— Разумно говоришь, боярин, отслужим, — сказал князь.

В те времена сборы на отъезд были немалы, князь ехал не один, брал с собой часть дружинников, надо было снабдить их на дорогу пищей, коней выходить, всю справу воинскую им собрать.

В назначенный день отслужил протопоп Михаил молебен в новом соборе, благословил на путь князя с дружиной и с колокольным звоном проводил его из нового стольного города.

Стояло раннее утро, когда князь с дружиной двинулся в дорогу.

Погожий август ручался за долгое лето. Леса еще пышно одеты были густою, темною зеленью, в траве нигде не заметно желтых проплешин. Яровые хлеба еще не убраны с полей и волновались золотым морем.

В воздухе звенели жаворонки, гудели труженицы пчелки. Зноя не было, но все же солнце не жалело своих лучей и ласкало все живущее.

Весело было ехать князю, все ему удалось. Поставил он в шесть лет город: построил храм, детинец, наконец, и себе хоромы уладил. Торг закипел. Потянулись лодки и косоушки с низовья, выбегали струги из реки Тверцы. Торговый люд радовался, что сбыт на свои товары в Твери нашел. Соседи, ловкие торгаши, новгородцы, ганзейские приказчики тоже частенько заглядывали в стольный город Ярослава.

Подумал князь и о восстановлении монастыря около старого города, разрушенного татарами.

Занятый такими мыслями, князь весело ехал на своем скакуне. Дружина и его приближенный отрок Юрий едва успевали за ним следовать.

Вдруг княжеский конь запрядал ушами и пугливо отпрыгнул в сторону.

Ярослав удержался в седле и твердою рукою натянул поводья.

— С чего это он? — изумленно спросил князь.

— Ой, не к добру, княже, — сумрачно отвечал Юрий, — косой дорогу ему перебежал.

Поникнул головою на минуту и Ярослав. Перебежавший дорогу заяц, по старой примете, предвещает какое-нибудь несчастье.

— Не к добру, — эхом отозвалась и дружина.

Князь быстро приподнял голову, молодецки тряхнул кудрями и, обернувшись к своим спутникам, громко сказал:

— Охота же верить каким-то бабьим приметам, от судьбы своей и без зайца не уйдешь!

И, ударив шелковою плеткою горячего скакуна, взвившегося как птица, он помчался вперед.

Спокойствие князя ободрило и дружинников, и они поскакали вслед за ним.

Везде, где они проезжали, следы татарского набега уже сгладились.

Около полудня путники остановились в одной деревне на отдых. Князю отвели просторную избу, дружинники расположились прямо на траве.

При входе в избу князь остановился, услышав на кровле громкое карканье ворона. Невольно ему вспомнился и перебежавший утром дорогу заяц. Он обернулся к сопровождавшему его Юрию и деланно улыбнулся:

— Что ж, Юрий, и здесь, по-твоему, горе нам каркают?

Потупился княжий отрок.

— Не веришь ты, княже, а беречься все же надо.

Не вскинул на этот раз свои молодецкие очи князь, не тряхнул кудрями, а молча вошел в избу.

На столе, покрытом чистою ширинкою, скоро появилась всякая деревенская снедь.

У княжего отрока оказалась в роге влага пенная, и проголодавшийся князь принялся за трапезу.

— Не знаю, что случится со мною, княже, — проговорил Юрий, — но щемит у меня ретивое, как никогда того не бывало.

И на этот раз не ответил Ярослав своему любимому отроку, какое-то волнение овладело и им.

Только что радовавшие его мечты быстро исчезли, мысли витали около дорогих его сердцу лиц жены и детей, он рвался поскорее поспеть в Переяславль.

— Если оседлать коней да поскорее в путь! Изумленно взглянул Юрий на князя.

— А отдыхать не будешь, княже?

— Нет, поспешим: защемило ретивое, точно и впрямь горе какое меня ждет.

Ярослав задумался.

Дружинники быстро оседлали коней, и скоро путники помчались дальше. По-прежнему молчала степная дорога. Усталое дневное светило ушло на покой, день сменился прохладным вечером. Закурился над озером и речкой туман. Выглянули на потемневшем небесном своде яркие звездочки. Скоро из соседнего леса выплыл красный шар луны. Повеяло ночною сыростью.

А князь с дружиной без устали мчался вперед я вперед.

— Приустали, князь, кони, — промолвил Юрий.

Но князь точно и не слышал замечания и не придерживал своего коня.

Скоро действительно лошади и люди так утомились, что продолжать путь сегодня было нельзя, всем нужен был отдых.

Сами дружинники обратились к князю, прося его остановиться хоть на несколько часов.

— Не знаю, что со мной сделалось, — сказал князь. — Но так вот и тянет скорее домчаться до Переяславля и увидаться с дорогими сердцу!

Глаза князя так и впились в ночную темноту, будто взор его хотел проникнуть до самого Переяславля.

— Коли ты так томишься, князь, — участливо заметил Юрий, — пусти меня вперед, ты отдохни с дружиной, а я сменю в деревне коня и помчусь дальше.

Князь ласково взглянул на отрока. По его взгляду Юрий понял, что он рад такому предложению.

Отрок низко поклонился князю и помчался вперед.

Князь остановился в первой же деревне.

Усталые дружинники скоро заснули. Задремал тревожно и князь.

Еще ночь не сошла с неба, луна спокойно светила еще над мирно спящим селом, а чуткое ухо Ярослава и сквозь сон заслышало крики и непонятный шум.

Не успев надеть кольчуги, в одной шелковой рубахе, босиком выбежал князь на крыльцо.

— Что такое? Что случилось? — громким голосом крикнул он дружинникам.

— Вставай, князь, вставай, злые вести гонец принес! Татары поднялись снова, широкою волною разлились они по земле Русской!..

Поспешно вернувшись в избу, князь надел доспехи и велел седлать коней.

Сердце говорило ему, что семья в опасности.

Быстро летел он по полям, скакал по горам.

Мало отдохнувший конь тяжело храпел от бешеной скачки, но послушен был воле своего господина.

Исчезла ночная тьма, загорелся восток алою дымкой рассвета. Скоро поднялось на небо и само солнышко. А князь с дружиною без устали мчится вперед и вперед. И кони будто забыли усталость.

Ярослав зорко смотрел, ожидая, не вернется ли к нему Юрий с вестями.

Вместо отрока бегут навстречу какие-то люди. Это крестьяне спасаются, будто от злой погони.

Ярослав остановил беглецов, расспрашивает их.

— Бежали мы, милостивец, от злой татарвы, укрыться некуда было. Порубили, пожгли все наше именьишко, проклятые! Жен и детей в полон забрали!

Еще быстрее помчался князь вперед.

Его томила неизвестность, захватили ли татары Переяславль, жива ли его княгиня с детьми? И он то надеялся, что беда стороной пронеслась, то приходил в отчаяние. Скорее бы узнать и увидеть все.

Княжий конь выбился из сил. Закачался верный слуга под князем и на бегу рухнул на землю вместе с всадником. Невредим остался князь. Взял он коня у одного из дружинников и снова полетел дальше.

Все больше и больше попадалось навстречу беглецов. Убеждался князь, что беда стряслась и над его семьей. Он потерял всякую надежду и на возвращение Юрия, сердце подсказывало ему, что и отрок его погиб.

Как ни рвался князь вперед, но и для всадников, и для коней нужен отдых. И дружина расположилась в неглубоком логу, где пробегал студеный ручеек. Наступала ночь. Расположились, как могли, на ночлег.

Но не спится князю. Сон бежит от него. Будто наяву видит он и татар-насильников, и родную семью свою беззащитную. И рано утром, лишь только забрезжилась заря, князь поднял дружину и поскакал дальше в Переяславль.

Только далеко за полдень показался вдали город. Усталые кони насилу несли своих всадников. Над городом стоял темною тучею непроглядный дым.

— Смотри, Всеволод, город-то горит, — произнес князь, тревожно обращаясь к дружиннику.

Всеволод хотя и сам чуял что-то недоброе, но хотелось ему успокоить князя.

— Кажись, это громовая туча повисла над городом; господине княже…

Но Ярослав его уже не слышал и мчался, нещадно погоняя плеткой своего коня.