый день (рабочий) не имеет особой ценности, а каждая стопка текилы, пропущенная (вне работы) с друзьями или случайными приятелями, — грааль, дарующий бессмертие, а также вечную молодость.
Эта девушка напомнила одну знакомую со схожей мотивацией и поведенческим рисунком. Эта самая знакомая откликалась на прозвище #манежка, потому что ходила на все публичные мероприятия оппозиции, воспринимая их как очередную тусовку, где можно весело провести время и, если очень повезет, угодить в #автозак. При этом училась в @GITISnet, подрабатывая риэлтором. На работе неспешно созванивалась с клиентами, пытаясь впарить «элитную недвижимость», а вечера проводила в модном ресторане рядом с @DigitalOctober, чтобы в случае чего не пропустить заварушку. Главное — подальше от «офисных дебилов» и «тупых разговоров» с клиентами.
И эти нескончаемые посиделки до утра, с разговорами до одури о себе любимой, а затем спонтанный секс с тем, кто будет щедр, будет рядом, будет терпелив, будет внимателен или просто будет делать вид, что она его интересует.
А лучше — чтобы все вместе, в одном флаконе.
Ничего любопытного.
Вот только не было у нее внутри самоубийцы. Такие себя не убивают — никогда. Кого-то — вполне возможно. Если сильно приспичит.
Что-то не сходится.
Судя по всему, запись велась в кафе или ресторане, вот только разговора там практически не было. Единственная прозвучавшая фраза — «Счет, пожалуйста» — ничего не проясняла. И новый фрагмент:
«…И это вовсе не наша вина, что вся информация о продукте не была вовремя предоставлена заказчиком. Кроме того, агентство ну никак не может отвечать за журналистку, которая тупо не подготовилась к интервью.
[Пауза]
И с яростью, с едва уловимым придыханием на шипящих:
— Решила что? Ну что? Что ты можешь? Что ты можешь со мной сделать, а?»
Ага. Вот оно.
Как сказал бы классик, суду все ясно.
Очень похоже на то, что наша рекламная девушка попросту страдает раздвоением личности. Разговаривает сама с собой и слышит голоса.
Получается, взрыв машины вполне мог быть следствием того, что ее доктор Джекил решил показать кузькину мать ее же мистеру Хайду.
Все-таки самоубийца?
…а через паузу я услышал голос Второго.
Уже в третий раз.
«…встретимся в среду в семь вечера, в @TGIFridays на Тверской. Буду ждать».
В этот шумный американский ресторанчик я регулярно заходил после работы опрокинуть пару лонг-айлендов у стойки бара.
«Среда — это завтра», — успел подумать я, прежде чем запаниковать и сдернуть с головы наушники.
И только тогда я понял, насколько мне страшно.
До жути.
@Knyaz_E03.10.2012
Мы все умрем?
Мне приснился сон, в котором я увидел приходящие в полное запустение обезлюдевшие города.
Это был абсолютный и бесповоротный пипец всему.
Яркие картинки сменяли друг друга на белом экране, куда падал яркий луч проектора. Я сидел в пустом зале кинотеатра, безучастно наблюдая за представлением. Сначала на экране появилась расколотая, покрытая трещинами Луна. Мертвый спутник Земли обреченно завис в бездне небосвода, усыпанной булавочными проколами далеких звезд.
Люди вышли на улицы из уюта квартир, из расслабляющей атмосферы кафе и ресторанов. Они все смотрели вверх, как завороженные.
Затем я увидел, что они застывают и превращаются в манекены, замирают в нелепых позах. Спустя еще несколько долгих, томительных операторских планов раздался скребущий по нервам звук: трещины побежали по лицам, по воздетым к небу рукам, по застывшим складкам одежды — и гигантский сад Медузы Горгоны рассыпался на мириады обломков. Обезумевший ветер носил по мостовым прах, труху и мусор, завывая и плача — да-да, завывая и плача вот именно как дитя.
А я смотрю на все это с неподдельным интересом и держу в руках большое ведерко с попкорном.
Во сне я пытаюсь понять: как? почему? из-за чего? — но эти вопросы ворочаются в моей голове ленивыми вялыми рыбинами. Эмоций — никаких. Только любопытство.
И предельно четкое осознание того, что так и только так все должно закончиться.
Я пялюсь в пустой белый экран, и какое-то время ничего не происходит.
Затем звучат слова. Кто-то говорит устало и надменно, и голос его — как бич:
— Можете упрекнуть меня в тотальном неверии в человечество, однако партия уже почти сыграна. Остался унылый технический эндшпиль.
Вы, жители мегаполисов, так привыкли к удобствам, — продолжает невидимка. — К тому, что можно получить все-что-угодно, не выходя из дома. К любым развлечениям 24 часа в сутки, к любым сервисам каждую минуту — ежедневно и еженощно. Вас отучили мечтать. Вас приучили развлекаться. Вас с каждой минутой становится все больше.
— Кто-нибудь вообще понимает, насколько все это зыбко? — вопрошает некто.
И тогда я проснулся.
