Я всё ещё не могу поверить, что снова вижу его живым.

— Как... Как ты выбрался из России?

— Азаренко вернул Жар-птицу мне перед битвой. Я прыгнул вскоре после того, как началось сражение.

Пол выглядит взволнованным, и я понимаю, что он хочет спросить о своём другом воплощении. Выжил ли он. Я не могу заставить себя говорить о лейтенанте Маркове. Я сломаюсь, я не могу себе это позволить сейчас.

— Что происходит?

— Я снял комнату в хостеле неподалеку. Тео в прошлом году достал мне фальшивые документы, поэтому я использовал их в отелях, которые берут наличные. Даже Конли не может выследить меня. Завтра рано утром я на поезде поеду в аэропорт. Я лечу в Квито.

"Это хорошо, но я спрашивала совсем не об этом".

Он добавляет:

— Квито — это в Эквадоре.

— Я знаю, где находится Квито! — обрываю я его, что формально правда, потому что он мне только что сказал. — Я имела в виду, что происходит? С тобой и Конли и всем остальным. Не говори мне, что надо вернуться домой и быть хорошей девочкой. Если ты снова это сделаешь, я клянусь...

— Я не сделаю этого снова, — но Пол говорит это так, словно это не обещание, а больше... признание своего поражения. — Тебе нужно было отправляться домой, когда я тебе об этом говорил, а сейчас уже слишком поздно.

— То есть, ты собираешься объяснить? Наконец-то?

— Да, — Пол поднимает глаза в небо, как будто боится, что за нами наблюдают. Но опять же, у Триады есть спутники. Конли мог бы наблюдать за нами из космоса, если бы захотел.

Я думаю, что паранойя Пола заразила и меня.

— Пойдём, — говорит Пол. — Давай вернёмся обратно в хостел.

Мы идём туда вместе, бок-о-бок, не говоря ни слова. Лейтенант Марков в России мог бы предложить мне руку, если бы он знал, что никто не смотрит, он бы держал меня за руку. Пол так не делает.

Большая часть моих знаний о хостелах походит от Джози, которая путешествовала с рюкзаком по Европе одним летом, по Австралии и юго-восточной Азии. По её словам, они созданы для людей, которые приветствуют все неудобства походов, а не хотят тишины и покоя. Но они всё равно ей нравятся, потому что можно встретиться с людьми со всего мира. Конечно, фойе заполнено группой шведских студентов, которые пытаются понять, когда лучше всего посетить Алькатрас. Пол платит дополнительные 10 долларов за второго гостя, представляя меня как свою девушку, так неловко, что я думаю, не считает ли меня администратор проституткой. Но, она заселяет меня по фальшивым документам.

— В хостелах бывают отдельные комнаты? — говорю я, когда Пол закрывает за нами дверь.

— Иногда. Я выбрал такой, потому что знал, что мне нужно уединение для работы.

Комната выглядит как раскуроченный суперкомпьютер. Он соединил несколько ноутбуков и устройств, мне незнакомых. На экранах бегут строки светящегося кода. Хотя комната затемнена, почти лишена естественного света, Пол не включает лампу, может быть, для того, чтобы избежать взгляда в экраны, мерцающие все новыми строками данных.

— Что ты делаешь?

— Залезаю в сервисы Триады.

— Я думала, ты уже это сделал, — в подтверждение моих слов, планшет, прикрепленный к стене, показывает сменяющиеся сцены с различных камер внутри штаб-квартиры Триады.

— Некоторые данные лучше защищены. Если я смогу их взломать прежде, чем покину страну, отлично. Если нет, мне придется построить несколько предположений.

— О чём?

Пол не отвечает мне прямо, просто снимает пальто. Жар-птица поблескивает на его черном свитере.

— Ты хотела ответов. Давай начнём.

Я сажусь на ту сторону кровати, которая не завалена компьютерами. Пол сидит, скрестив ноги на полу, между нами нет даже фута, в комнате нет места для нас двоих. Мой телефон жужжит в кармане юбки, и я понимаю, что он это делал практически постоянно. Когда я беру его, то вижу несколько дюжин сообщений от Тео в разных степенях паники. "Где, что ты, это не, Пол, Моя машина, Почему, Мег, у тебя всё хорошо?"

Сморщившись, я перевожу телефон в режим "не беспокоить".

— Тео убьёт меня, — говорю я, думая больше о том, что может делать Тео в эту минуту. — Конли не причинит ему вреда, да? — когда я сбегала из Триады, я даже не подумала о том, что могу подвергнуть Тео риску.

— Вероятно, нет, — говорит он.

— Вероятно?

— Вероятность больше пятидесяти процентов, — кажется, Пол считает, что это успокоило меня больше, чем на самом деле. — Сегодня он в безопасности. Я не видел ничего неожиданного на камерах после твоего ухода. Тео в замешательстве, а Конли зол.

Я помню, как Конли изображал, что случайно наткнулся на нас, но пошёл с нами как будто директору огромной корпорации больше нечего делать на Новый Год. Он пытался вести себя обычно, следуя за нами в лабораторию 11, где он сделал бы... что?

— Для Тео, Ватт Конли — идол, — говорит Пол. — Он начал понимать, что Триада не так хороша, как кажется, но он отказывается понимать, насколько.

— Что ты имеешь в виду, отказывается?

Пол качает головой:

— Тео амбициозен, но в лучшем смысле этого слова. Он верит, что наша работа найдёт применение в мире, и он хочет, чтобы все получили пользу от нашего изобретения. Работа с большими компаниями и убеждение таких людей, как Конли, лучше нас финансировать могут привести к этой цели, но я так не могу. Я пытаюсь и это смехотворно. Как собака, которая ходит на задних лапах.

— Это ты рассказал о мамином и папином изобретении Триаде?

— Вкратце, я стоял рядом, когда это делал Тео, — говорит Пол. — Он общается с ними, и сотни и тысячи долларов на разработку сыпятся на нас дождём. Но Тео не просто использует Конли и Триаду, он ослеплён ими. Он верит в Конли, потому что хочет верить.

Хотя мне хочется защищать Тео, я достаточно хорошо его знаю, чтобы видеть правду в словах Пола.

Пол продолжает:

— Тео никогда бы не привёл тебя никуда рядом с Триадой, если бы понимал, каков настоящий план Конли. Он простирается шире, чем простое шпионство, это ограничение свободы, и, возможно, это похищения между измерениями, и Конли только начинает.

— И какой частью этого являюсь я? Потому что это не имеет никакого смысла. Или это только то, что ты не сказал, чтобы вытащить меня из Триады?

С лестницы доносится смех, громкие голоса говорят по-португальски или по-итальянски, на каком-то языке, который я почти узнаю. Мы оба ждём, когда звук шагов удалится от нас, как будто любое подслушанное слово может быть опасным.

Наконец, тишина. Пол встречается со мной взглядом.

— Это не просто что-то, что я сказал. Это правда.

— Всё равно не имеет смысла. Какое я к этому всему имею отношение? Мама и папа — гении, которые изобрели технологию. Ты и Тео следом за ними. Я только сидела за радужным столом и задавала глупые вопросы.

— Прекрати называть себя глупой. Это не так, — Пол глубоко вдыхает. — У тебя есть свой ум. Своя значимость. Но Конли от тебя хочет не этого.

— Конли меня даже не знает.

— Нет. Но он знает нас — твоих родителей, Тео и меня. Ему нужно манипулировать нами. И есть только один способ. Разве ты не видишь, Маргарет? Ты — единственный человек, которого любят все четверо из нас.

Я чувствую, как мои щеки загорелись.

— Поэтому... поэтому Конли это было нужно?

Черты лица Пола кажутся резче при свете мигающих строк кода, его сильная линия подбородка, испытующий взгляд.

— Ты уже побывала в трёх измерениях, ты что-нибудь заметила? О твоей реакции на путешествия, именно твоей?

— Я всё помню лучше, чем вы, — говорю я. — Мне не понадобилось ни одного напоминания.

— Именно. Мне и Тео нужны напоминания, чтобы помнить, кто мы. Тебе — нет. В любом измерении, в которое ты можешь войти, ты будешь всё время полностью контролировать свое тело. Ты понимаешь, как это ценно?

Я помню, о чём мама и папа говорили прошлым вечером, и их опасения внезапно приняли форму и окружили меня стеной.

Пол склоняет голову, словно изучая меня.