Еще минут пятнадцать прошло в беспорядочной на первый взгляд суете за плетеными стенами, потом дремотную тишину прорезали протяжные скрипучие голоса, то хором, то поодиночке. Наконец, закончив утренний ритуал, загомонили разом. Отари напрягся, всматриваясь — рядом с «домом» появились черточки вышедших. Выстроившись цепочкой, некоторые двигались вдаль, на равнину, где находились плантации мясных трав. Другие, сбившись гурьбой, ковыряли землю неподалеку — грибницы хорошо приживались возле деревни, что и понятно… Человека интересовали собиратели кореньев и лечебных трав — но как раз они-то и не спешили. Ило в нетерпении покусывал неприятно горчившую травинку, в душе досадуя на их неспешность — слух уже вполне явственно улавливал двигатели машин патруля. Кажется, началось прочесывание с воздуха. Интересно, что наплел им Бронтом? По всем законам Федерации простой разговор с мятежником или пиратом не подлежал суду (если, конечно, вовремя донести о нем куда следует). Но недонесение нельзя поставить ему в вину — у него просто не было времени. Сама того не зная, Инар предоставила ему оружие для защиты на случай суда. Только сомнительно, что до суда вообще дойдет… Ну да ладно — отбросив отвлеченные рассуждения, Отари подобрался — группа из десятка туземцев направилась в сторону холмов. «Не напугать бы…» Ага! — на этот случай есть переводчик. Быстренько пристроив на голову обруч, он включил прибор и для проверки шепнул пару слов — прилепленный к горлу датчик исправно перевел их, и в ответ из кармана проскрипела какая-то фраза. В ухо шепнул обратный перевод — все точно. Громкость тоже соответствовала… Быстренько скинув одежду, он упихнул ее в короб и с сомнением оглядел свои руки — природная смуглость должна была замаскировать земное происхождение… Вот только фигуру не скроешь… Ну да ладно, сойдет за местного Голиафа. Выпрямившись, он прикинул на глаз направление и неспешно потрусил наперерез собирателям, старательно избегая возвышенностей. Двигатели патрульных стали громче — чуть слышный зуд перешел в гудение, как будто на острове завелись пчелы. Несмотря на прошибавший пот, он не ускорял движения, хотя стоило это ему немалых сил. Если он побежит, то выскочит на равнину и тем самым просто преподнесет себя на блюдечке, если пойдет не спеша, туземцы успеют затеряться среди холмов… И в том и в другом случае воздушная разведка успеет засечь одиночку. Он находился сейчас как бы между Сциллой и Харибдой — с одной стороны настигающий гул воздушных патрулей, с другой — цепкий взгляд наземных постов, и нельзя забывать ни о тех, ни о других.

Чуть не выскочив на открытое место, он судорожно сглотнул и притаился в тени холма, заслоненный от солнца и нескромных взглядов. Судя по звуку, танки патруля должны были вот-вот появиться — Ило спиной чувствовал их приближение и мысленно подгонял серокожую компанию — а сам не смел сделать и шагу навстречу… Черточки меж тем превратились в людей — они шли себе, спокойно переговариваясь и не обращая внимания на чуждый их миру гул. Может, они действительно его не замечали? Вопрос сложный, а в психологии инозвездных рас Отари не разбирался. Он надеялся только, что уж его-то они заметят — ведь Уном представлял его племени в качестве «сущего». Но экспериментировать не стал — и, дождавшись, обратился к идущим с самой элементарной и грамматически верно построенной фразой:

— Я — Отари Ило… друг Унома. Я хочу пойти с вами.

Если он ожидал чего-то из ряда вон, то был разочарован — ни малейшего удивления. Старший (по-видимому) этой команды приветливо взмахнул рукой и ответил сразу:

— Друг Унома — друг племени. Присоединяйся!

И Отари Ило, высокообразованный специалист по управлению, присоединился к первобытным собирателям кореньев.

…Облегченно вздохнул он только за стенами деревни-дома. Сейчас Отари мог припомнить десяток причин, из-за которых его могли прихватить — благодарение небу, они не пришли ему в голову раньше… Собиратели ушли куда-то по своим делам, оставив Ило в приятно-темном закутке. Сбросив короб с одеждой, он устало присел на него. Поерзав, устроился удобнее. Солнце снаружи палило вовсю, оставшиеся жители не нарушали тишины — его неудержимо потянуло в сон. Расслабившись, он дал дремоте одолеть себя, и через минуту уже спал, привалившись головой к сумке…

…Когда он вновь открыл глаза, день был в разгаре. Поднеся руку к носу, Ило выругался, не найдя браслета. Потом зевнул и огляделся. Где-то в глубине муравейника раздавался оживленный гомон — плонийцы вернулись с полей и делянок. А ему, пожалуй, пора. Поднявшись, он закинул короб на плечи и отправился вглубь лабиринта. Вскоре он очутился на знакомой уже площадке в центре деревни — запах трав, шум и толкотня слегка оглушали.

Явного внимания на него не обратили.

Побродив между «костров», медленно тлеющих тут и там, он прислушался к разговорам — прибор исправно переводил долетающие обрывки: «…я из тебя, да не с той стороны…», «…значит, клади сюда и оставайся, оставайся, оставайся…», «…ни с чем высокая — кроме Гморла… а и с тем — не такая…», «Сегодня весь день трясло — уж не заболел ли? — Ничего, до мрога достанешь… — А долго ли?», «Мрогвин знает, он уже один видел…» От перевода речи понятней не становились. Уцепило только это слово — «мрогвин». «Наверное, старик, — решил Отари, — кто еще пережил мрог? На ловца и зверь…» Подобравшись поближе к говорившим, он задал осторожный вопрос:

— Мрогвин — это раньше рожденный? — (слова «старый» в словаре не оказалось). Туземцы сразу окружили его, поблескивая любопытными глазами:

— Да, это старик… Ты будешь жить с нами? Ты уйдешь скоро? У нас есть старик — в других деревнях нет… Ты из другой деревни? С края?

Отари кое-как отделался от потока вопросов, заверив, что он не из другой деревни, поживет немного, и что он бы хотел поговорить с мрогвином, если, конечно, тот пожелает… Вокруг собралось уже десятков пять — после его объяснений некоторое время царило молчание. Отари уже панически прикидывал, какой именно из их обычаев он мог нарушить, когда кто-то ответил:

— Мрогвин захочет поговорить с новым сущим, но ему надо узнать о нем…

— Так скажи ему, — нетерпеливо перебил Отари, поворачиваясь на голос, — скажите, что мне очень нужно с ним говорить.

— Ты отнесешь пищу мрогвину, — заявил говоривший непререкаемым тоном. Отари на сей раз внимательно рассмотрел его, сразу решив, что мог бы этого и не делать — тот был похож на остальных, как две капли воды. Толпа вокруг стала расходиться, потеряв интерес к происходящему — Ило осознал, что решение принято. Не большинством голосов, и не путем парламентских дебатов — просто кто-то проявил здравый смысл, и это всех устроило.

Очень быстро Отари получил в руки увесистую дымящуюся миску и проводника, и через две минуты оказался у смутно знакомого тупика. А увидев бесформенную клетушку и ее хозяина, понял, что пришел, куда хотел.

— Я — мрогвин! — без обиняков отвечал старик. — Ты пришел узнавать?

Узловатыми, слегка трясущимися руками он принял миску и деловито занялся соскабливанием с толстых трубок стеблей мохнатого ворса. Отари вежливо подождал, пока тот насытиться, затем спросил:

— Две ночи назад сущий по имени Жюль узнал, где находятся пещеры… укрытия.

— Да, — согласился старик, подняв на Ило пару холодноватых выцветших глаз, — я сказал ему об этом.

— Мне нужно найти их — и пещеры, и Жюля… с ним же пошел Уном.

— Они потерялись? — взгляд плонийца стал хитроватым. И Отари решил играть в открытую:

— Я потерялся… И меня ищут…

— А ты не хочешь найтись! — подхватил старик — ухмылка его стала просто непристойно-заговорщицкой. Отари показалось, что он вот-вот подмигнет.

— Да, — сознался он, — но если меня найдут, то лучше будет, если это случиться не в вашей деревне.

— Они придут в деревню, — это прозвучало утверждением, а не вопросом. Отари кивнул, забыв, что говорит не с человеком. Но тот, кажется, понял: