— Так, может, есть какой-нибудь другой вариант? Я хотел летом куда-нибудь поехать, а с этими внезапными ежемесячными проверками — никуда не скатаешься!

— Нужно уточнить, мы сегодня первый день работаем после длительного перерыва, кто знает, сколько циркуляров за это время понаписали! Но какое-то решение должно быть, я спрошу. Так, подпишитесь — вот тут и тут…

Пока Матрена и Юрий что-то обсуждали, склонившись над бумагами, Федор, рассматривал парня. Было в этом, в общем-то обычном, молодом человеке нечто притягательное. То ли манера движений, то ли абрис профиля… Федор так увлекся разглядыванием, что чуть не пропустил момент, когда пора было уходить, хорошо, что Матрена дернула его за руку.

Всю обратную дорогу Федор был задумчив. Он рассеянно слушал рассказы Матрены, кивал и поддакивал иногда невпопад, и был почти рад тому, что Матрена, поглядев на часы, предложила ему посидеть пока у себя дома.

— Мне за киндерами пора. А потом, если успею, забегу к тебе. Не забудь проверить почтовый ящик, вдруг уже ответ пришел.

Вечером Матрена позвонила, скороговоркой призналась, что ей сегодня уже совсем некогда, напомнила еще раз про бумаги, поворчала, услышав, что они еще не пришли и торопливо свернула разговор:

— Давай, покеда, завтра с утра все обсудим, а у меня сейчас дел невпроворот.

Федор этому, в принципе, почти не удивился: Матрена и жена, и мать, надо и накормить всех, и убраться… Интересно, а почему у этого мальчика — Юры, в квартире все так запущено? Всего восемнадцать, должен еще с родителями жить, во всяком случае, сам Федор в его возрасте жил с папой и мамой. Припомнив обстановку, вещи, раскиданные то тут, то там, Федор вынужден был признать, что скорее всего парень на жилплощади обретается в одиночестве. При этом мебель вся старая, купленная, кажется, еще при Союзе…

Мысли текли, думалось о разном, но в конечном итоге все размышления сводились к пареньку по имени Юра. Любопытно, как выглядит эта самая попобава? Федор знал, как описывают это создание очевидцы, и все же хотелось самому посмотреть. Взгляд сам собой упал на окно.

Зимой смеркается рано, за стеклом уже разлилась темень, самое время для монстров. Хм, попобава живет в теплых странах, а как ее второй облик переносит русские морозы? Не потому ли на Юру не было нареканий, что несчастное существо попросту не может вылететь из дому?

Сам не зная почему, Федор продолжал вглядываться в темноту, даже телевизор выключил, чтобы не мешал. Внезапно какой-то нелепый силуэт промелькнул на фоне светлой стены соседней многоэтажки.

Федор вздрогнул и спрятался за занавеской. Люстра в комнате не горела, как и другой свет — так удобнее смотреть в окно, но мужчина все равно встревожился, что может спугнуть возможного визитера. Почему-то блазнилось (2) — попобава должна прилететь именно к нему и именно сегодня.

Честно говоря, здоровая ебучая мышь никогда не являлась Федору в эротических фантазиях, и о насильственном половом акте с мужчиной он не мечтал. Он вообще раньше не замечал за собой склонности к мужчинам. Разве что иногда, отметим — крайне редко, приходила шальная мысль про интересный эксперимент с симпатичным парнем, но идея казалась Федору слишком рискованной. Кроме того, партнера, подходящего для авантюры, нужно было еще найти, а для этого требовалось предпринять активные действия… вот где-то на этой стадии все у Федора и стопорилось.

Сейчас же все выглядело так, словно партнер сам шел, точнее — летел, к нему в руки.

Когда на балкон шлепнулась чья-то довольно увесистая туша, Федор воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Он без колебаний отворил дверь и, посторонившись, буднично произнес:

— Привет. Заходи, а то замерзнешь.

Зверь нерешительно мялся, по бетонному полу тихо пошкрябывали когти, в темноте было плохо видно, а Федору очень хотелось понять — отчего же Юрий медлит, так что мужчина нащупал волосатую руку, затянул встрепыхнувшееся и даже немного сопротивляющееся существо в квартиру, закрыл балконную дверь и включил настольную лампу.

Юрий растерянно хлопал единственным глазом, дергал большими ушами и безуспешно пытался вырвать свою тонкую кисть из Федорова захвата.

— Не пойму, как же ваш брат мужиков-то насильничает, коли вы все такие тощие? — пробурчал Федор бесцеремонно вертя окончательно стушевавшееся существо из стороны в сторону.

— Ай! Больно! Пустите… — мыш снова начал дергаться, намекая на то, что лапа мужчины давит слишком сильно.

— Щас еще не так больно будет! — угрожающе проговорил Федор. — Вы, молодой человек, вообще понимаете, что творите? В ваших способностях причинить мне вред я, уж не обессудьте, несколько сомневаюсь, а вот в моих возможностях накатать докладную, можете быть твердо уверены. И давно вы ночными вылетами балуетесь? Многих уже успели… хм, осчастливить?

— Так я это… меня бес попутал. Я же никогда, честно! Да вы сами подумайте — холод же! — пролепетал мыш, застенчиво прикрывая крылом свой гордо стоящий половой орган.

— А летом? — въедливо уточнил Федор и встал так, чтобы крыло не мешало поглядывать на мышиное достоинство.

— Так у меня же пора только сейчас, а раньше, ну, я почти не перевоплощался, даже думал, что свезло и я больше человек… И что теперь будет? — спросил мыш обреченно. — Меня — в резервацию?

Мыш-переросток с большим круглым глазом смотрел на Федора с таким несчастным видом, что тому даже жалко его стало:

— Я одного не понимаю, Юрий, зачем вы так далеко от дома улетели? Да еще в такой мороз. И кроме того — приземлились на первый попавшийся балкон? Это же… совсем как-то глупо, уж извините.

— Не знаю! — с отчаянием в голосе произнес летучий мыш и грустно шмыгнул черной пуговкой носа.

— Пил, да? — понимающе спросил Федор.

— Нет, что вы! Просто перевоплотился, а потом все как в тумане и потом я уже здесь, а тут — вы.

Существо горестно потерло глаз и грустно уставилось на Федора, тот, подчиняясь внезапному порыву, успокаивающе почесал шерстку между ушами. Попобава удивленно заморгала, но, преодолев собственное смущение, шагнула поближе, почти прижавшись. Мужчине кровь бросилась в лицо и в совсем другое место. Отчего-то Юрий показался ему очень привлекательным. Настолько, что, снова взяв его за руку, Федор потянул существо к уже разложенному дивану.

— А я прямо как чувствовал, что вы сегодня заглянете! — проникновенно заявил Федор, усаживая дорогого гостя.

— Да? — неуверенно переспросил Юрий.

— Ага, — радостно кивнул Федор, начиная ненавязчиво поглаживать крыло.

На ощупь попобава была очень приятной, а еще существо оказалось чрезвычайно стеснительным — оно глядело на мужчину с недоверчивым удивлением, плотно сжимало коленками собственные кисти, прикрывая пах, а от поцелуя в плечо нервно поежилось. Впрочем, попыток отодвинуться или — вообще улететь, Юрий не предпринимал, поэтому Федор продолжил обнимать покрытое мягкой шерсткой тело.

— А… э… я что-то не догоняю, — Юрий, видимо, решил все-таки прояснить ситуацию, — что… что вы вообще делаете?

— Юрочка, ты же уже не маленький, наверное, знаешь, что дяди друг с другом делают?

— Но… но вы же сами сказали! Про заявление и вообще, — растерянно проблеял мыш, выпучивая единственный глаз в крайнем изумлении.