- Я взяла свои лучшие вечерние платья, капитан.

- Боюсь, я не могу предоставить вам развлечения такого рода, но думаю, что смогу устроить концерт, если вам нравится скрипка и флейта. Мистер Уорсли может сыграть большую часть Пятой сонаты Бетховена на носовой арфе.

- Умоляю, остановитесь, я задыхаюсь от смеха.

- Но это все правда! У нас есть несколько Уэльцев, вы знаете, как они поют, и Хоукс и Джинна, на борту за пятой пушкой, носят свои дудки все время. Конечно, они не играют для офицеров, но вы можете сесть на ступеньки и прислушиваться к их приятной музыке.

Элинор закрыла рот, чтобы удержать смех:

- Я полагаюсь на вас, капитан.

- С удовольствием. Я думаю, что мы должны высохнуть и вернуться на корабль. Даже весной послеполуденное солнце в этих широтах может быть жестоким.

Они улетали с гораздо большей скоростью, чем раньше, Элинор широко раскинула руки, словно притворяясь, что ветер подгоняет ее. Она чувствовала, что настроение тоже улучшилось, но не от ветра. Было хорошо иметь друга, и Рамси оказался прав: существовало разделение между ней и другими талантами на корабле, которых просто не было между ней и Рамси, или даже между ней и Хэйсом. Прошло много времени с тех пор, как ей стало так хорошо с кем-то, кроме Селины. Она посмотрела туда, где Рамси летел над головой, сконцентрировавшись, на ее удержании, и почувствовала, что с Селкирком нет родства. И почувствовала радость от наличия Необычного таланта.

Солнце полностью зашло, и лампа слегка покачивалась над столиком капитана, превращая окна в ряд зеркал, которые плохо отражали лицо Элинор. Сегодня ее брови выглядели особенно свирепо, хотя это могли быть тени. Она прочертила линию на стекле, затем отдернула палец, когда дверь позади нее открылась, и мужские голоса предшествовали появлению Рамси и его офицеров в огромной каюте.

- Добрый вечер, мисс Пемброук, - сказал капитан. - Не хотите ли присоединиться к нам?

Он вежливо отодвинул стул слева от себя, когда она села, раздался скрип стульев и мужчины присоединились к ней. Дольф и двое других моряков были одеты в парадную одежду и начали приносить блюда. Стол отличался особым разнообразием, но Дольф всегда подавал, по крайней мере, два блюда: простую, но вкусную еду.

- Спасибо, - поблагодарил Рамси, когда Дольф подал супницу и погрузил половник в бульон, чтобы поухаживать за Элинор, но его прервал сдержанный кашель.

- Вы позволите мне произнести молитву, капитан? - спросил Селкирк, приподняв руку, как будто отвечал на вопрос школьного учителя. Он обратил одухотворенное лицо к Рамси, и капитан позволил половнику опуститься с небольшим всплеском, откинувшись на спинку стула и кивая в знак согласия. Селкирк сложил руки перед собой и склонил голову. Вокруг стола, другие офицеры приняли различные позы благоговения. Элинор склонила голову, но искоса посмотрела на Рамси, который оперся локтями на стол и положил голову на сжатые руки. Элинор каждый вечер видела эту драму с небольшим изменением. Селкирк присоединился к ним за столом, но она считала, что кажущееся безразличие Рамси к религии в большей степени связано с его презрением к Селкерку, чем к врожденному неверию.

- Отче наш, - громко начал Селкирк, и Элинор обратила свое внимание на другое. Когда Селкирк начинал благословение с Отче Наш, затем всегда следовала проповедью, Элинор была уверена, что это неуместно в благословении перед едой. Суп, вероятно, будет теплым, когда она, наконец, доберется до своей миски.

- Во имя твое, аминь, - закончил Селкирк. Элинор пробормотала ответ с остальными. Рамси продолжал ухаживать за Элинор, как если бы его не прервали.

- Надеюсь, вам понравилось в Тенерифе, мисс Пемброук, - сказал он, выглядя более официально, чем в тот же день на пляже. - Мы должны остаться в гавани еще на несколько дней, пусть все разомнутся.

- А потом снова разминай их, когда мы соберем людей,- сказал Ливингстон, раздраженно. - Все они, наверное, уже пьяны.

- Пусть они будут работать на берегу, - сказал Рамси. - Дайте им возможность порадоваться, прежде чем начнется настоящая работа. Они будут лучше работать, если будут знать, что к ним относятся справедливо.

- Щедрый вы, капитан, - сказал Ливингстон и поднес свой бокал к Рамси, прежде чем выпить его, и налить себе еще один. Рамси с улыбкой ответил на приветствие и сделал глоток из своего бокала.

- Завтра я снова пойду на берег, - сказал Хейс. - Все еще на охоте за Регулусом regulus teneriffae. Нелепо, насколько хорошо маленькая тварь скрылась от меня. Это место должно кишить ими. Хотя Тенерифе уникален во многих отношениях, не только его фауна, так как у них есть действующие вулканы.

- Вы имеете в виду, что он может снова извергнуться? - спросил Гиббонс, чье худое лицо побледнело настолько, что красные пятна стали более заметными. Элинор втайне думала, что он слишком молод, чтобы быть лейтенантом, не говоря уже об отряде морских пехотинцев.

- О, нет, - рассмеялся Хейс, - это маловероятно. И, даже если это произойдет, будет много предупреждений. Нечего бояться.

- Я не знаю...

- Давай, мужик, прояви твердость характера, - протянул Ливингстон. - Не позорься перед дамой.

Он подарил ленивую улыбку Селкирку, который покраснел. Щеки Ливингстона выглядели слишком красными. Элинор не наблюдала за ним, но она была уверена, что он выпил больше, чем несколько бокалов вина.

- Мистер Ливингстон, вы не могли бы передать это блюдо рядом с вашим локтем? - сказал Сэмпсон Браун, который до этого сидел молча.

Мастер парусного спорта был круглый и с черными волосами, венчавшими его голову, что делало его похожим на средневекового монаха. Элинор не могла вспомнить, как он говорил раньше. Он общался с Рамси через систему мычания и кивков, что было понятно им обоим, и она думала, что должно быть они хорошие друзья, потому что Рамси часто приглашал его присоединиться к нему за едой.

Ливингстон выпрямился на сиденье и передал блюдо. Когда он передавал его, Хейс сказал:

- Возможно, придется пройти некоторое расстояние дальше вглубь острова, чтобы найти то, что я ищу.

- В этот раз это будет невозможно, мистер Хейс, но я буду помнить об этом, - сказал Рамси. - Сэмпсон, я бы хотел кое-что из этого, если бы вы передали блюдо сюда.

Браун хмыкнул и протянул его. Ливингстон налил себе еще бокал вина и сделал большой глоток.

- Не думайте, что остальные увидят гораздо больше, чем гавань, - сказал он.

- Много будет времени для этого, когда мы достигнем Бермудских островов, - сказал Бомонт. - Если вы знаете больше о наших приказах, чем о том, что написано на бумаге.

- Адмирал Даррант даст нам более подробные инструкции, - сказал Рамси, - хотя я не могу представить, какое они будут иметь отношения к Братьям Побережья.

- Простите, капитан, но кто такие Братья Побережья? - спросила Элинор, опуская вилку.

Ливингстон рассмеялся.

- Думал, что вы начитаны, мисс Пемброук. Вы никогда не слышали о них?

- Они группа людей, которые руководили деятельностью пиратов вдоль американских берегов и в Карибском бассейне, - ответил Рамси, перебив гневное восклицание Элинор. - Адмирал Даррант хочет захватить или убить кого-либо из них, и... они как кость поперёк горла.

- Я прошу прощения за свое невежество, капитан, - Элинор взглянула на Ливингстона, который ухмыльнулся, снова наливая бокал, - но я думала, что пираты независимы. Из того, что я слышала, они больше похожи на... на итальянских преступников, захватывающих богатых пленников с целью получения выкупа.

- Сто лет назад они были более независимыми. Быстрей всего к ним присоединилась группа пиратов Генри Моргана и другие каперы. Но теперь Райс Эванс, их лидер, контролирует почти все корабли, говорит им, куда плыть, какие суда взять, и как обращаться с пленниками. Его стратегия заключается в том, чтобы побудить торговые суда убедить свои правительства выплачивать постоянный откуп в обмен на то, чтобы пираты не атаковали.