Наверное, читателю интересно, почему на Карлушу и Пухляка не подействовал гипнотический порошок, содержавшийся и в пище, и любых напитках, сделанных на основе водопроводной воды. Однако и мы также недоумеваем по этому поводу, но вместе с тем обещаем вскоре найти объяснение этому феномену. А пока наши предприниматели бьются над воссозданием конструкции «велосипед», перенесёмся во дворец его сиятельства господина Пупса, который в это время опять распекал одного из своих министров:

— Не смейте возражать, господин Фокс! Вы сделали всё возможное, чтобы преступники благополучно скрылись. Почему вы не доложили мне сразу, как только установили их местонахождение?

— Я опасался утечки информации, ваше сиятельство.

— Ага! А между тем вам следовало опасаться совсем другого.

Фокс поднял глаза.

— Да, да, другого! Вам следовало опасаться того, что незаменимых гномов нет и на ваше место всегда найдётся другой, более уважительно относящийся к своему повелителю Тайный министр.

Фокс опустил глаза.

— Нет, смотрите на меня!

Фокс поднял глаза.

— Вам стыдно, вы раскаиваетесь! А это мне должно быть стыдно, что я столь легкомысленно поверил в вашу преданность. Но теперь я не могу быть уверен даже в том, что сам Тайный министр, чьё высшее предназначение заключается в неустанной заботе о сохранении существующего порядка, что этот министр… уже не плетёт заговор за моей спиной.

Последние слова Пупс проговорил шепотом и сам испугался сказанного. Он смотрел на Фокса, изумлённый собственным внезапным выводом. Тот счёл необходимым успокоить его сиятельство.

— Если какой-нибудь безумец задумает свергнуть ваше сиятельство, сказал Фокс, и Пупс вздрогнул всем телом, — то ему понадобятся единомышленники, разделяющие его взгляды и непременно принадлежащие к касте неприкасаемых. А поскольку подобного тайного общества не существует, то первый же гном, к которому такой сумасшедший обратится, на него донесёт, будьте уверены. Вашему сиятельству нечего опасаться.

Пупс промокнул салфеткой вспотевшее лицо.

— Если вы такой умный, господин Фокс, почему же Ханаконда с такой легкостью обвёл вас вчера вокруг пальца? Ведь не в его, а в вашем распоряжении были две сотни вооружённых до зубов полицейских.

— Изредка и самый лучший стрелок даёт промах. Поверьте, ваше сиятельство, я очень тяжело переживаю неудачу.

— Потайной гараж и внезапность прорыва — это ещё можно понять. Но почему они ушли от погони?

— Полицейские машины марки «Пудл» не приспособлены для езды по пересечённой местности. Как только мерзавцы свернули на своем «Циклопе» в лес, преследование прекратилось. Для меня такой исход погони был очевиден с самого начала.

— А что же вертолеты?

— Они подоспели слишком поздно.

— Разумеется. Ваши дальнейшие действия?

— Я устроил засады во всех окрестных спецраспределителях; без еды преступники долго не протянут.

— Ну что ж, я в очередной раз желаю вам удачи, господин Фокс, вздохнул Пупс.

Фокс опять лукавил с его сиятельством. То, что он услышал вчера от своего агента Тихони-Ригля, заставило его сосредоточить всё внимание на телецентре. Именно этот объект, а не продовольственные распределители должен был выступать теперь в роли приманки.

Покинув дворец, Фокс сел в машину и связался с телевидением:

— Что-нибудь есть?

— Так точно, господин министр, — доложил начальник отдела кадров, приходили трое: дамочка-монтажёр по объявлению, вахтёр и осветитель.

— Вахтёр? — переспросил Фокс. Профессия вахтёра не требовала профессиональной подготовки; кто-нибудь из бандитов мог легко устроиться на эту должность.

— Так точно, господин министр.

— Как он выглядит?

— Старенький такой гном, нос красный, борода лопатой. Назвался Гугсом.

— А осветитель?

— Сказал, что студент, с виду никаких особых примет.

Фокс не стал расспрашивать про дамочку. Осветитель без особых примет мог быть именно тем, кого он ждал.

— Когда он заступает?

— А они все трое заступают в вечернюю смену, к восьми.

— Его имя?

— Назвался Бобсом, но мы, конечно, не проверяли, как вы просили, чтобы не спугнуть…

— Хорошо, спасибо.

Фокс нажал на сброс и набрал ещё один номер:

— Алло, это вы, Ригль?

— Добрый день, господин министр.

— Какой там добрый… Уже слышали?

— Более или менее.

— В прежние времена репортёры бы визжали от восторга.

— Сейчас другие времена, господин министр. В новостях о вчерашнем не было ни слова.

— Знаете что, Ригль, сходите вечером на телевидение и посмотрите на нового осветителя, его зовут Бобс. Он заступает в восемь. Так, чтобы он вас не видел.

— Можете больше ничего не объяснять.

— Отлично, я знал, что вы сообразительный гном. Да, ещё… Попросите кого-нибудь дёрнуть за бороду и за нос этого Гугса, нового вахтера.

— Я всё понял.

— Отлично, буду ждать от вас новостей.

Фокс бросил трубку на сиденье и приказал ехать в свой офис.

Дождавшись вечера, Тихоня-Ригль отправился в телецентр. Было половина восьмого, и новый вахтер ещё не заступил. Предъявив удостоверение офицера секретной полиции, он беспрепятственно прошел внутрь.

Разыскав нужную студию, Ригль расположился в застеклённой кабинке режиссера и стал ждать.

В положенное время явился новый осветитель. Едва только взглянув на него, Ригль сразу понял, что это не тот гном. К тому же Бобс ловко управлялся с осветительной аппаратурой, и было видно, что он в этом деле не новичок.

Слегка раздосадованный неудачей, Ригль направился к выходу.

Старый вахтер сменился, и теперь на проходной сидел бородатый гном с красным носом. Ригль подозвал полицейского и показал свое удостоверение. Тот моментально вытянул руки по швам.

— Слушай, братец, мы ищем одного типа с наклеенной бородой и фальшивым носом. Ты пойди проверь этого новенького вахтера, только аккуратно…

— Слушаюсь! — гаркнул полицейский и отсалютовал честь.

Ригль отошёл и стал следить за его действиями, осторожно выглядывая из-за угла. Полицейский приблизился к вахтеру вплотную и без всяких церемоний изо всех сил тряхнул его за бороду. Голова у бедняги дернулась, он испуганно вскрикнул. Ригль почувствовал, как по его спине забегали мурашки. В следующую секунду полицейский зажал нос вахтера между пальцами и с усилием покрутил его туда-сюда. Несчастный заголосил так, что на шум сбежались другие полицейские.

Тысячи тысяч мурашек впились в Ригля зубами и когтями.

Облаченный в форму грубиян шагнул к нему и, вытянувшись по стойке «смирно», загорланил:

— Осмелюсь доложить, господин офицер: нос настоящий, борода тоже настоящая. Не прикажете ли проверить на благонадежность его уши?..

Выслушав доклад своего агента, Тайный министр Фокс пришел в уныние. И было отчего: его расчёты не оправдались, бандиты скорее всего «легли на дно», а когда, где и при каких ужасных обстоятельствах они проявят себя снова, этого никто не знал.

«Но ведь наниматься на работу пришли трое, была ещё какая-то дамочка, подумал он. — А что если…»

Хлопнув себя по лбу, он подбежал к телефону.

— Алло, Ригль? Вернитесь и проверьте ещё эту… Маргаритку, она тоже заступила в вечернюю смену.

Не находя себе места, министр забегал по кабинету, дожидаясь ответного звонка. Наконец запищал зуммер, и Фокс жадно схватил трубку:

— Ну! Что!

— Она сбежала. Никакая она не монтажница: запутала всю плёнку, потом увидела меня в коридоре и смылась. Ещё, говорят, чесноком от неё здорово несло. Что теперь делать, господин министр?

— Что теперь делать? Отдыхайте, вы молодчина. А я снова приму позу глупого кота, подстерегающего хитрую крысу. Два раза я почти ухватил её за хвост, на третий вцеплюсь зубами в самое горло, обещаю вам, Ригль.