- Нет, - прошептала Элинор, ее глаза наполнились слезами. - Я не вернусь с тобой.

- У тебя нет выбора. Я твой отец, и ты будешь делать, как я говорю.

- Прошу прощения, - сказал знакомый, совершенно спокойный голос, - но мисс Пемброук никуда не пойдёт.

- Кто вы, черт возьми, чтоб вмешиваться в личный разговор? - сказал мистер Пемброк.

- Капитан Майлс Рамси, - представился Рамси, подходя к Элинор. Его теплое, сильное присутствие у нее за спиной, было как якорь, спасая ее от страха, который отец всегда внушал ей. - Я капитан мисс Пемброук. И я так понимаю, вы мистер Пемброук.

- Мысль о том, что моя дочь является членом флота Его Величества, просто смехотворна, - прорычал мистер Пемброук. - У нее нет капитана. Она обязана слушаться меня.

- Мисс Пемброук совершеннолетняя и Необычная, и поэтому ей разрешено заключать контракты от своего имени. Она отважно сражалась в нескольких битвах. Военно-морской флот считает ее одной из нас.

- Я пришел сюда, чтобы поговорить с адмиралом Даррантом. Он прислушается к разуму, или я подам против него иск за похищение.

- Я сама выбрала этот путь, папа.

- Если ты не замолчишь, я сам тебя заткну!

- Не смейте угрожать мисс Пемброук, - вставил Рамси, его спокойный тон превратился в гнев.

Элинор не нужно было видеть Рамси, чтобы знать, что он станет бороться за нее так же уверенно, как и раньше, но она не могла этого допустить. Она посмотрела на лицо отца, искривленное от ярости, и вспомнила долгую ночь, проведенную свернувшись в расщелине скалы, и не смогла понять, почему она когда-либо боялась его.

- Я не буду молчать! - закричала девушка. - Вы унижали меня, насмехались надо мной и сказали, что должна быть благодарна за ваше внимание, что я ничто, поэтому я вам ничего не должна. Я не вернусь с вами, отец, я не выйду замуж по вашему приказу, я не буду вести себя так, как вы требуете, ради того, чтобы вы купались в моей славе. И я не испытываю угрызений совести за то, что сделала!

- Как ты смеешь говорить с отцом...

Элинор рассмеялась.

- Отцом? Если бы вы когда-нибудь поступали со мной так, как отец должен относиться к своей дочери, мы бы сейчас не разговаривали. Я могла бы остаться дома, кроткой и послушной, жить пустой жизнью. Поэтому я должна поблагодарить вас за тот толчок, приведший меня в место, которое я люблю, в окружение людей, которые уважают меня и мой талант.

Она схватила его за запястье и подняла его обожженную руку, держа без сопротивления, между ними.

- Мой талант, папа. Вы думали только о моем таланте в абстрактном понятии, не так ли? Как главу в вашем текущем тезисе? Вы никогда не понимали, что мир подумает обо мне. Знаете ли вы, если мне грозит опасность, то мой нападающий будет привлечен к ответственности перед судом независимо от того, что я скажу в защиту? Вот как я ценна, папа, и если вы осмелитесь снова поднять на меня руку, я уничтожу ее, и никто, никто, не вступится, чтобы защитить вас.

Она оттолкнула его руку от себя.

- Поговорите с адмиралом, если нужно. Я ему не очень нравлюсь, и я уверена, что вам обоим есть о чем побеседовать в отношении моего характера. Но он никогда не удовлетворит вашей просьбы, потому что я здесь нужна.

Лицо мистера Пемброук стало цвета старого кирпича, губы приоткрылись, и челюсть отвисла. Он потер запястье, как будто Элинор уже выполнила свою угрозу.

- Ты для меня ничто, - прошептал он. - Я отрекаюсь от тебя. Никогда не возвращайся, слышишь? Я больше не хочу видеть тебя. С этого момента у меня только две дочери.

- Я думаю, что в некотором смысле это всегда так и было, - произнесла Элинор.

У мистера Пемброук дернулась челюсть. Он протиснулся мимо Рамси, как слепой, и направился обратно в вестибюль.

- Господин Херви, возьмите мисс Пемброук обратно на корабль, - тихо сказал Рамси. - Я думаю, позабочусь, чтобы он не причинил больше беспокойства.

Капитан коротко сжал плечо Элинор и пошел за мистером Пемброук.

- Аплодисменты, - сказал Стратфорд, наступил момент нереальности, и она снова оказалась на борту «Афины». Ей не нужно было видеть уникальный символ ограничительной комнаты. Она чувствовала запах приготовленной пищи Дольфа и то, как корабль качался на волнах гавани. Элинор была дома.

- Я не знала, где вы, - сказала она.

- Я поспешил за капитаном, как только увидел, что начались проблемы, - сказал Стратфорд. -

Это действительно был ваш отец?

Элинор горько рассмеялась.

- Разве вы не слышали? Он отрекся от меня. У меня больше нет отца.

Она распахнула дверь комнаты и прошла через пустую столовую, испытывая путаную смесь эмоций. Ее семья оттолкнула ее. Она, наконец, восстала против своего отца. И Рамси пришел, когда он был нужен. Элинор ​​вернулась на «Афину», на этот раз навсегда.

«Куда мне идти, когда эта война закончится? Селина презирает меня?»

Мыслей было достаточно, чтобы превратить все эмоции в слезы, и она пошла быстрее, игнорируя вопросы Стратфорда.

- Я не могу, - сказала она, - не спрашивайте меня, - зная, что это не имеет смысла, и убежала туда, где снова была ее спальня.

Казалось, что Рамси не нуждался в ее обществе, после того, как она ушла. Должно быть, он был уверен, что когда-нибудь Элинор сама выйдет из каюты, чтобы составить ему компанию и избавить от одиночества, длившегося более месяца, когда поймет, что ей нужно его общество. Она села на кровать и закрыла лицо руками, но слез больше не было. Конечно, нет. Зачем они? Сегодня она выиграла две битвы, даже три, если считать запугивание Кроуфорда, который все еще заставлял пытать яростью ее сердце.

Она представила лицо своего отца, потрясенного ее внезапным и сильным взрывом. Наверное, так чувствует себя лиса, когда курица поворачивается и начинает нападать. Девушка ни о чем не жалела. Она была абсолютно права во всем, кроме, возможно, своего утверждения, что она может сжечь его безнаказанно. Хорошо, что Рамси не обвинили в убийстве... кроме того, что ее талант был гораздо более ужасающим, чем его, и возможно, что правительство действительно могло бы предать ее смерти, если они думали, что она была способна к беспорядочным убийствам. Она позволила своей руке загореться и повернула ее, удивляясь цвету. Ей просто нужно было избежать убийства любого, кто не был пиратом. Это была такая абсурдная мысль, что она засмеялась.

- Если вы способны смеяться, я предполагаю, что вы не поглощены угрызениями совести, - приглушенно произнес Рамси из-за двери.

- Я никогда не буду испытывать угрызений совести за сказанное мной, - сказала Элинор, открывая дверь, чтобы встретить улыбающегося Рамси. Что-то в нем изменилось, возможно, его прическа? - Я должна была сказать это многие годы назад.

- Херви был в расстроенных чувствах, когда вернулся, и я думал, что мне может понадобиться спасти вас от дракона, - сказал Рамси. - Но, похоже, вас не нужно было спасать.

- Я никогда не смогла бы противостоять ему, если бы вас не было там. Вы придали мне мужества.

- Тогда я счастлив, что был, в конце концов, полезен, - он снова улыбнулся и поклонился.

Вот и все. Все его зубы были совершенно ровными. Почему он все это время ходил с кривым зубом? Но Элинор понимала, что это такое, и, в конечном итоге, вынуждена решить проблему, с которой другие прожили годами.

- Ваш отец вернулся в Лондон, насколько я могу судить, - продолжал Рамси. - Он не разговаривал с адмиралом. Я предполагаю, что он серьезно отнесся к своей угрозе отречься от вас.

- Он всегда серьезно относится к своим угрозам. Именно так он делает их убедительными.

Рамси прислонился к дверной раме.

- И он угрожал заставить вас выйти замуж?

- Да. Но я отказываюсь вступать в брак просто для того, чтобы быть размножающимся животным, - ладони Элинор взлетели вверх, закрывая рот. - Не могу поверить, что я сказала подобное вам!

Рамси засмеялся.

- Ну, вы проводите много времени среди моряков. Скоро вы будете пить грог.