тряхнула юбками.

- Я была бы рада, если бы ты не говорил со мной, как с ребенком. По всем

стандартам я уже взрослая женщина!

Она хотела убежать, но Джонатан подхватил с земли край платья и помахал им.

- Не забыла свой большой платок? – он обернул тканью руку. – Ой, я ошибся. Это

палатка, да?

Она выдернула ткань из его руки так быстро, что она чудом не порвалась.

- Это платье, остолоп! Не палатка, не покрытие крыши, а платье! – она подхватила

юбки и убежала.

- Спокойной ночи, моя нежная, покрытая росой роза! – крикнул ей Джонатан и

пробормотал. – Похоже, шипы она уже отрастила.

Каэл понимал, что скрипачу повезло, что Аэрилин была без оружия.

- Не надо ее так злить.

- Э, это ей на пользу, - сказал он, почесывая подбородок. – Женщина, что не кричит,

просто потом такой станет, так говорила мама, а ей виднее. Видел бы ты, как сияет мой

отец, когда она входит в комнату. Это любовь, - он бросил скрипку на землю, струны

недовольно звякнули. Он рухнул на спальный мешок, раскинул длинные конечности и тут

же захрапел.

Чэни и Клод пришли следующими. Они поблагодарили его, на их лицах был соус, и

они молили его приготовить больше курицы завтра. Когда их голоса сменились храпом,

Килэй спустилась с дерева.

- Я думала, это не закончится, - сказала она, стряхивая кору с рукавов.

- Ты сама туда залезла, - напомнил он.

- Но рассказывать долгие истории стал ты.

Она не улыбалась. Она стояла, опасно уперев руки в бока.

Он быстро встал на ноги.

- Я не думал, что это затянется, - сказал он, заглушая голосом храп Джонатана. – Она

просила еще. Что мне было делать?

Килэй скрестила руки.

- Мог бы сказать, что не хочешь рассказывать.

- Я никогда так не скажу, - медленно и четко сказал он. – Я не против разговоров с

ней. Если ты не хотела слушать, спустилась бы и примерила платье.

Огонь вспыхнул в ее глазах. Килэй шагнула к нему, но Каэл не дрогнул.

- О? Тебе понравилось бы, да? Понравилось бы, что меня поставили на место. Ты бы

хотел, чтобы я бегала вокруг, как безмозглая девочка…

- Плевать, - он собрал все терпение, чтобы не толкнуть ее. – Плевать, что ты делаешь.

Плевать, в чем ты. В платье, штанах, без одежды… плевать.

Огонь в ее глазах стал углями. Она хотела что-то сказать, но отвернулась и ушла.

- Куда ты? – крикнул он вслед.

- Тебе все равно.

Он пошел за ней, Килэй сорвалась на бег, и он попытался догнать ее. Но она вскоре

оторвалась. Тьма скрыла ее черную броню и приглушила шаги, оставив его только с

шумом его дыхания.

- Хорошо! Уходи! – крикнул он деревьям. Было приятно кричать, хоть она его не

слышала. Он пнул ветку на пути и пошел в лагерь, думая, что Джонатан не зря так

говорил.

Глава 14:

Вороний крест

Следующий день тянулся со скоростью одноногой черепахи. Он начался очень рано,

когда Гаррон разбудил их и сообщил, что ловушки ставить они не будут.

- Бандитов у города больше всего, - сказал он слишком громко и властно для утра. –

Не хочу, чтобы мои люди разошлись по округе. Так мы будем легкой мишенью. Будьте

вместе и не бросайте луки, ясно?

- Да, сэр! – хором сказали Чэни и Клод.

Каэл проворчал что-то неразборчивое, вскоре Гаррон ушел, и он попытался снова

уснуть.

Он большую часть ночи не спал и ждал Килэй. Сначала он злился, ведь хотел, чтобы

она вернулась, и он поговорил бы с ней. Ей не стоило так срываться, будто он был враг, и

не стоило убегать одной в ночь.

Но время шло, менялись его чувства. К полуночи он начал переживать. А если она

заблудилась? А если ее схватили бандиты или съели волки? Он несколько раз вставал и

подкладывал в огонь дрова. Он дважды обошел лагерь по кругу, он даже заходил в лес и

кричал ее имя.

Отвечали ему лишь сверчки.

Утренние часы принесли новые тревоги. Он начинал бояться, что она бросила его.

Он не был ей нужен, и он сам это ей говорил несколько раз. Вот и все. Она ушла.

С этим ужасным осознанием он ощутил новое чувство. Воздух вокруг него стал

пустым, словно он мог протянуть руку на мили, но все равно не коснулся бы того, кто был

ему важен. Торговцы были добрыми, но не знали его. Он не мог доверить им секреты. И

даже если мог, они его не знали так, как Роланд, Амос… или Килэй.

И он вдруг понял, что остался совсем один. Совсем.

Время тянулось медленно. В самый темный час ночи перед рассветом он что-то

ощутил. Что-то переменилось в небе, и он понял, что отчаяния уже нет. Он потянулся за

спину и коснулся странного материала брони Килэй. Он был слишком рад, чтобы злиться

на нее. Когда она коснулась его ладони, он не нашел сил убрать руку.

Но это было часы назад. Теперь солнце беспощадно жарило сверху, и он хотел спать.

Горацио думал иначе.

- Вставай, парень! – сказал он, срывая одеяло. – Впереди долгий день пути, нам

нужно готовить.

- Когда завтрак? – проворчал Каэл, поднимаясь на ноги.

Горацио сунул ему в руки хлеб и чашку воды.

- Сейчас! – завопил он, потащив его к телеге.

Гаррон разбудил лагерь, чтобы они ушли через полчаса. Люди выбирались из

кроватей и собирались у телеги повара, щурясь. Некоторые по пути натягивали штаны и

застегивали рубашки. Некоторые так и не оделись, остались в нижнем белье. Они брали

хлеб и фрукты, что давал им Каэл, ворчали, когда начинал кричать Горацио.

Когда завтрак был закончен, они забрались в телегу, пока она ехала, и забрали мешки

с едой. Горацио в полдень сгрузил на деревянный огромный поднос гору еды и отправил

Каэла раздавать ее. Задание было скучным, но проблемы были от Джонатана. Он пытался

забрать и чужую порцию, пока Каэл не смотрел. Когда он сделал так в третий раз, Килэй

вскинула ногу, и он отлетел к карете ювелира.

В четвертый раз он уже не пришел.

Когда Каэл раздал и ужин, Горацио сказал, что больше дел нет, и выгнал его. Ему

было нечего делать, и он понял, как сильно устал, что сделало вечер намного ужаснее.

Он надеялся пару минут побыть в тишине, но его нашла Килэй. Она явно ощутила,

что он не в настроении для разговоров, так что шла в тишине рядом с ним. Он не был

против. Если не смотреть на нее, можно было подумать, что ее не было рядом. Но потом

пришла Аэрилин и начала обсуждать с Килэй рынок. Пришел и Джонатан, стал добавлять

грубости во все темы, что они обсуждали. Тихий вечер Каэла на этом закончился.

- Это не так, - сказала Аэрилин, хмурясь. - Никто не танцует голым для урожая.

Джонатан пожал плечами.

- Но должна же быть причина роста посевов.

- Да, но это не связано с наготой, - фыркнула Аэрилин. А потом повернулась к Килэй.

– Ты когда-нибудь пробовала пряный рис?

- Один раз, но я очень давно не была в Белокости. Вряд ли я побываю там в

ближайшее время.

- Обожаю пустыню, - сказала Аэрилин, ее глаза сияли. – Культура невероятна. А за

пряный рис можно и умереть…

- Это точно, умереть от него можно, - встрял Джонатан. – Когда я впервые его

попробовал, меня вывернуло. Даже сейчас изжога началась от одной мысли.

Аэрилин ударила его ладонью.

- Какой ты грубый!

- Он такой острый? – спросил Каэл.

- Не очень, - пожала плечами Килэй.

Джонатан присвистнул.

- Тогда твой желудок крепче моего. Мне было так плохо, что я думал…

- Достаточно! – снова ударила его Аэрилин. – Я не хочу слушать отвратительные

детали твоих… опытов.

- Отвратительно и было, - пробормотал Джонатан.

- Кстати, - перебила его Аэрилин, - я надеялась, что мы посетим пару деревушек

островов у берега, там продают прекрасные украшения. Но, - она вздохнула, - папа

говорит, что это все еще очень опасно.