О Ленине написано невероятное количество исследований. Среди них русские и зарубежные авторы, которые представили свои исследования в несколько разной интерпретации, но, в основном, в хвалебных тонах. Ленин — вождь мирового пролетариата, Ленин — великий человек. Подавляющее большинство Ленина никогда не видели, Россию знают по бумажкам, а что творилось внутри этой страны, какие испытания прошел великий народ, как Ленин и его еврейское окружение согнули великую страну в три погибели, вовсе имели приблизительные понятия.

Исследования русских авторов, особенно советского периода, не отличаются и они все похожи друг на друга как две капли воды в рабском поклонении вождю.

Каждый шаг, даже каждый чих — гениален. Это пустые хвалебные панегирики, которые не представляют для современного читателя ни малейшего интереса. Это пыль истории. В основном, это словесная копия с иконы, так или иначе наполненная хвалебными эпитетами. Все, что делал Ленин — гениально. Его поступки, его взгляд, его прищур, его словесные выражения, типа «батенька, архи важно»; но никто не попытался изобразить его портрет как человека, памятуя о том, что и гений — человек, да еще ему могут быть присущи причуды, над которыми простому смертному следует задуматься. А это великое удовольствие.

Изображая Ленина в его коллективной семье, автор не считает это смертным грехом. Они втроем жили дружно. Плохо то, что коммунисты держали это в строгом секрете и если бы кто-то случайно обмолвился, что у божка была еще и гражданская жена, он загремел бы по ленинским местам лет на десять.

Вызывает сожаление и тот факт, что Ленин, когда ему Инесса уже стала не нужна как женщина, он послал ее на юг «отдохнуть». Инесса поехала на юг, тут же заболела и тут же скончалась. И диагноз тут же был придуман: холера. Имеет ли отношение Ленин к этой скоропалительной смерти? Думается: да, имеет.

Поскольку личная жизнь Ленина представлена через призму художественного воображения, автор оставляет за собой право на художественную корректировку, даже вымысел, который может вызвать бурю гнева у некоторых читателей. Хочу успокоить их. Авторитет Ленина от этого не уменьшится, а возрастет. Вместо иконы перед ним предстанет образ человека, которому ничего человеческое не чуждо. Не надо раздувать гениев, как воздушный шар, а то они лопаются. Они в древние времена были в моде. Что может сказать простой коммунист о своем божке? Великий, мудрый, гений, знал 18 языков, сделал Россию счастливой. Вот это и будет весь убогий лексикон, да еще сопровожденный матом, разумеется, в адрес автора.

Я не хочу умалять значение трудов великих марксистов. Это труды заблудших людей, возможно, они хотели добра людям, но выбрали не тот путь. Китайцы — это блестяще доказали. Они оставили боженьку Мао в покое, но в экономике, в которой Мао, как и Ленин, ничего не понимали, пошли по другому пути и достигли ошеломительных успехов, оставив теорию Мао для истории.

Высказывания ученых разного уровня зарубежных стран, которые не знали Ленина как человека, никогда с ним не встречались и он был для них как человек, победивший огромную страну, также слишком разнообразны.

Высказывание Уинстона Черчилля не вполне исчерпывающее, хотя наиболее точное о Ленине. Вот, как отозвался Черчилль о Ленине в 1929 году.

«Ни один азиатский завоеватель, ни Тамерлан, ни Чингисхан, не пользовались такой славой, как он. Непримиримый мститель, вырастающий из покоя холодного сострадания, здравомыслия, понимания реальной действительности. Его оружие — логика, его расположение души — оппортунизм. Его симпатии холодны и широки, как Ледовитый океан; его ненависть туга, как петля палача. Его предназначение — спасти мир; его метод — взорвать этот мир. Абсолютная принципиальность, в то же время готовность изменить принципам… Он ниспровергал всё. Он ниспровергал Бога, царя, страну, мораль, суд, долги, ренту, интересы, законы и обычаи столетий, он ниспровергал целую историческую структуру, такую как человеческое общество. В конце концов, он ниспроверг себя… Интеллект Ленина был повержен в тот момент, когда исчерпалась его разрушительная сила и начали проявляться независимые, само излечивающие функции его поисков. Русские люди остались барахтаться в болоте. Их величайшим несчастьем было его рождение, но их следующим несчастьем была его смерть». (Churchill W.S., The Aftermath; The World Crisis. 1918–1928; New York, 1929).

Хрущева сверг Брежнев, правивший страной 18 лет. Это был период развития социалистической думократии.

Потом пришел Горбачев, решивший раскрепостить духовных рабов. КПСС отреагировала на это полным развалом. Оказалось, что партия и свобода несовместимые понятия.

10 февраль 2010- 10 февраля 2017

Минуло 65 лет, как из жизни ушла сухонькая старушка в пенсне — Розалия Залкинд-Землячка. В знаменитом Доме на набережной, где жила партийная верхушка, она была одной из самых титулованных особ.

Ей же принадлежал негласный рекорд времён Красного террора: под руководством этой женщины были казнены десятки тысяч людей. Тем самым она оправдала прозвище Демон, которым сама себя наградила задолго до революции. Другой её псевдоним — Землячка — станет официальным после 1917 года. Но любимым останется Демон.

Наука разрушения

…1903 год. Розалия спешит по питерским улицам на тайную встречу с рабочими. Представитель большевистского актива объявляет: «Товарищ Демон прибыл из Лондона. Он… она расскажет, как прошёл съезд нашей партии». О конспиративной деятельности Розалии уже в советское время написал Лев Овалов и рассказал о французских шляпках, английских плащах, дорожных зеркалах с двойным дном для провоза нелегальной литературы, царских тюрьмах, из которых она успешно сбегала.

(Еврейка, погань, вспомнила своих предков, что распяли Христа и проводила опыты на русских.)

Борясь за права рабочих и крестьян, Розалия не имела отношения ни к тем, ни к другим. Родилась в Киеве в 1876 г. в семье богатого купца Самуила Залкинда. Левыми идеями увлеклась в гимназии, по окончании которой отправилась учиться во французский университет. Последующие 20 лет до октября 1917 г., ни дня официально не работала. В этом её биография схожа со многими известными большевиками.

Деньги на одежду, еду, жильё и оплату визитов за границу брались в партийной кассе. В этом смысле революционеры представляли собой удивительную социальную группу, у которой была и своя чёткая психология, выраженная Михаилом Бакуниным: «В революционере должны быть задавлены чувства родства, любви, дружбы, благодарности и даже самой чести. Он не революционер, если ему чего-либо жалко в этом мире. Он знает только одну науку — науку разрушения». Под этими словами Розалия могла подписаться кровью. Не своей, а десятками тысяч замученных по её воле людей. Речь, прежде всего о Крыме, куда Залкинд отправили наводить новый порядок в качестве секретаря обкома партии. После её появления Чёрное море у берегов покраснело от крови расстрелянных. «Бойня шла месяцами. Смертоносное таканье пулемёта слышалось до утра… В первую же ночь в Симферополе расстреляли 1800 чел., в Феодосии — 420, в Керчи — 1300 и т. д.», — писал историк Сергей Мельгунов, сам переживший Октябрьскую революцию, в работе «Красный террор в России. 1918–1923 гг.».

Пулемёты в Крыму работали, не переставая, пока товарищ Демон не скомандовала: «Жаль на них патронов. Топить. И всё». Приговорённых к казни собирали на баржу, привязывали к ногам камни и сбрасывали в море. Часто это делалось на глазах у жён и маленьких детей, которые стояли на берегу на коленях и молили о пощаде. Но как сказал нарком просвещения еврей Луначарский: «Долой любовь к ближнему! Мы должны научиться ненависти». Потом рыбаки, выходившие на лов, видели, как в воде стоит армия мертвецов. Розалия не только давала отмашку на уничтожение людей, но и активно принимала участие в казнях. Носилась в комиссарской кожанке с маузером на боку из города в город, из посёлка в посёлок — «фурия красного террора», как назвал её Александр Солженицын.