— Юр, ну ты попобава или нет? — возмутился Федор. — Хватит рассусоливать, давай уже насилуй! Ладно, с насилием я, конечно, погорячился, ты какой-то… некрупный. Ну, растляй тогда. Склоняй, во!
Мыш немного приободрился от этого призыва и осмелился положить Федору на колено ладошку. Федор поглядел на трепещущие в волнении уши, часто моргающий глаз, робкую зубастую улыбку и вынужден был признать, что, по всей видимости, попобава из парня никакая. Агрессии — ноль.
Существо смущалось и явственно конфузилось от сознания того, что оно голое и эрегированный член ничем не прикрыт; в его поведении проскальзывала опаска: создание немного побаивалось гораздо более мощного Федора и дотрагивалось до мужчины осторожно, даже в некотором роде деликатно.
Глядя на это стеснительное, безвоинственное существо, сложно было вообразить, что оно способно кого-то изнасиловать. Федор приложил массу усилий для того, чтобы оно перестало зажиматься и наконец-то перешло к действиям более активным, чем быстрые поцелуи и еле ощутимые поглаживания. Можно сказать, мужчине пришлось Юрия на себя затаскивать. Почему-то вспомнились строки из песни:
«Меня на бабу и домкратом не поднять» (3)
Вот именно таким, трудно подъемным, оказался Юрий. Правда, не из-за непосильного шоферского труда, как в песне, а из-за робости. Попобава то и дело останавливалась, и Федор натыкался на озабоченный, тревожный взгляд ее глаза.
— Ну, чего опять? — спросил он в очередной раз, уже с определенной долей раздражения.
— Не понимаю, зачем это вам?
— Юр, ну ты чего, а? Зачем люди трахаются? Это приятно!
— Да? Мне казалось… мышь же летучая! И глаз один! — не очень внятно поведал Юрий причину своих метаний.
Сначала Федор хотел отмахнуться или пошутить, а то и просто поторопить замершего парня, а потом задумался: и верно ведь! Мышь! Волосатая, с большими ушами, крыльями, увенчанными тонкими полупрозрачными коготочками и… с хвостом? Коротеньким, но все-таки именно хвостом. Если здраво помыслить — не очень эротичная картинка. Но Федору отчего-то нравилось то, что он видел.
— А… а вдруг, — продолжил между тем Юрий немного запинаясь и делая длинные паузы чуть ли не через слово, — вдруг я что-то выделяю и это дурманит голову? А завтра окажется, что… ну, что секс был нежелателен? И… я же знаю, я читал! После изнасилования очень серьезные последствия, я не хочу так вредить людям!
— Юр, я же все-таки не кто-нибудь. В отряд, вот, меня взяли, рисуночек на руке появился. Свечусь иногда. Ты мне и днем нравился, ну, когда еще человеком был. Или ты полагаешь, что это какое-то направленное излучение? Слушай, вроде, про попобаву ничего такого не известно. Насколько я понял, вопрос решается с помощью простой грубой силы, нигде никаких упоминаний о внушении. И…
— Ой, ты светишься! — совершенно по-детски пискнул мыш.
— Знаю, знаю. Это потому, что я пытаюсь найти ответ на твой вопрос. Нет, на меня гипноз не подействует. Тут нужен особый, очень сложный ритуал. Так что все нормально — это просто взаимное влечение, безо всяких подтекстов. Я в этом уверен. Может быть ты… уже продолжишь, а?
Засыпая поздней ночью, Федор решил, что может быть собой доволен: прикрыл простых граждан собственной жопой, буквально спас от ужасной попобавы!
Кошмарное чудовище было обезврежено. Оно сладко посапывало, уткнувшись влажным носом в Федорово плечо.
(1) Привет Винчестерам)
(2) блазниться — показаться, померещиться, причудиться.
(3) песня «НЬЮ-ЙОРКСКИЙ ТАКСИСТ» Вилли Токарев
========== Глава третья ==========
Глава 3
Следующий день начался со звонка в дверь, Федор отворил и увидел мрачную Матрену.
— У нас ЧП, — с порога произнесла она, — только что поступила заява на Черемушкина, этой ночью он совершил нападение, Лексеич уже подписал приказ на его задержание…
Федор хмыкнул, без слов схватил женщину за руку и, как она и была — в пуховике и грязных ботинках, потащил за собой в комнату.
— Эй, ты чего! Дай хоть раздеться, натопчу же!.. Ой, доброе утро! Погоди, Федор?.. я… э… правильно понимаю, что подозреваемый всю ночь… находился с тобой?
Федор выразительно пошевелил бровями:
— Всю-превсю! В какое время он якобы совершил нападение?
— Погоди, сейчас гляну…
Матрена зарылась в свою сумку, Юрий, который уже превратился в человека, краснел и прикрывался одеялом, натянув его чуть ли не до ушей. Федор тоже поплотнее запахнул на себе просторный халат и подумал, что как-то это все-таки не совсем прилично — два почти голых мужика в одной комнате с замужней дамой.
— Давай, я тебя пока на кухню посажу, ты чайку попьешь, а мы с Юркой оденемся?
— Хорошо… погоди — вот, нашла: по словам потерпевшего, попобава напала на него в одиннадцать часов вечера.
— Врет. Юрка прилетел сразу, как стемнело — часов в шесть. В одиннадцать мы, извиняюсь за подробности, уже на второй круг заходили.
— Ну, е-мое! Ладно, давайте быстрее одевайтесь, я Лексеичу звонить буду! — крикнула Матрена уже из коридора.
Когда минут через пять изрядно обеспокоенные сложившейся ситуацией Федор и Юрий зашли на кухню, Матрена сидела за столом и, разложив перед собой бумажки, что-то писала.
— Я сейчас напишу акт о снятии показаний, а потом оформим тебя как поручителя. Согласно последнему циркуляру даже в том случае, если доказана невиновность существа, все равно необходим поручитель.
— Нафига? — удивился Федор.
— Были прецеденты. Погибли люди, теперь вот — подстраховываются. Извини, я что-то так офигела, что даже не спросила — ты сам-то как? Согласен взять на себя такую ответственность, как попечительство?
— Конечно! Слушай, а откуда у этого вашего потерпевшего такая уверенность, что это именно Юрка? Что — он единственная попобава, что ли?
— Вообще-то, да. Сам-то подумай: они же в Африке обитают. Иногда появляются на островах. Но Россия? Юрий, наверное, на всю страну такой один. Что-то не нравится мне это совпадение: вчера мы приходим к Юрию, а сегодня он уже по уши в неприятностях.
— И что? Как сие трактовать?
— Хрен его знает, — мрачно ответила Матрена, — но это хреново — печенкой чую. Хуйня какая-то вокруг нас происходит. А мы никак не врубимся кто, как и зачем нам вредит.
— А вдруг это просто совпадение? Юрк, у тебя вообще как с друзьями-врагами: есть кто?
Парень, до того момента сидевший тихо, неопределенно повел плечом:
— Да как их заведешь-то? Стоит с кем-то пару раз куда-то сходить, встретиться, сразу же появляется гаврик из ваших с ворохом вопросов, типа: а не тянет ли меня к новому знакомому? А не припрусь ли я к нему ночью?
— И чего? Просто говоришь — «нет» и спокойно продолжаешь общаться!
Юрий мрачно прищурился:
— А если я не уверен? Как я отличу простое дружеское притяжение от стремной попобавской ерунды? В общем, я решил, что спокойнее ни с кем не сходиться. Общаюсь в основном в соцсетях, еще есть девчонка-сменщица. Я на кассе работаю. Мы иногда болтаем.
— Завистники? Какие-то неприятные коллеги? Обозленные покупатели? — начал перечислять Федор, Юрий хмыкнул:
