И мы выпили теплого сладкого чаю. Домовые редко его потребляют, а вот человеки любят. И еще Антон разломал печенье на части и вручил мне один большой неровный кусок. Он был такой исполинский, что я еле его удержал. Как только он в меня влез? Но влез. А потом я забрался на кучу бумажных салфеток, просто посидеть. А потом как-то незаметно прилег и проснулся уже в чьем-то кармане. Теплом кармане. И мягком. Глаза решительно не желали открываться, и я свернулся калачиком, снова задремывая. Перед тем как окончательно заснуть, мне подумалось, что, может быть, когда я проснусь, папочка уже будет рядом. Если у существа получится. Было бы здорово. Хоть бы получилось…

*** подглава:

— Ну, что? — к Федору неслышно подкрался лоддер, изрядно испугав, и дракон зло выругался сквозь зубы.

— Ничего хорошего! — мрачно произнес он, переборов раздражение. — А где мелочь?

— Спят. Домовые — известные сони, иногда по месяцу могут дрыхнуть, а то и поболее. Утомились, бедняги. Такие крохи оба. Так чего скажете?

Лоддер обеспокоенно оглядывал крошечные домики, Федор тяжело вздохнул:

— Скажу, что у меня уже есть дом, полный трупов всякой мелкотни. Думаю, и этих захватили для того, чтобы умертвить.

Лоддер ахнул:

— Что же мне теперь сказать отважным крохам? Как такое вообще говорить?

— Никак. Пока мы ни в чем не уверены, это только подозрения. Умозаключения. И мы будем молчать о них. И работать. Желательно побыстрее. Здесь я закончил. Действительно: пусто. К сожалению, преступник был осторожен, а жаль, как хорошо было бы, поранься он. Кровь привела бы прямо к нему. Как видишь, прошло слишком много дней: картину не восстановить, так что этот метод тоже отпадает. Остается дождаться хозяина квартиры и допросить его, но сначала — звонок Матрене. И начальству надобно доложиться.

К тому моменту, как в замке повернулся ключ, квартира уже была заполнена разношерстным народом. В основном невыспавшимся, помятым и очень мрачным. Пришлось вытаскивать посреди ночи представителей человеческих органов правопорядка, и они совсем не были этому рады.

Хозяин квартиры обалдело оглядел одетого по всей форме участкового, перевел взгляд на полицейского с автоматом и, покачнувшись, пробормотал:

— Ничего себе! Чего это, а?

— На вас составлено заявление. Есть свидетель, утверждающий, что вы содействовали похищению, — строго произнес Федор, демонстрируя издалека показания Пушка.

Мужчина выпучил глаза, его одурманенный алкоголем разум не приметил ничего необычного в том, что полицейские вломились прямо в жилище. Вместо того, чтобы начать задавать логичные в данной ситуации вопросы, хозяин квартиры сосредоточился на опровержении обвинения. Тут-то и выяснилось, что проживающий по данному адресу Арсений Иванович Топольев не информированный. О существовании магических существ мужчина и не догадывался: от продемонстрированной разрушенной деревушки он впал в транс, а спящий домовенок вызвал пьяную истерику. Даже фельдшера пришлось вызывать.

Когда первый шок прошел, Аресений Иванович подтвердил, что принимал в своем доме гостя: потомственного колдуна Терентия.

— Понимаете, последние годы меня преследуют неудачи. То одно, то другое. С повышением обошли, здоровье вот — не очень, — в доказательство Арсений Иванович показательно зашелся кашлем, — ну, я иногда упоминал об этом в разговоре, и Клавдия, мы с ней работаем, — очень приятная женщина! Очень приятная! Посоветовала. Вот. Ну, чтобы он, значит, колдун этот, пошептал, и все неприятности сгинули. Вы не подумайте, что я мракобес какой: Терентий самый что ни на есть православный колдун! А еще он в вуду разбирается. Университеты разные закончил. Словом, солидный такой.

Участковый, стоящий за спиной Арсения Ивановича молча закатил глаза, полицейский кхыкнул и ушел докуривать папиросу в сторону коридора: наверное, ему тоже понравился пассаж про православного вудуиста. Федор вздохнул и начал расспрашивать о телефонах и явках этого самого «солидного» колдуна.

— То есть вы пригласили совершенно незнакомого человека к себе домой, а потом по его просьбе оставили в комнате одного?

— Ну, да. Ему с энергиями надо было поработать. И еще святой водой окропить.

— Понятненько.

Федор задал хозяину квартиры еще несколько вопросов, дал прочитать показания и оставил брошюру «Мирное сосуществование с магическими существами».

Пожав руку полицейскому и участковому, Федор повернулся к задумчиво молчащему лоддеру:

— Ты сейчас домой?

— Нет, — Антон покачал головой, — я с вами. Вы же к Терентию?

— К нему, — неохотно признался дракон, — нечего тебе со мной таскаться. Этот перец может быть опасным.

— Может. Но! — тут рыжий лоддер поднял палец вверх и скорчил преувеличенно-зверскую рожу. — Я знаю каратэ!

— Ага! И еще много страшных слов! — подхватил Федор, бледно улыбаясь, — Антон, я серьезно.

— Я тоже. Правда, знаю. Чуть-чуть. Занимался.

— Ну, раз занимался… пошли тогда. Только Матрену дождемся. И — ты сзади держись, ладно? У тебя ведь в кармане важные пассажиры едут.

— Хорошо! — лоддер энергично кивнул, сияя от радости, дракон его веселья не разделял.

Терентий мог быть пособником того колдуна, что загубил десятки малых существ. А мог сам быть этим колдуном. В последнем случае неизвестно, какой у него уровень силы. Вдруг он получил какие-то неизведанные знания, дающие доступ к великой мощи? Да, звучит по-киношному, но вероятность подобного существует.

Потомственный маг Терентий принимал страждущих прямо у себя в квартире. Федор сомневался в том, что похищенные домовики находятся там, но все равно они с Матреной постарались провести захват как можно быстрее. О судьбе несчастных крох Федор старался лишний раз не думать.

Дракон раньше с домовыми не сталкивался: в доме Матрены их не было, так же, как и у Василия с Юркой. Видимо, это было связано с их природой, ведь домовикам требовалось именно человеческое тепло, без него малыши замерзали, а магические существа отличаются от людей на энергетическом уровне. Так что встреча с Пушком оказала на Федора сильное впечатление. Домовенок был таким тоненьким, умилительным со своими чистыми наивными глазами. У него были забавные уши на пол головы и светлая борода, которая смотрелась немного странно на его детском личике. А еще он был очень открытым и искренним: плакал, не стесняясь своих слез, не скрывая своего горя, и тут же радовался и хлопал в ладоши, мгновенно переходя от одного к другому, и еще он сладко зевал во весь рот, как умеют только дети и тер кулачком глаза. Умом Федор понимал, что, скорее всего, похищенных уже распотрошили. Это было наиболее вероятное развитие событий. Но очень надеялся, что каким-то чудом, благодаря некоему стечению обстоятельств, им пока удалось избежать этой страшной участи.

Пока Федор работал крыльями, присматривая за окнами, Матрена выбила дверь. Конечно, об этом Федор мог только догадываться. Они договорились, что она вынесет ее ровно через пять минут после того, как Федор начнет спускаться вниз по лестнице, этого времени как раз должно хватить, чтобы выйти из подъезда и подняться в воздух. В общем — так оно и произошло. Федор завис, как стрекоза, рядом с темными стеклами ровно через пять минут. Дракон надеялся, что дверь — с первого взгляда абсолютно обычная, еще советских времен, не таит никаких сюрпризов. Он дико жалел, что не может сейчас раздвоиться, так как очень беспокоился за Матрену. Длинная шея вытягивалась, а глаза до рези всматривались в темные окна. Наконец до тонкого слуха донеслись какие-то звуки: в квартире что-то пару раз бухнуло, мелькнула вспышка, а потом рама отворилась: